Хуже всего для Зоуи было чувствовать, как нарастает ее раздражение и вдобавок скука, и ненавидеть себя за это. Оставаясь наедине с Рупертом, она говорила ему об этом, и если поначалу он выгораживал ее мать – «ее и впрямь очень жалко», – то теперь с саркастической усмешкой соглашался, что она умеет подпортить настроение окружающим. Вчера, в выходные, они все вместе пили чай, Джульет объясняла, как в школе они кормили птичек, но хлеб на морозе стал слишком твердым для их маленьких клювиков, и продолжала:
– Кстати, у меня отличная мысль насчет птичек, мама. Все следующее лето я буду собирать червяков и складывать их в коробочку, а зимой выдавать птичкам по одному или два – как продукты по карточкам.
Миссис Хэдфорд сказала:
– Думаю, червяки – неподходящий предмет для девочки.
– Я же не собираюсь есть их, бабушка.
– Я имею в виду – предмет для обсуждения, дорогая.
– А по-моему, они очень славные. Я часто о них говорю. И вообще говорю все, что думаю. – И увидев, как бабушка с улыбкой, способной взбесить кого угодно, укоризненно качает ей головой, Джулс добавила: – Но тебе говорить о них не обязательно, если ты их боишься.
Руперт поймал взгляд дочери и подмигнул.
Поначалу они старались изо всех сил. Водили ее в кино – на Анну Нигл и Майкла Уайлдинга. Вышло удачно: она призналась, что часто слышала от Мод, как она похожа на Анну Нигл. Но уже за ужином она ухитрилась заразить атмосферу жеманством с банальностями, мелочным эгоцентризмом, сводящим общение с остальными к вялым уступкам. После одного особенно неудачного вечера, когда они пригласили к себе Вилли и Хью, а она пустилась разглагольствовать о своих взглядах (и взглядах Мод) на развод, и не унималась, несмотря на все попытки Руперта сменить тему разговора, они решили, что о званых вечерах у них дома пока что не может быть и речи. «Мало того, что села в лужу, – мрачно говорил Руперт, – так еще и вылезать оттуда отказалась наотрез».
– Мне пришлось объяснить ей насчет Вилли, – сказала Зоуи. – Я сказала, что Эдвард ушел от нее, но про развод ни словом не упоминала.
– Ну что ж, думаю, если мы захотим с кем-нибудь провести вечер, лучше нам пригласить наших гостей куда-нибудь еще.
– Но это же страшно дорого, и потом, Руп, это нечестно по отношению к тебе.
– Ты в этом не виновата.
– А Хью, кажется, повеселел.
– Да, он очень доволен помолвкой Полл. Этот малый пришелся ему по душе.
После того как миссис Хэдфорд сломала руку, кое-что изменилось к лучшему, так как она объявила, что в случае прихода гостей лучше поужинает у себя в постели, чтобы никого не утруждать просьбами резать для нее еду.
Но потом заболели сначала Джульет, затем Эллен: грипп бушует, сказал врач – люди почти все время мерзнут от нехватки топлива, дома и конторы обогревать нечем, а конца холодам не видно. Февраль выдался самым лютым с 1881 года. Миссис Хэдфорд связала внучке в подарок на Рождество толстую кофту, но, к сожалению, выбрала для нее пряжу бледно-розового оттенка, а Джульет не выносила розовое. И с несчастным видом стояла посреди комнаты, пока бабушка восхищалась ею.
– Так ты поцелуешь бабушку в знак благодарности?
Джульет подошла к креслу, крепко зажмурилась и коротко клюнула ее в щеку.
– В розовом ты выглядишь так мило.
– Не хочу я выглядеть мило, бабушка.
Миссис Хэдфорд решила, что она шутит. К чаю Джульет вышла без подаренной кофты, зато в отцовской твидовой кепке, надетой задом наперед, и с усами, жирно наведенными углем. «Вот как я хочу выглядеть», – заявила она. И категорически отказалась надевать кофту, хотя бабушка каждый божий день спрашивала, почему она ее не носит, пока Зоуи, не зная, что еще придумать, не вышила вокруг горловины и подола красные маки.
Но сейчас миссис Хэдфорд не вязала, поэтому встал вопрос, чем ее занять. Зоуи предлагала ей романы, которые считала достаточно легкими, но мать открывала их, сразу закрывала и говорила, что ей по вкусу только библиотечные книги. Это загадочное различие подразумевало регулярные поездки в библиотеку с целью выбора книг, которые в некоторых случаях уже имелись дома. Руперт купил ей к Рождеству радиоприемник, и он пришелся кстати, хотя она сетовала, что нельзя же постоянно слушать его, как и читать. Что ей нравилось, так это непринужденные беседы о том, как она жила на острове Уайт, и небольшие вылазки – затруднительные из-за погоды, а когда начался грипп – из-за нехватки времени. Зоуи казалось, что все ее время без остатка уходит на походы по морозу за продуктами, многочасовое приготовление еды и особенно изнурительные старания уговорить больных – и ее мать – съесть то, что она наготовила.
– Да, готовлю я скверно, – жаловалась она Руперту по вечерам, – но ведь каждый из них не любит что-то свое. Джулс терпеть не может рыбу и молочные пудинги, мама говорит, что от рагу у нее несварение, а Эллен вообще ничего не ест, кроме «Боврила» на порошковом молоке.
Эллен поправилась, и Руперт передал Зоуи ее высказанное украдкой пожелание провести неделю у ее замужней сестры в Борнмуте.
– Понятия не имела, что у нее есть замужняя сестра!
– Она всегда ездит к ней в отпуск. Сейчас она так ослабела, что морской воздух, думаю, пойдет ей на пользу.
– Конечно, пусть едет. – Но думала она о том, что теперь ей придется обходиться вообще без помощи, а она так надеялась, что Эллен снова возьмет на себя хотя бы готовку.
А потом в середине недели, когда Джульет полегчало, но в школу она пока не ходила, так что изводилась от скуки и капризничала, Хью вдруг пригласил их на вечеринку, которую устраивал в честь Полли и Джералда.
– Я, конечно, не смогу пойти, – сказала Зоуи. – Но ты должен обязательно.
– Дорогая, и ты сможешь. Джульет уложим в постель, с ней побудет твоя мама.
– Она не очень-то ладит с Джулс.
– Им и не понадобится ладить, если Джулс уснет. На всякий случай оставим ей телефон Хью.
И она согласилась. На вечеринках она не бывала уже давным-давно, поэтому дождаться не могла.
– За меня не беспокойтесь, – уверяла ее мать. – Я всегда могу сварить себе яйцо.
– Тебе не придется, мама. Я оставлю тебе ужин на кухне, Джульет уснет еще до того, как мы уйдем.
Когда Руперт вернулся из конторы, она с отчаянием рылась в шкафу.
– Мне совершенно нечего надеть!
– Тогда я сам выберу что-нибудь для тебя.
– Тебе полагается быть в смокинге.
– Помню. – Он перебирал ее платья. Одежды у нее теперь было гораздо меньше, чем когда-то. – Вот это ты никогда не надеваешь. – Он вытащил короткое черное шелковое платье. То самое, которое она купила для первого вечера с Джеком.
– Не могу же я пойти в коротком!
– Зато тебя в нем еще никто не видел – потому что при мне ты его определенно не надевала. И по-моему, оно выглядит очень нарядно. Волосы к нему надо зачесать наверх.
