На следующее утро телефон зазвонил в девять. Это был он, и от знакомого голоса ее окатила волна радости.
– Надеюсь, я позвонил вам не слишком рано.
– Нет. Я как раз пью кофе с тостами. А что у вас?
Она уже собиралась спросить, почему бы ему не приехать и не составить ей компанию, когда он сообщил:
– Накануне вечером меня ждала дома телеграмма. Вчера утром мой отец умер.
– О-о!
– Увы, мне придется уехать и взять на себя хлопоты. О похоронах и прочем. Видимо, я пробуду там около недели. Я только хотел сообщить вам.
– Понятно.
Она заговорила было, что соболезнует, но он перебил:
– Не надо. Ничего не говорите. Я только хотел, чтобы вы знали. И не думали, что я просто исчез. Впрочем, даже если бы исчез, это не имело бы значения.
– Имело бы!
– Правда? – вдруг нежным тоном переспросил он и уже обычным голосом попрощался.
Десять дней от него не было никаких вестей. Первую половину этого срока она старалась не думать о нем – точнее, едва подумав, быстро отвлекалась мыслями на что-нибудь другое, – а вторую половину спешила привести его квартиру в более пригодное для жизни состояние к его возвращению. С электричеством и водопроводом наконец управились, полы отшлифовали, и она распорядилась перекрасить в белый цвет решетки на окнах и часть черной кирпичной стены перед ними.
Когда по прошествии недели Джералд так и не вернулся, она сама нашла маляра и распорядилась, чтобы он начал работу со спальни – на случай скорого возвращения хозяина. Каспар поручил ей еще одну работу – квартиру-студию с видом на реку, где весь ремонт уже завершился, осталось только продумать и воплотить отделку. В другое время она пришла бы в восторг, а теперь лишь порадовалась тому, что ей будет чем заняться, чтобы отвлечься от раздумий. От каких еще раздумий, спросила она себя, садясь на автобус, чтобы ехать на встречу с новым клиентом. О том, что она, кажется, начинает влюбляться в Джералда? И если да, зачем? Если оценивать его беспристрастно, никаких оснований для влюбленности не находилось. Он не обладал ни целеустремленностью, ни внешней привлекательностью; да, он был добрый, ей нравилось с ним общаться, но, вероятно, лишь потому, что она еще слишком мало его знала и он не успел ей наскучить. Наверное, она просто достигла возраста, когда хочется влюбиться хоть в кого-нибудь, вот предметом страсти и становится первый встречный. Эта мысль угнетала ее, потому и казалась верной.
Ее клиент оказался молодым, сообщил, что работает в Сити, и студия ему понадобилась в качестве «временного пристанища».
– За городом у меня жена и дети, – объяснил он, – а мне осточертело кататься туда-сюда каждый день.
Для женатого и обремененного детьми человека он выглядел слишком молодо, хотя уже начинал лысеть.
– Маловато места, конечно, но мне понравился вид из окна, да и до банка добираться удобно. Хочу устроить здесь все довольно просто, но прилично, поскольку время от времени буду приводить гостей.
Студия выглядела просторной, а вот спальня – маленькой, и в кухоньке и ванной было не развернуться.
– Проблема в спальне, да? Когда вы поставите в нее кровать, для шкафов места уже не хватит.
– Думал отвести ее под гардеробную, а спать в студии. Хочу большую кровать. – Услышав это, она присмотрелась к нему внимательнее.
Она привезла образцы красок и тканей для штор и разложила их на сушилке в кухне, но он, кажется, не заинтересовался. Спросила, есть ли у него мебель или он намерен заказать ее.
– Купите лучше вы сами, – сказал он. – Поищите что-нибудь современное – антиквариата у нас и за городом полно. Аннабел на нем помешалась.
Пока она убирала образцы к себе в чемоданчик, он подошел к ней сзади и произнес:
– Вам кто-нибудь говорил, что вы на редкость привлекательны?
Его ладони легли ей на плечи и заставили обернуться к нему.
– Многие говорили, – ответила она.
– Я тут подумал, мы могли бы вместе пообедать.
– Нет, благодарю вас.
– Незачем важничать. Я правда очарован вами.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы на редкость высокомерны?
Его улыбка погасла.
– И грубить тоже ни к чему. Я просто пригласил вас на обед.
– Нет, не просто. – Она захлопнула чемоданчик и направилась к двери так невозмутимо, как только смогла, но ее колени дрожали.
– Кем вы себя возомнили? – с бессильной злобой бросил он вслед; ей показалось, что она победила.
Но вернувшись в магазин, она узнала, что он звонил по телефону и отменил заказ.
– Я же вам говорил: клиентам грубить нельзя, – сказал Каспар. – Не знаю, что вы ему наговорили, но он был явно рассержен. А у него денег куры не клюют. Джервас тоже не обрадуется.
– Он приставал ко мне, – объяснила она. – Извините.
– Охотно верю. Вы уже взрослая, милочка. Вот и соответствуйте.
В то утро она не поняла намека.
В пятницу Джералд позвонил ей рано утром, до ухода на работу.
– Надеюсь, вы не откажете мне, – начал он, – я хотел бы попросить вас об одолжении. Вы, случайно, не заняты в эти выходные?.. О, отлично. Вы не могли бы завтра утром приехать в Норидж на поезде? Я вас встречу. Понимаете, я все еще там. У меня возникли некоторые сложности с родительским домом. А вы так хорошо разбираетесь в подобных вещах. Я подумал, вы поймете, как надо поступить.
Она согласилась выехать поездом в половине десятого с Ливерпуль-стрит.
– Замечательно, если вы приедете. Захватите теплую одежду – в доме довольно холодно.
В поезде она гадала, какой у него дом и в чем там сложности. Возможно, его мать все-таки решила пожить за границей, а ему поручила продать дом. В Норфолке она никогда не бывала. Может, это фермерский дом с незакрытыми балками повсюду и чадящими дровяными каминами. Это все ее романтическая натура: с таким же успехом дом может оказаться современным, даже в стиле бунгало. Так или иначе, сейчас жилье в таком дефиците, что, каким бы ни был этот дом, его быстро купят, если этого хотят его нынешние хозяева.
Он ждал ее на перроне, она заметила его первой и обрадовалась так же, как когда услышала его голос по телефону. Под твидовым пиджаком с заплатами на локтях на нем был свитер с высоким воротом.
– Дома ждет обед, – сообщил он, – если вы дотерпите до приезда. Ехать миль двадцать.
– Это ничего.
Он приехал за ней на другой машине – размерами побольше, но такой же побитой.
– Это отцовская, – сказал он. – Она удобнее, хоть и ненамного.
– А ваша мать?..
– Она уехала сразу после похорон. Подруга пригласила ее отдохнуть во Франции. В сущности, так мне легче. Значит, я смогу спокойно во всем разобраться.
