Город не любит больших кораблей. Вообще, город, сказать по правде, не очень любит туристов. Но, если уж совсем честно, туристы – главная часть его дохода.
Воительница, Царица Морей, купчиха, куртизанка – Венеция не хочет превращаться в Диснейленд.
Старые fornace
[20] на Мурано не производят и сотой доли тех стекляшек, которыми завалены лавки на Страда Нова. За тысячу лет кружевницам Бурано не сплести столько китайского нейлонового кружева, целой армии мастеров не наделать из дешевого пластика столько позолоченной чуши, сколько вывозят из нашего маленького города в своих чревах эти огромные китообразные корабли.
Но коммерция есть коммерция…
Венеция не может жить без туристов, и уже, кажется, не может жить с ними.
* * *
Промозглый, туманный, ледяной декабрь.
Венецианцы берегут тепло.
– Дверь! – кричат старухи вслед каждому, кто не закрывает за собой двери вапоретто. Лагуна дышит холодным туманом.
– Дверь!!!
Еще один бедолага-китаец выбегает на открытую палубу, оставляя нам, сидящим внутри, сырой сквозняк. Я обреченно поднимаюсь с места, сдвигаю за его спиной створки.
– Не понимаю, чему учат эту молодежь в Китае?! Неужели им не объясняют, что на вапоретто надо закрывать за собой двери? – восклицает седовласая синьора в норковой шубке.
– Точно, – комментирую я. И правда, чему их учат?!
* * *
Август. «Высокий сезон». Это значит – жить практически невозможно. Город задыхается от жары, он наводнен туристами, он еле дышит.
Группа американцев – человек десять, уже немолодые, но чрезвычайно активные. И леди, и джентльмены – в шортиках и панамках. На лицах отчаяние. Огромная карта города измята, ее тянут из рук друг у друга, переворачивают: Каннареджо
[21] вниз, Дорсодуро
[22] вверх…
– Ты по-английски говоришь? – спрашивает меня пожилой синьор. – Помоги им. Видишь, мучаются люди.
Я вздыхаю и заговариваю с гостями города.
– О Боже, какое счастье! Вы говорите по-английски! Мы потерялись! Гид велел нам ждать у церкви, у большой церкви, прямо на остановке кораблика!
Салюте
[23]… Маркуола
[24]… Реденторе
[25]… Святой Георгий
[26]. Марк
[27], наконец… Ассортимент довольно обширный.
– А как называется церковь?
Следует жаркая дискуссия. Наконец – о счастье! – одна из старушек вспоминает!
– Санта Ферровия! – вопит она. – Я вспомнила! Санта Ферровия!
– Что она бормочет? – изумляется мой венецианский попутчик.
– Им велели ждать у церкви святой Ферровии, – поясняю я.
– Мадонна! – вздыхает венецианец.
Ферровия – это железная дорога. У вокзала и правда стоит большая церковь святой Марии, место обитания наших братьев Кармелитов. Я вожу пальцем по карте, указывая маршрут. Мы считаем станции.
– У вас превосходный английский! – радуются американцы. – Awesome! Just awesome!
[28] Но вы не американка.
– Нет.
– Но и не британка.
– Нет.
– И не канадка?
– Я из Земблы.
– Зембла?
– Трансильвания, слыхали?
Радость узнавания. Конечно, они слышали о Трансильвании.
– Рут, ведь твой племянник Бобби прошлым летом ездил в Трансильванию?
– Неужто? – вежливо изумляюсь я. – Какой шустрый мальчик! Присматривайте за ним в полнолуние…
* * *
Риальто Меркато. То есть, проще сказать, рынок у моста Риальто. По утрам сюда привозят живую рыбу, моллюсков, осьминогов. К полудню рыбная торговля сворачивается. Я сижу на остановке, жду своего вапоретто, обнимая кулек с помидорами, спаржей и сушеными апельсинами.
Рядом со мной мается не очень молодая американская пара. В руках – карта и бумажка, с которой они сверяются. Наконец, отчаявшись, задают мне сакраментальный вопрос про ду ю спик инглиш.
– О, слава Богу, никто не говорит по-английски, мы в отчаянии. Почему люди не учат языки?!
– Действительно, почему?! Чем вам помочь?
– Мы ищем Джордж айленд.
Я отгибаю карту. Сразу за сгибом нарисовано искомое – остров Сан-Джорджио.
– Скажите, там правда есть колесо обозрения?
– Пардон?
– Нам сказали, там есть колесо, с него видно весь город.
– Ах, это… Да. Есть. Оно не совсем колесо, но видно будет.
– Не совсем колесо?
– Оно как бы совсем не колесо. Это в некотором роде башня. Колокольня.
– И она не вращается?
– В ней можно ходить по кругу.
– Это великолепно.
– Это и правда великолепно, – соглашаюсь я.
– Я вижу, вы знаете все-все-все, – интимным голосом говорит дама.
Подумав, я соглашаюсь:
– Полагаю, что так, мэм.
– Помогите нам! Скажите, вы видели фильм «Бейб»?
– Простите?
– Вы не могли не видеть! «Бейб!» Про поросенка!
– А, да! Про поросенка. И что же?
– Нам сказали, что в Венеции есть какой-то знаменитый мост, где снимался эпизод из этого фильма. Поросенок прыгал на этом мосту… Нам никто не может сообщить, где этот мост. People just do not know
[29].
