– Может, еще и обойдется, – молвил Колян.
Рассказ о том, как удалось прицепить «Москвич» со спящим внутри Толяном и вытащить его на дорогу с помощью троса, особого значения уже не имеет.
– Проще все как-то, – резюмировал Гоша, закуривая.
– И, вместе с тем, как-то глубже, – добавила я, вытирая слезы.
– Это ты насчет оврага?
– Это я в целом.
– Да, – вздохнул Гоша, – в целом – глубже. Или ты опять издеваешься?
Витя
На заре карьеры Витя, неостроумно прозванный товарищами Маленьким, был спасен Гошей от какой-то лихоманки, потом пробыл несколько лет Гошиным оруженосцем, потом Гоша попытался сделать его чем-то вроде компаньона, но конфигурация Витиного мозга не снесла такого насилия… Словом, на момент нашей встречи Витя состоял при моем товарище и лучшего места в жизни не искал.
Меня Витя полюбил мгновенно и навсегда, потому что я была первой в его бестолковой жизни женщиной, назвавшей его «заинькой». То есть разобравшейся в его внутреннем мире.
Надо сказать, что и сейчас в минуту невзгоды я могу позвонить Маленькому, и он придет мне на помощь, где бы я ни находилась.
Другое дело, что варианты Витиной помощи обычно приходят в диссонанс с УК Российской Федерации и не устраивают меня по ряду этических параметров, но тут уж ничего не поделаешь.
На момент нашей встречи Витину жизнь омрачала только одна проблема: женщины. Точнее, женщины как таковые проблемы не составляли. Но Витя хотел жениться, и вот это как раз было непросто.
Не то, чтобы Витя был нехорош собою. Больше всего он походил на терминатора, у которого жестоко запил визажист. Ну, вы понимаете. Внешность как внешность. Многим нравится. Витя долгие годы подряд занимается бодибилдингом и достиг в этом деле впечатляющих результатов. В джип «Митцубиси-Паджеро», например, помещался с трудом. Денег у Маленького было довольно много. Точнее, у него было довольно мало воображения. То есть вариант практически беспроигрышный.
В квартире, оставшейся в наследство от какой-то тетки, Витя создал атмосферу непритязательную и уютную. Полы с подогревом, ортопедический матрас на полу и страшное сооружение, напоминающее инопланетное гинекологическое кресло-тренажер. Еще у Вити в коридоре был шкаф, в котором хранилась одежда, состоявшая в основном из спортивных штанов и кожаных курток.
Во второй комнате было пусто. Витя не очень понимал, зачем одному человеку столько комнат.
На Витиной кухне было гулко и чисто. Там присутствовали холодильник, стол, стул, ложка, чашка и миска. Если я и преувеличиваю, то не сильно.
Главным в этом аскетическом жилище был попугай. Точнее – Psittacus erithacus, или серый африканский попугай Жако. Чудовищная птица жила в громадной клетке и встречала каждого посетителя фразой: «Чо прришел? Чо прринес? Ничо не пррринес? А чо пррришел?» Кто, когда и зачем научил пернатого таким словам – неизвестно. Нравом попугай отличался весьма склочным и из всех двуногих уважал только Витю.
Итак, в пору начала нашей дружбы Витя расстался с очередной девушкой.
Причиной стало девушкино легкомыслие и, как теперь говорят, пониженная социальная ответственность.
– Ну почему так получается? – жалобно вопрошал Витя. – Вот скажите мне, неужели все бабы это самое… Ну вы понимаете…
– Малыш, – аккуратно спросила я. – А где ты взял эту нехорошую девушку?
– В сауне он ее взял, – подсказал Гоша.
– А где ж их еще брать? – удивился Витя.
– На концерт сходи, – сурово посоветовала я.
– Ага, – согласился Гоша. – И в ёперу. На балет.
– И ничего, кстати, смешного.
– Да куда уж…
К моему мнению Витя прислушался. То есть, в целом прислушался. Без крайностей в виде симфонического оркестра.
В последующие месяцы Маленький попытался завести отношения с медсестрой (ходил к стоматологу), парикмахершей (стригся) и девушкой на каком-то ресепшене. Несмотря на все усилия, личная Витина жизнь развивалась по одной схеме: сначала девушкам нравилась его мускулатура, потом – автомобиль, потом квартира.
Дальше наступал облом.
Попытки повесить в комнате с тренажером и попугаем шторки с фестончиками Витя пресекал. Цветов дарить не умел. На белье из дорогого магазина реагировал примитивно. На Ибицу ехать отказывался в грубой форме.
– Тебе денег жалко, что ли? – спрашивала я.
– Вот еще, – возмущался Витя. – Пусть едет, я ей дам сколько надо. А мне-то там чего делать, на этой Ибице? И название какое-то неприличное…
Пойти с Витей в ресторан тоже не удавалось. Витя блюл режим питания. Не любил шоппинга и не понимал боулинга. И еще – Витин попугай больно кусался. В конфликтах с дамами Маленький неизменно принимал сторону пернатого товарища. Предпоследняя девушка, уходя, сказала Вите:
– Вот и трахай своего попугая!
– Вообще годный вариант, – заметил Гоша.
– Все красивые бабы – дуры, Тань, – резюмировал дипломатичный Витя. – Ну, кроме тебя, конечно…
– Заведи некрасивую, – посоветовал я.
Со своей последней девушкой Витя познакомился в кафе. Он пил морковный сок, а она – капуччино. Девушка имела очки, косицу, юбку в клетку и диплом пединститута. Нам с Гошей она понравилась.
– Ничего, что страшная, – задумчиво сказал Гоша. – Не всем же… Зато порядочная. Культурная. Витьку вот любит. И попугай с ней ладит.
Счастье было недолгим.
Сначала Витя уснул в театре.
Потом оказалось, что Пушкин – это не только трактир в Москве.
А потом девушка разбудила Маленького в три часа ночи словами: «Витя, пойдем на балкон смотреть метель и мечтать!»
Изгнав из дому молодого педагога, Витя приехал ко мне жаловаться.
– Понимаешь, – сказала я, – очень важно иметь с девушкой общие интересы.
– Это в каком смысле? – не понял Витя.
– В прямом. Вас должны интересовать одни и те же вещи.
– Ты с ума сошла? – осведомился Гоша. – Это что ж за крокодил будет… с такими-то интересами?
Недели две спустя после этого разговора Гоша позвонил мне с неожиданным известием.
– Ну, у меня Малой женится. Ты не поверишь. Она мастер спорта по кикбоксингу.
– Поздравляю, – ошеломленно ответила я.
– Пока не с чем. Сначала ты должна ее одобрить.
– Я?!
– Ну а кто? Мамы у него нету, больше ж некому!
– А ты?
– Ну и я заодно. Короче. В пятницу в три. И учти, она нервничает.
– Кикбоксерша?!
– Кикбоксерша. Я ей про тебя рассказал…
