– Wonderwall!
[23]– кричу я, как будто мы играем в «Кто первый».
– Отлично, пап. Вопрос был из простых. А вот это?
От мощного гитарного риффа дрожит пыльный пол.
– Легко! Ленни Кравиц! Are You Gonna Go My Way!
[24]
– Еще одну?
Звуки гитары внезапно становятся тише, новая мелодия сменила предыдущую.
– Группа «Ред Хот»! Californication!
[25]
– Ты силен, пап. Значит, не забыл мои уроки настоящей музыки, а?
Мы с Флорианом улыбаемся друг другу, и я задумываюсь, когда вот так общался с сыном в последний раз? Годы назад? До того, как он поступил в лицей, или позже?
Песни следуют чередой. Флориан ставит диск с французским роком. Мы с моим большим мальчиком ничего не говорим, ну почти ничего. Прислонясь к балкам, слушаем, роняем слово-другое о мелодии, одни песни прокручиваем, другие повторяем. Друг друга сменяют Les Nuits parisiennes группы «Луиза атакует», Onde sensuelle неповторимого – M-
[26],L’Homme presse группы «Темные желания» и L’Apologie от «Матматаха».
Пользуясь случаем, решаюсь задать вопрос, когда Флориан меняет диск (ему любопытно послушать тот, на обложке которого нет пометки маркером). Я долго собираюсь с духом, мне неловко портить редкий момент близости, скрывая от сына подлинные намерения, наконец выпаливаю на одном дыхании:
– Раз уж мы устроили большой концерт твоей дикарской музыки, скажи, ты случайно не находил в коробке Nevermind? Я имею в виду «Нирвану». И других твоих любимых металлистов, «Металлику», «Перл Джем», «Массив Аттак»?
Флориан как-то странно смотрит на меня. Похоже, удивляется моей памяти.
– Нет, пап. Сам не пойму. Никаких следов.
– А «Ангел смерти»?
Детская улыбка озаряет лицо моего мальчика. – Черт, ты прав. «Ангел смерти»! Это сила! Нет, в коробке ее не было.
Я хочу задать следующий вопрос, но Флориан продолжает:
– Наверное, дал их послушать приятелю, а он не вернул. Ничего, все по-честному. Большинство дисков в этой коробке я сам заиграл у друзей.
Я медлю – спросить? не спросить? Какому приятелю? Когда? Они общаются? Чувствую себя до ужаса нелепым и предпочитаю промолчать.
Между тем вступили «Скорпионз», и на чердаке задул ветер перемен
[27].
Передохнув, Флориан берется за другие коробки, затормозив над той, где сложены его машинки.
– Смотри-ка, – замечает он, – пропали мои «пежо 205 GTI» и «рено спайдер».
Как будто балка рухнула мне на темечко. Я напрягаю помятые мозги, вспоминаю две машинки на стенде ярмарки-от-всех. Накатывает странное, сродни эйфории, чувство: я с самого начала был прав! Но смятение перед необъяснимым сильнее.
– А их ты не давал приятелю?
– Мою коллекцию? Ты издеваешься? До чего жалко, что машинки пропали. Особенно мой серый «спайдер».
Я мысленно сосредоточиваюсь на двух машинках, стоявших между плюшевыми любимцами и развивающими играми.
– Твой «спайдер» был желтый, мой мальчик.
– Серый, пап, я точно помню.
Я не спорю, но остаюсь при своем мнении.
Нет, сынок, он был желтый! Желтый, как на снимке, что я сделал в воскресенье на стенде, он лежит на моем столе, и белый «пежо» рядом.
Флориан тоже не настаивает. Поразмыслив, я прихожу к выводу, что уже не так уверен, какого цвета была эта старая модель с откидным верхом.
Раздался вопль What’s going on!
[28]
– Если исключить бойбэндзы, – размышляет вслух Флориан, – хорошее было время – девяностые.
– Да, – соглашаюсь я, – пару-тройку вещей даже можно слушать.
Флориану явно не хочется возвращаться на диван к Амандине и слушать про рулонные шторы. Я поудобнее устраиваюсь у балки с единственным желанием продлить этот момент. И повторить его еще раз и еще. Начинается сезон музыкальных фестивалей, почему бы не предложить Флориану сходить вместе на концерт?
А он тем временем находит на дне другой коробки старые альбомы Panini Foot
[29]со звездами футбола. Сезон 1997–1998. Невероятная победа клуба «Ланс» за месяц до чемпионата мира. Забытый всеми чемпион. Везде, кроме, наверное, городишки Ланса. В голову приходит еще более безумная идея: купить два билета и пойти с Флорианом на стадион, как много лет назад, когда ему было шесть.
Комментарий Мюгетты
Я ни в коем случае не хочу омрачить чудесное воссоединение отца и сына. Поэтому не скажу ни слова о Рибери, миниатюрных машинках, лучшем форварде «Ланса» двадцатилетней давности…
Позволю себе всего одно замечание: уверяю тебя, милый, женщины в отсутствие мужчин найдут о чем поговорить – кроме рулонных штор…
Да-да, клянусь, не в обиду тебе будет сказано. Я пишу это ради твоей карьеры, мне бы не хотелось, чтобы из-за сексистских настроений ты потерял читательниц!
Твоя женушка чуть-чуть ревнует, но очень тронута вашей вновь обретенной дружбой с твоим – нашим – сыном.
6
– Я уверен, в мэрии что-то скрывают.
– Что? – рассеянно отзывается Мюгетта, водя тряпкой по мебели красного дерева.
После чудесного общения с Флорианом на чердаке сомнения вернулись, еще более неотвязные. Я прокручиваю в голове картины: вот пустая коробка из-под дисков, вот другая, в которой была коллекция машинок, потом перед глазами встают те недостающие предметы, что были разложены на доске у женщины в платье с маками. Как она сумела их украсть?
