– Я беседовал со стариками, которые ходили с птицами на охоту, и они меня учили всему, что сами знали. Я был смышленым и схватывал на лету. Теперь я знаю все, что нужно знать о птицах, и у меня даже есть собственные ученики.
Девять лет назад Талгарбек уволился из КиргизТелекома и теперь занимается только кроличьим шоу. Летом здесь почти ежедневно бывают туристы. Благодаря их деньгам и мученичеству кроликов он наконец смог позволить себе постройку собственного дома.
– Моя жена поддерживала меня во все времена, даже когда я мало зарабатывал. Одному из моих товарищей пришлось прекратить заниматься птицами, и сейчас они переехали в Бишкек. Жена его не поддерживала.
– А как вы познакомились со своей женой?
Талгарбек засмеялся:
– А я ее украл. Мы проговорили часа два в кафе в Бишкеке, а потом я усадил ее в машину. Двое моих друзей пришли мне на подмогу. Мне было 26, а ей 23. Ну, разумеется, она кричала и плакала – здесь так принято. Мы привезли ее сюда и сообщили родителям, что украли их дочь. Бабушка покрыла ее белым платком, а потом и свадьбу сыграли.
– А почему вы решили ее украсть?
– Настало время подыскивать жену, вот я и отправился в Бишкек. Познакомились мы с ней через друзей, это была любовь с первого взгляда. В Бишкеке она работала дизайнером и модельером, а сейчас просто домохозяйка, ожидает четвертого ребенка. Мы счастливы.
– Для вас будет в порядке вещей, если кто-то украдет ваших дочерей?
– Если у похитителя есть приличный дом, то почему бы и нет? – пожал плечами Талгарбек. – Дочкам все равно придется выходить замуж. Но после того, как ввели запрет на алу качуу и теперь за это даже можно угодить в тюрьму, он стал менее распространенным явлением. Есть некоторые мужчины, которые боятся заговаривать с женщинами. После того как новый закон вступит в силу, такие никогда не смогут жениться.
Пока мы беседовали, в саду появился мальчик лет восьми – десяти. На руке у него сидел маленький сокол.
– Асим принадлежит к четвертому поколению человека-орла, – сказал Талгарбек, погладив мальчика по голове.
В дверях я едва сумела разглядеть старшую девчушку лет одиннадцати. Подметая пол в гостиной большой метлой, она была так увлечена работой по дому, что даже не подняла головы.
* * *
– И никакой Талгарбек не настоящий человек-орел! – фыркнул Ишенбек. – Это я его научил всему, что нужно знать о птицах, для него это просто бизнес. Только и делает, что сидит у телефона и общается с туристами. На охоту не ходит совсем, а только на конкурсы и фестивали. Это его кроличье шоу, которое он затеял, просто позорище. Позорище!
Ишенбек вместе со своей женой Синой живут в нескольких километрах к западу от Боконбаево, в маленькой деревне рядом с озером Иссык-Куль, вторым по величине в мире. Синее, малосоленое озеро обеспечивает более благоприятный для жизни климат, чем в других местах в Киргизстане: суровые зимы здесь редкость, так же как и невыносимая летняя жара. В летние месяцы пляжи забиты киргизскими туристами, да и международные бэкпекеры стекаются в гостевой дом Ишенбека и Сины.
– Тебе повезло, – заметила Сина. Она была трудолюбивой и рассудительной женщиной. Перед выходом на пенсию работала в крошечной деревушке врачом. – Завтра прибывает съемочная группа из России, будут снимать в горах охоту на лис. Можете пойти с ними, это не слишком дорого.
– Это будет самая настоящая охота? Взаправду, с лошадьми и все такое? – Мне не хотелось еще раз попасть на очередную версию кроличьего шоу.
– Да, да, самая настоящая охота, с лошадьми и прочее, – заверила меня Сина.
– И с дикими лисами? Самая настоящая охота?
– Конечно же с дикими лисами.
Ишенбек был крупным мужчиной и страдал одышкой. Его хриплый, глубокий голос свидетельствовал о многолетней привычке к курению. У него были густые седые волосы и широкие скулы. Впервые он стал заниматься орлами в 1980 г., после того как ему исполнилось 25 лет и отошли в мир иной его отец и дед, которые тоже оба работали с птицами. У него было экономическое образование. Обладая таким рациональным и прикладным образованием, он какое-то время вел обычную жизнь между домом и офисом. Но что-то внутри него все-таки принудило его продолжить семейную традицию: стремление жить рядом с природой, глубокое увлечение дикими хищными птицами. Ишенбек вспоминает, что в те времена во всем Киргизстане остался только один орловод, старик по имени Кутулдо. Он боялся, что вместе с ним уйдут и все старые знания, и поэтому с удовольствием взял Ишенбека под крыло. Предоставив в его владение одного из двух своих орлов, он обучил его всем навыкам.
Сложно даже представить себе, насколько радикально поменялась жизнь народов Центральной Азии и их традиционный кочевой образ жизни во времена СССР. Эти народности изначально не имели никакого желания жить оседлой жизнью. На протяжении многих веков с незапамятных времен они жили в юртах и передвигались вместе со своими стадами. Однако советское правительство воспринимало передвижения кочевников как вид примитивного и неэффективного существования, поэтому выступило за его полную отмену, что позднее привело к катастрофическим последствиям.
– Наши предки не имели оружия и использовали птиц для охоты, – сообщил мне Ишенбек. – Полученные от охоты средства давали им мясо для пропитания, а от волков и лисиц они получали шкуры, которые помогали им сохранять свое тело в тепле. Помимо этого птицы защищали их от хищников. От орлов они получали три вещи: пищу, одежду и защиту. Птицы были для них просто незаменимы.
В сталинские времена кочевые народы вынуждены были покинуть свои круглые юрты и квадратные дома, чтобы вести оседлую жизнь постоянно. Новый вид жизни стал для них психологическим шоком. Они должны были привыкнуть по-новому воспринимать время и пространство, изучить неизвестные им доселе методы обработки земли. Теперь все стало иным, абсолютно все. Получив от советской власти новую инфраструктуру, как, например, школы и здравоохранение, а вдобавок комбайны и трактора, они при этом где-то по пути потеряли свою культуру и традиционный образ жизни. Сегодня всего лишь около десяти процентов киргизов являются кочевниками, при этом только в летний период. Большинство старых знаний о природных циклах утеряно, и в связи с этим перевыпас стал проблемой во многих регионах.
– На сегодняшний день в Киргизстане существует всего лишь несколько подлинных и, к сожалению, великое множество фальшивых беркутчи, людей-орлов, – считает Ишенбек. – Такой фальшивый охотник позирует с орлом на руке, чтобы его фотографировали туристы. Некоторые из них даже в шортах ходят. – Он презрительно фыркает.
Отложив в сторону бухгалтерскую работу, Ишенбек сделал ставку на туризм и с тех пор посвящает орлам все свое время.
– Я держу орлов у себя всего лишь 10–15 лет, – рассказывает он. – А потом их отпускаю. Это такая традиция. Им ведь тоже нужно создать семью, построить гнездо, вырастить потомство. Вопреки тому, что там пишут в книгах, на свободе они снова дичают и забывают про меня. Они могут на протяжении всей жизни жить с человеком, но все равно знают, как строить свои гнезда. Конечно, проливается немало слез, ведь прощаться всегда грустно. Но им ведь тоже нужно дать возможность вступить в брак. Таковы наши традиции.
