122 года спустя, в ноябре 1839 г., русские предприняли еще одну попытку подчинить себе Хиву. Вместе с армией из 5200 солдат и 10 000 верблюдов генерал Василий Перовский отправился в поход через Каракумскую пустыню. Внешним поводом для кампании было освобождение многих сотен русских, заточенных в рабство в Хиве. Перовский надеялся прибыть туда до наступления жестоких февральских холодов.
А в то же самое время англичане, пронюхавшие про планы русских в Индии, немедленно направили в Хиву послов, чтобы убедить хана освободить рабов и тем самым лишить русских формального повода для атаки. Они всячески старались избежать завоевания русскими дополнительных территорий в Центральной Азии и слишком близкого продвижения в сторону Индии.
В роли первого британского посланника выступил капитан Джеймс Аббот
[16] – первый англичанин, сумевший добраться до Хивы целым и невредимым. Пробираясь по пустыне, он встречал на своем пути большие группы пленников – мужчин, женщин и детей, переправляемых в Хиву туркменскими похитителями: «По ночам их приковывали вместе за шеи так, что они не могли даже пошевелиться; ощущение от прикосновения ледяного железа к коже, должно быть, являлось для них чистой пыткой. Мое сердце тяжелело при мысли о всех этих душераздирающих страданиях, которые были придуманы этой системой. Увы! Любой прибывший в Хиву в качестве заключенного должен был оставить здесь всякую надежду, как если бы он спускался прямиком в ад. Ханская тюрьма со всех сторон окружена бездорожной пустыней, населенной лишь продавцами человеческой плоти»[7].
Аббота встретил довольно вежливый прием у хана, который оказался чрезвычайно плохо информированным о внешнем мире. Капитану с большим трудом удалось ему объяснить, что английская нация вовсе не ничтожное племя, подчиняющееся русскому царю. Хан также не слишком-то много знал и о России. Похоже, он полагал, что размер русского каганата примерно такой же, как и его собственный. Узнав, что царская корона в Англии принадлежит женщине, он засыпал посланника бесчисленными вопросами: «Всегда ли они избирали женщин на управление страной? Могут ли министры тоже быть женщинами? Сколько городов ей удалось покорить? Сколько у нее пушек? Когда она вышла замуж, стал ли ее муж тоже королем?»
В это же самое время генерал Перовский страдал от капризов природы. В том году зима началась раньше, чем обычно: уже в декабре случился первый крупный снегопад. Немало солдат уже погибли там, утонув в снегах, а температура все продолжала снижаться. Та зима осталась в их памяти самой худшей из всех пережитых когда-либо прежде. Только в течение января они теряли в среднем по сто верблюдов в день. Через три месяца Перовский понял, что до Хивы им уже не добраться, и отдал приказ отступать. Когда они вернулись обратно в русскую крепость в Оренбурге, расположенную рядом с границей современного Казахстана, их потери насчитывали тысячи солдат, а из 10 000 верблюдов выжило только 1500. Во время этой кампании не прозвучало ни единого выстрела.
Хан, узнав, что Перовский вместе с армией вернулся в Оренбург, тут же потерял к Абботу всякий интерес и отослал его обратно. Тот вернулся в Индию, так и не выполнив своей миссии, если не считать преподанного хану Хивы базового курса современной политики и географии.
Однако в том же году кое-каких успехов в Хиве удалось добиться британскому генералу Ричмонду Шекспиру. Он, в отличие от Аббота, сумел убедить хана освободить всех русских, томившихся в рабстве, в общей сложности 416 человек. Помимо этого он организовал для них эскорт до крепости в Оренбурге, куда нужно было добираться несколько недель пешим ходом. Таким образом, во время визита Шекспира в Санкт-Петербург, у царя Николая I не оставалось другого выбора, кроме как устроить освободителю русских невольников теплый прием. Однако в политических кругах ни для кого не было секретом, в какую ярость пришел государь, узнав о том, что его лишили повода атаковать Хиву, а ведь именно это и было главной целью британцев.
Земляк Шекспира, лейтенант Артур Конноли, оказался гораздо менее удачливым в затеянной им самим игре. Осенью 1841 г. он отправился в Бухару для вызволения своего земляка Чарльза Стоддарта из тюрьмы, куда его на три года заключил эмир. Будучи опытным исследователем, Конноли уже имел за плечами немало долгосрочных экспедиций. Он хотел не только убедить бухарского эмира Насруллу освободить Стоддарта, но и надеялся заставить эмира заключить мировое соглашение с ханствами Хивы и Коканда. Если бы ханства в Центральной Азии перестали воевать друг с другом и объединили свои силы, у них появилось бы больше шансов оказать сопротивление начавшим активизироваться на севере страны русским.
Прибыв сюда примерно с таким же поручением тремя годами ранее, Стоддарт был захвачен в плен капризным эмиром. Его задачей было убедить эмира освободить пребывавших в рабстве в Бухаре русских, чтобы лишить царя повода для нападения. В ответ эмир Насруллы, который, подобно хану Хивы, не имел четких представлений о величии и могуществе России и обладал еще более размытыми представлениями о Британской империи, бросил Стоддарта в самую страшную в городе темницу.
Несмотря на теплый прием, оказанный Конноли ханами Хивы и Коканда, эмир Бухары отнесся к нему с жестокостью. Прошло совсем немного времени и Коннолли, обвиненный эмиром в шпионаже, оказался в тех же застенках, что и Стоддарт. Когда через год эмир услышал новость о британской колонии в Афганистане, он понял, что ему более нечего опасаться со стороны британцев. 17 июня 1842 г. Конноли и Стоддарта вывели из ямы и заставили рыть себе могилы, после чего обезглавили прямо перед дворцом эмира.
После катастрофического отступления из Афганистана в январе 1842 г. британские власти изменили свою стратегию в Центральной Азии. Новой мантрой стало Masterly inactivity
[17]: проявлять как можно меньше активности, выждать время и посмотреть, что будет дальше. Интересно то, что и русские также следовали подобной стратегии, хотя и по другим причинам, будучи заняты мятежными горцами на Кавказе. Поражение в Крымской войне не слишком способствовало внешнеполитической деятельности. Бунтовала Польша, да и в самой России народные волнения вынудили царя Александра II отменить крепостное право, что вызвало негодование большей части дворянства.
В 1864 г., после полувековой войны, русским удалось победить черкесов, последний из мятежных кавказских народов, и теперь внимание государя Александра II снова было приковано к ханствам Центральной Азии. Из-за гражданской войны прекратился импорт хлопка из американских Южных Штатов, от которого так зависела Россия, а принадлежавшая Кокандскому ханству земля в плодородной Ферганской долине как нельзя лучше подходила для выращивания хлопка.
Русские начали действовать осторожно, построив несколько небольших деревень неподалеку от границы Кокандского ханства зимой 1864 г. Хан выразил свой протест и обратился к англичанам за помощью, но те вежливо отклонили его прошение.
