Перевернувшись на бок, я закрыла глаза, но заснуть не получалось. Я не могла заставить себя не думать о том, в каких делах успела поучаствовать эта полковничья рука в Афганистане и Чечне.
Весь следующий день полковник молчал. Он лежал на своей койке с закрытыми глазами и ни разу даже не поднялся попить из блестящей бутылочки. Когда после обеда поезд остановился на крошечной станции без единого указателя, он вышел из купе, ни с кем не попрощавшись, прихватив с собой все яблоки и свой багаж.
Если по той или иной причине кто-то не успел сделать закупки на платформе, отчаиваться не стоило: торговцы то и дело сновали по вагонам, нагруженные часами, копченой рыбой, мобильными телефонами, газетами и другими товарами, которые могли бы привлечь внимание путешествовавших. Их крики были слышны издалека. Молодые родители не проявляли к торговцам совершенно никакого интереса, они даже не выходили из вагона, когда поезд останавливался на станциях. Впрочем немудрено, потому что их запасов наверняка хватило бы на несколько недель. Вскоре после того, как полковник нас покинул, один из продавцов все же сумел их заинтересовать. Расторопная женщина торговала окрашенными в яркие цвета пластмассовыми игрушками. Широко улыбаясь, она демонстрировала самые разнообразные акустические свойства своего товара. Пристально все изучив, отец ребенка в конечном итоге приобрел у нее три штуки. Получив из ее рук все эти чудеса, двухлетний малыш просиял.
Единственное, на что я была способна в этом раскаленном пекле, было чтение и сон под аккомпанемент дешевых китайских звуковых эффектов. К сожалению, с собой у меня была всего лишь одна книга: The Silent Steppe. The Memoir of a Kazakh Nomad under Stalin
[8], написанная Мухаммедом Шаяхметовым. Я старалась читать ее медленно, чтобы немного потянуть время.
Родившемуся в 1922 г. автору удалось на самом себе испытать традиционный кочевой образ жизни казахов:
«Казахские кочевники не могли даже представить себе жизнь без своих животных; кроме них, они больше ничего не знали и считали, что потерять их было подобно смерти. Годовые циклы определялись нуждами животных. Чтобы хватило еды, мы все время перемещались от одного пастбища к другому. Мы все время следовали древними маршрутами, которые проложили еще наши предки». Большинство казахов ночевало в юртах – особых палатках круглой формы, распространенных в Центральной Азии; вместе со своими семьями, которые включали в себя всех близких родственников, они проживали в аулах. В домах они обитали только в зимний период, когда снег плотным слоем лежал на равнинах. Вся экономика была построена на бартере, причем богатые семьи, у которых имелось в хозяйстве много животных, были обязаны помогать и всячески поддерживать своих менее привилегированных родственников. Другими словами, традиционный образ жизни кочевников был гораздо ближе к коммунистическому идеалу равенства и братства, чем тот, который когда-либо удалось достичь большевикам.
Реальные потрясения начали происходить в 1929 г., который Сталин своим характерным диктаторским языком именовал «Годом радикальных изменений». Поскольку очень немногие из кочевников добровольно подчинились коллективизации и объединению земель, советская власть приступила к экспроприации домашнего скота и материальных ценностей у богатых кочевников, которым они дали имя «кулаки». По-русски это слово имеет то же значение, что и кулак руки, и оно использовалось советскими властями в качестве уничижительного термина, которым называли крупных фермеров. Дядю Мухаммеда Шаяхметова, владевшего поголовьем, насчитывавшим более 350 овец, объявили кулаком, после чего всех животных отняли, а заодно конфисковали и остальное имущество. Но и этого, по-видимому, было недостаточно, потому что, по подсчетам властей, он еще обязан был заплатить налоги. Став полностью обездоленным, дядя больше не мог уплатить этот возмутительный налог, поэтому его судили и приговорили к двум годам лишения свободы.
Несмотря на конфискации и аресты, коллективизация продвигалась медленно. У большинства казахов не было ни малейшего желания лишаться свободного кочевого образа жизни и взамен возделывать землю, как это делали русские. Ответом властей стали аресты. В конце концов ими было захвачено такое количество «кулаков», что в тюрьмах для них не хватало места. Для увеличения пропускной способности в тюрьмы начали превращать дома богатых крестьян, но и их недоставало, поэтому часть заключенных пришлось распустить до тех пор, пока не удастся увеличить количество мест заключения.
В 1931 г. отца Мухаммеда объявили кулаком, несмотря на то что имущество, состоявшее из 100 овец, 12 лошадей, 8 коров и верблюдов, могло расцениваться как обычное: семья Мухаммеда не была ни богатой, ни бедной. Домашний скот и другие личные вещи хозяев дома были изъяты и «перераспределены для нуждающихся». Несколько месяцев спустя отец был приговорен к двум годам лишения свободы из-за того, что не сумел заплатить все начисленные ему государством налоги. Будучи сыном осужденного кулака, девятилетний Мухаммед был исключен из школы. Детям осужденных кулаков там нечего было делать. Семью полностью лишили имущества, ее глава был брошен в тюрьму, сыну запретили посещать школу, но властям и этого показалось мало: еще трижды они возвращались в эту семью, чтобы убедиться, что они ничего там не забыли. В последний свой приход они перенесли больную бабушку на пол, забрав с собой ее постель, а заодно и ее рваную подвенечную фату, несколько стульев и старых одеял, которые составляли последнее семейное имущество. Переполненная грустью и горечью, бабушка умерла два месяца спустя. А через год умер в тюрьме отец Мухаммеда. Прошло почти полгода, прежде чем Мухаммед и его мать получили это печальное известие.
Пролетело несколько лет, заполненных переходами от аула к аулу, от деревни к деревне. Работая где придется, Мухаммед вместе с матерью и младшими братьями находили себе прибежище в лачугах и переполненных общежитиях. Там они и жили на протяжении дней, недель и месяцев до тех пор, пока не надоедали хозяевам и их не прогоняли. Ни жены, ни дети кулаков не имели никаких прав, и к тому же им не позволялось работать ни в одном из многочисленных колхозов.
В начале 1930-х Советский Союз поразил голод, продлившийся много лет. Виновником назвали неурожай и последовавшую за ним засуху, однако нет никаких сомнений в том, что основной причиной было поспешное внедрение принудительной коллективизации сельского хозяйства и суровая политика советской власти по распределению продовольствия. В наибольшей степени пострадала Украина, где постигший народ голод получил название «Голодомор», что означает «смерть от голода». Более трех миллионов украинцев умерли голодной смертью. Советская власть проявила свою несостоятельность, отнимая у них урожай и переправляя зерно в другие республики Советского Союза, несмотря на то что местные люди вымирали как мухи. Тысячи украинских колхозников за кражу зерна были приговорены к тюремному заключению или смертной казни.
После украинцев наиболее пострадавшим от голода стало казахское население. Немало кочевников предпочли повести свой скот на убой, чем оставить его властям. В течение трех лет количество коров уменьшилось с семи до менее одного млн голов, а количество овец – с 19 млн до менее двух млн. Советские власти также не учли, что большая часть земли в Казахстане не подходит для интенсивного земледелия и тот факт, что никогда не возделывавшие землю кочевники не обладали необходимыми знаниями для этого занятия. Не помогло и то, что весь процесс коллективизации, ставший самой большой революцией в истории Казахстана, привел к провалу из-за нечеткого планирования и спешки, ведь многие из новых колхозов существовали только на бумаге. Не хватало домов, хозяйственных построек, скота, систем орошения, а в некоторых случаях даже пригодных для земледелия земель.
