Вот так я стояла час, а может быть, два. Поезд полз со скоростью 40–50 км/ч, пробираясь через пустыни и степи. Площадь Казахстана составляет 2 724 900 км2, что превышает размер территории всех стран Западной Европы, вместе взятых. Он девятая по величине страна в мире и самая крупная мировая держава, где отсутствует береговая линия. Уставившись в пыльное окошко поезда, я начала осознавать масштаб такого расстояния – 2 724 900 км2. Площадь Казахстана также более чем в два раза превышает площадь других четырех стран Центральной Азии, вместе взятых. Казахская Советская Социалистическая Республика, именуемая в наши дни Казахстаном, в прежние времена составляла 12 % общей площади Советского Союза и ошеломляла размером своей территории, составлявшей 22 402 200 км2. Для сравнения, нынешняя Россия занимает территорию в 17 075 200 км2. Таким образом, один только Казахстан составил больше половины территории, потерянной Россией после распада Советского Союза.
Все остальные пассажиры продолжали сидеть в купе за закрытыми дверями, поэтому проход принадлежал мне одной. Время от времени перед моим взором появлялся парящий в облаках орел, но по большей части одинокая пустыня не подавала никаких признаков жизни. Кое-где из скалистой почвы торчали пучок травы или сухой кустарник, представлявшие крошечное разнообразие в этом огромном пейзаже на светло-коричневом фоне. Количество населения – довольно скромное для такой огромной территории; земля здесь бесплодная и малонаселенная. Более трех четвертей территории либо полностью, либо частично покрыты пустыней. Во всем Казахстане проживает почти 17 млн человек, что составляет в среднем менее шести человек на км2. Всего в мире существует лишь 11 стран с более низкой плотностью населения. Мне подумалось: а может, это и послужило причиной того, что пассажиры решили превратить свои купе в клетки? Не имея навыков проживания в близости к другим людям, они, как могли, попытались поддержать иллюзию своей относительной изоляции.
Когда я вернулась, в купе было уже темно. Двухлетний карапуз сладко спал, пристроившись на животе у матери. Отец наблюдал за ним полуоткрытыми глазами, лежа на своей полке. Я проскользнула в свою койку и закрыла глаза. Довольно долго я лежала, прислушиваясь к размеренному стуку колес. Ритм стучал в каждой клетке тела: дадум-дадум, дадум-дадум, – пока наконец я не погрузилась в легкий сон.
Ближе к вечеру купе снова пришло в движение, и я вышла в коридор, чтобы еще разок подышать свежим воздухом. Стриженый пожилой мужчина вышел следом и встал рядом со мной у пыльного окошка. Став настолько близко ко мне, чтобы я перестала чувствовать себя естественно, он начал свой рассказ.
– Перед тем как уйти в отставку, я был полковником в армии, – поведал он. Его русский был безукоризненным. – Семь лет служил в Афганистане и год в Чечне. Ты даже не можешь себе представить, чего я там навидался… В Афганистане тоже было плохо, но знаешь, что было хуже всего?
Я покачала головой.
– Отсутствие всякого смысла во всем этом. Что мы вообще там забыли? Это касается и Афганистана, и Чечни. Ни в одной из этих войн не было никакого смысла.
Он молча смотрел на золотой пустынный пейзаж, над которым уже заходило солнце.
– А вообще-то меня зовут Александр. – Он протянул мне руку для приветствия.
У него были бегающие глаза, однако рукопожатие оказалось твердым и решительным.
– А зачем вы сражались в Чечне? – поинтересовалась я.
Мне представлялось более естественным называть отставного полковника на «вы» несмотря на то что он со мной был на «ты».
– Это было уже после получения независимости. Это правда, что Казахстан и его граждане не имели никакого отношения к чеченским войнам?
– Это была моя работа, – коротко ответил он. – К тому же я русский, несмотря на то что родился и вырос в Казахстане. Думаю, что просто не смог устоять. Пошел ровно через год. Представляешь, каково это – вот так воевать против своих… – Он покачал головой.
– Должно быть, это кардинальный переход – от военного офицера к пенсионеру мирного Казахстана?
Он сухо рассмеялся:
– Никогда раньше мне не доводилось столько работать, как сейчас. Чтобы выжить, приходится работать сразу в пяти местах!
Перед нашими глазами промелькнули покрашенные побелкой дома, и поезд начал снижать скорость.
– Какие ваши любимые фрукты? – Александр пристально посмотрел на меня.
– Яблоки, – ответила я. – Но ведь яблоки в Казахстане не родятся?
– Говорят, что так, – ответил он, пожав плечами. – Говорят вообще много странных вещей.
Через несколько минут поезд полностью остановился. Александр вышел на платформу, я вышла следом. Вечерний воздух был свеж и прохладен. Был уже поздний вечер, но на перроне жизнь кипела вовсю. Пожилые женщины в цветастых платках и длинных юбках сидели на низких складных стульчиках, разложив перед собой на небольших ковриках красочный товар. У них путешественник мог приобрести все, чего душа пожелает: блины домашней выпечки, фрукты, пироги, супы, сушеную рыбу, соки, водку, газеты, туалетную бумагу, мыло… Выбор мелких и крупных товаров казался бесконечным. Станция оставила самое яркое впечатление от путешествия на поезде. Вкусы, ароматы, неожиданная суета: словно по мановению волшебной палочки двери всех купе растворились, и весь поезд двинулся на дело. Повсюду вдоль перрона в горшках дымилась горячая еда, которая была вкуснее, чем еда в лучших ресторанах. Александр вернулся с двумя пакетами, наполненными зелеными яблоками. Тщательно исследовав содержание пакетов, он выбрал самый большой из них и передал его мне.
– Спасибо, но, право, не стоило этого делать!
– Ешь! – отрывисто скомандовал он.
– Я только что почистила зубы, поэтому думаю, что не стоит…
– Ешь! – строго повторил полковник в отставке.
Я послушно впилась в яблоко зубами. Оно оказалось сладким и сочным.
– Ну как, нравится? – Он мрачно посмотрел на меня.
Я закивала с набитым яблоком ртом.
– Хорошо. Это все для тебя. – Он протянул мне оба мешка.
Я вежливо запротестовала, возразив, что мне никогда не съесть столько яблок, но он даже и слушать не захотел.
На поезд спустилась ночь. Воздух в купе был все еще липким и душным, но, к счастью, было уже не так жарко. Когда я выключила настольную лампу, вокруг стало темно, как в погребе. Какое-то время я лежала, прислушиваясь к успокаивающим звукам поезда. Дадум-дадум, дадум-дадум. Мысли становились все более бессвязными, а потом я заснула.
Я уже глубоко погрузилась в мир грез, когда внезапно меня разбудило ощущение, будто кто-то шарит у меня по спине. Подскочив как ошпаренная, я отыскала свой сотовый телефон и нажала на кнопку монитора. Меня ослепил яркий свет. В его мерцании мне удалось разглядеть белую жилистую руку полковника на моем матрасе. Он лежал совершенно неподвижно с закрытыми глазами. На этот раз он не храпел. Когда я оттолкнула его руку, она безо всякого сопротивления исчезла в темноте.
