Господин д'Ангилем-старший стал было подниматься с места, но Роже, поняв, что спрашивают его, знаком попросил отца оставаться на месте и, побледнев как смерть, последовал за негритенком.
Шевалье спустился по лестнице не решившись задать ни одного вопроса мальчику. Впрочем, если бы у него оставалось хоть малейшее сомнение, то оно тут же исчезло бы. Роже увидел посреди двора двухместный экипаж, в нем сидела молодая рабыня, которую он утром сразу узнал, что и произвело на него тогда ужасное впечатление.
Рабыня жестом пригласила шевалье подняться в карету и занять место напротив нее.
Роже безмолвно подчинился и сел на переднее сиденье. Негритенок закрыл за ним дверцу экипажа. Бывшие супруги остались с глазу на глаз.
— Наконец-то я снова вижу вас, дорогой Роже, — проговорила Сильвандир. — Клянусь Богом, мне удалось это не без труда!
Шевалье поклонился.
— Кажется вы меня нынче не ждали? — продолжала Сильвандир.
Она явно наслаждалась замешательством Роже и вела себя как кошка, которая играет с мышью, прежде чем проглотить ее.
— Признаюсь, не ждал, — с трудом проговорил шевалье.
— Вы, разумеется, полагали, что я в Константинополе, в Каире или, на худой конец, в Триполи; но я так люблю вас, друг мой, что не могла дольше сносить разлуку и поспешно ухватилась за первую же представившуюся мне возможность возвратиться в Европу.
— Это очень мило с вашей стороны, — пролепетал Роже.
— И как я вознаграждена за свою любовь?! Я приезжаю в Париж, расспрашиваю о вас, и мне говорят, будто вы собираетесь жениться на другой, будто сегодня, именно сегодня, вы вступаете в новый брак. Но вы же знаете, неблагодарный, как я ревнива!
От каждого слова Сильвандир несчастного Роже бросало в холод; после минутного молчания, показавшегося ему вечностью, ибо молодая женщина неотступно сверлила его глазами, он спросил:
— Но чего вы от меня хотите?
— Прежде всего я хотела бы знать, сколько вы за меня получили, чтобы прибавить эту сумму к небольшому счету, который я собираюсь вам предъявить.
— Клянусь, я считал себя вправе продать особу, упрятавшую меня в тюрьму.
— Следовало поступить с вами еще хуже, негодный! — проговорила Сильвандир самым ласковым тоном.
— То есть убить меня? Не так ли? Ах, поверьте, сударыня, сделав это, вы оказали бы мне большую услугу.
— Ну, довольно, шутки в сторону, — сказала Сильвандир, — поговорим о делах.
— Извольте, — ответил шевалье. — Но только, клянусь вам, я вовсе не шучу и меньше всего на свете расположен шутить. Поэтому говорите и вы серьезно, я вас слушаю.
— Роже, вам, разумеется, невдомек, что вы, сами того не подозревая, составили мое счастье, — продолжала Сильвандир. — Я встретила Мехмет-Риза-Бега, понравилась ему, и он на мне женился.
— Как?! — вскричал Роже, перед которым блеснул луч надежды. — Стало быть, и вы вступили в брак?
— Да, но на магометанский лад; там подобный брак — дело обычное, но здесь, во Франции, он считается недействительным. Вот и получается, что у меня по-прежнему только один муж, в то время как у вас — две жены. Ну а ведь вы, мой дражайший супруг, конечно знаете, что многоженство…
— Да, да, знаю, — перебил ее шевалье.
— Стало быть, вы попались, теперь вы полностью в моей власти; недаром я, как понимаете, дождалась, пока совершится ваш новый брак, и при любых обстоятельствах, если бы вы даже не проявили учтивости и не нанесли мне визита нынче утром, я бы сама нанесла вам визит нынче вечером.
— Значит, вы решили меня погубить? — воскликнул Роже.
— Да вы с ума сошли! Чего ради мне вас губить? Нет, нет, милый Роже, прежде всего я хочу, чтобы вы вернули мне сто тысяч экю, которые вам достались после кончины моего несчастного отца.
— О, это вполне справедливо! — вскричал Роже. — Деньги эти у меня дома, они в процентных бумагах, и я готов тотчас же их вам вручить.
Шевалье приподнялся, собираясь выйти из экипажа и отправиться за бумажником.
Но Сильвандир остановила его.
— Погодите, погодите, — сказала она. — Это еще не все, так дешево вы не отделаетесь.
— Я жду, — сказал шевалье.
— Кроме того, мне следует получить еще сто тысяч экю — мое приданое.
— Ваше приданое?! Да вы же прекрасно знаете, что я этих денег в глаза не видал!
— Я знаю только одно: такая сумма упомянута в нашем брачном контракте, и я не могу ущемить интересы моего второго мужа, лишив его этих денег, тем более что его поведение, согласитесь сами, выгодно отличается от вашего, ибо вы меня продали, а он купил.
— Ну что ж, — проговорил Роже, — так и быть, я отдам вам и эти сто тысяч экю…
— Затем… — продолжала Сильвандир.
— Как?! Вы еще чего-то требуете? — вскричал Роже.
— Конечно! Я требую денег, которые вы получили, продав меня. Какого черта, дражайший Роже! Хоть я и не была совершеннолетней, но была уже достаточно самостоятельной и могла бы сама получить эту сумму. И не спорьте, пожалуйста, как-никак я дочь юриста.
— Даю вам честное слово, — сказал шевалье, — что я не получил за вас не единого су и даже… и даже, не в обиду вам будь сказано, сам еще приплатил пятьсот пистолей.
— То, что вы мне сейчас открыли сударь, не слишком-то любезно с вашей стороны, — жеманно проговорила Сильвандир, — но вы человек чести, и, раз уж вы даете мне слово, я вам верю; стало быть, с вашего позволения, всего с вас причитается шестьсот тысяч ливров.
— Когда вам угодно их получить? — осведомился шевалье.
— Мне очень хотелось бы, — вдруг объявила Сильвандир, оставив вопрос Роже без ответа, — мне очень хотелось бы не беседовать с вами во дворе, а войти в дом и попросить славного Бретона доложить обо мне в дверях гостиной… Кстати, он все еще служит у вас?..
Шевалье утвердительно кивнул головой.
— … и попросить славного Бретона доложить о приезде госпожи д'Ангилем. Я не прочь полюбоваться, какой у вас будет растерянный вид, когда вы окажетесь в обществе обеих своих жен, турок вы эдакий! Но я предпочла удовлетворение иного рода. Как я уже сказала, вы мне сперва дадите шестьсот тысяч ливров, а там поглядим.
— Куда я должен доставить эту сумму? — спросил Роже.
— В посольство, — ответила Сильвандир. — Спросите там любимую рабыню его превосходительства Мехмет-Риза-Бега, я сразу пойму, что это вы, и тотчас же выйду.
— А когда вы желаете получить деньги? — осведомился шевалье повторяя вопрос, который так и остался без ответа.
— Через два часа.
— Через два часа! — воскликнул Роже. — Да вы уж лучше потребуйте, чтобы я пустил себе пулю в лоб! Как, по-вашему, могу я достать сто тысяч экю за два часа?
