– Носильщиков тут нету, сразу предупреждаю, – сказал Акинфий Иванович. – Вещички на себе.
– Ну тогда полегче. Чтобы не напрягаться. Так, воздухом подышать, по сторонам поглядеть.
– Хорошо, – сказал Акинфий Иванович.
Он поднял со стола запечатанный в пластик лист бумаги и протянул Тимофею.
– Вот варианты с расценками. Карточек не принимаем, только наличные.
Тимофей проглядел список.
– Вот это что такое – «фирменный маршрут «Иакинф»?
– Да просто по горам. Я тут давно обитаю, подобрал, чтобы не слишком напряжно было и всю красоту увидели. Если с рюкзаками и чтобы без напряга, самое то.
– Почему он самый дорогой?
– Записываются охотней, – улыбнулся Акинфий Иванович. – Проверено.
– А что такое «Иакинф»?
– Это мое имя. Раньше оно так писалось в русском языке. Очень древнее греческое имя.
Тимофей повернулся к друзьям.
– Ну че, пойдем тропой Иакинфа?
Возражений ни у кого не было.
– Выйдем сегодня? – спросил Тимофей.
– Завтра рано утром, – сказал Акинфий Иванович. – Сегодня отдыхайте, вам акклиматизироваться надо. А я пока в горы съезжу, заложу дровишки для костра и еще кой-чего… И с чабанами пообщаюсь насчет кошей.
– Это зачем? – спросил Андрон.
– Ну, ночевать… Вы, кстати, водки с собой возьмите по бутылке хотя бы. Или по две. Купить можно в нашем ресторане.
– Будем бухать? – ухмыльнулся Иван.
– Нет. Оставим чабанам за гостеприимство.
Полулюксы отличались от вчерашнего коттеджа люстрами из фальшивого хрусталя и душевыми кабинками с китайской сантехникой. В комнатах было душновато, но никто не роптал. Всем вдруг захотелось спать.
Акинфий Иванович был прав – день на акклиматизацию определенно требовался. И еще прилично времени ушло на формирование походного минимума: две палатки, рюкзаки. Сменка, еда, вода.
– Вода на маршруте будет, – сказал Тимофей. – Акинфий обещал. Так что брать на день. Нет, он точно странный мужик. И не местный явно. Не кавказец вообще. Таинственный незнакомец…
– Беглый нацистский преступник, – предположил Андрон. – Служил в дивизии СС «Шарлемань», а теперь здесь ошивается.
– Если так, хорошо сохранился, – сказал Иван.
– Надо его расковырять, – продолжал Тимофей. – Чувствую, интересная у него история. Шарлемань не шарлемань, а какой-нибудь Максим Горький взял бы такого мужика в серьезный оборот. Создал бы сочный образ, чтобы люди вдохновлялись революцию делать, а потом хорошо его продал мировой буржуазии… Надо ковырнуть.
– Времени хватит, – ответил Андрон. – Пять дней.
***
В семь утра Акинфий Иванович уже ждал друзей у выхода с базы – возле «уазика», на котором вчера возил что-то в горы. Шофер, небритый парень из местных, даже не посмотрел на приезжих. Он картинно, словно голливудский ковбой, жевал стебелек травы и глядел вдаль. Валентину показалось, что шофер немного похож на Тимофея в его сардоническом телеобразе – вот только лишней телекамеры для бедняги у Вселенной не нашлось.
– Поднимемся до плато, – сказал Акинфий Иванович, – чтобы в гору долго не переть. А там почти по одному уровню пойдем.
Через пару часов машина затормозила у огромного сиреневого камня на краю дороги. Ковбой, так и не сказавший за всю дорогу ни слова, сразу же после высадки развернулся и поехал назад. Еще с минуту долетало урчание мотора, а потом на мир опустилась первозданная тишина.
– Миллион лет до нашей эры, – сказал Иван, оглядываясь по сторонам. – Вот так же точно здесь было.
Акинфий Иванович кивнул.
– Не представляете, как здесь все сохраняется. В одном месте на скале есть надпись с ятями. О том, что в тысяча восемьсот сорок седьмом, кажется, году тут стоял гусарский полк… Вид у нее такой, будто вчера вырезали.
– Мы эту надпись увидим?
– К ней крюк километров пятнадцать, – ответил Акинфий Иванович. – Но если хотите…
– Не хотим, – сказал Тимофей. – Уже мысленно увидели.
Первый день прошел практически на плоскогорье – дорожка петляла по краю огромного горного пастбища. Вдали темнели неправдоподобно огромные силуэты быков, похожие на квадратные коричневые паруса. Белые вершины гор оставались так же далеко – но справа от тропинки стали понемногу подниматься лиловые кремнистые скалы. На них можно было смотреть часами. Говорили мало – просто не тянуло. Голова не хотела думать словами.
Когда стало темнеть, друзья озаботились ночлегом – где-то надо было разбить палатки. Но Акинфий Иванович молча шел вперед, подсвечивая дорогу мощным фонарем. Тропинка между тем накренилась вниз, рядом с ней появился длинный крутой обрыв, и шагать в темноте над пропастью надоело быстро.
– Может, пора тормознуть? – спросил наконец Тимофей.
– Еще две минуты. Тут будет кош.
Через пару минут, действительно, тропинка вывела к темной хижине.
– Здесь и заночуем, – сказал Акинфий Иванович.
Зайдя в хижину, он зажег керосиновую лампу на столе и погасил свой фонарь.
В хижине пахло керосином, сыростью и недавней смертью. Она была пуста – но здесь явно водились люди. На столе стояла двухконфорочная газовая плитка с пустой кастрюлей.
– Тут кефир, что ли? – спросил Иван, открыв один из стоящих у стены бидонов.
– Айран, – ответил Акинфий Иванович. – Можно пить. В другом бидоне вода.
– Ага, – сказал из другого угла Андрон, – я понял наконец, откуда этот запах…
Он показал на крюк с висящим на нем куском бычьей туши – ребра с клочьями мяса. Мясо было не то чтобы совсем свежее, но вполне еще годное.
– Можно было бы поджарить, – сказал Акинфий Иванович. – Но мангала нет. И дров тоже. Дрова дальше будут. Суп можно сварить.
– Обойдемся, – ответил Андрон за всех. – Кто здесь живет?
– Никто. Чабаны иногда ночуют.
– Удобно, – сказал Тимофей. – А они не обидятся, что мы в их будку залезли?
– Не обидятся. Во-первых, они в курсе. Во-вторых, мы им денег оставим и водки. Водку взяли?
– Взяли, – ответил Иван. – Кстати, и самим бы сейчас не помешало. А то подмерзли.
– У меня вискарь есть, – сказал Тимофей. – Как раз самое время принять. В качестве лекарства. Акинфий Иванович, будете?
– Ну давайте, – охотно согласился Акинфий Иванович.
В кошаре нашлись два граненых стакана. Распаковывать свои не хотелось, и пить пришлось по очереди. Тимофей предложил прикончить бутылку – чтобы меньше на себе тащить. Помочь готовы были все. Тимофей наливал Акинфию Ивановичу побольше, чем другим, и Валентин подумал, что это не просто так: после выпивки наверняка начнутся расспросы.
