Я молча слушала Леона. Ну как объяснить ему, что в некоторых случаях не стоит демонстрировать свой ум и знания?
– Не важно, сколько денег отдано за красоту, – сказала Аня, – главное, это подарок Эдика.
Зина встала.
– Булочек кто-то хочет? Нет? Тогда я их выкину. Над блюдом грязная птица летала.
Глава 6
Ночь выдалась душной, я повертелась в кровати, потом встала, подошла к открытому окну и сделала глубокий вдох. Наверное, скоро пойдет дождь, уж очень парит.
– Дышать нечем, – раздался голос Натальи.
– Вам любая погода не нравится, – ответила Зинаида.
– Уи-уи-уи, – завыла сирена.
Я перегнулась через подоконник, увидела крышу и поняла, что женщины сидят на веранде. Черепичная кровля не позволяет им видеть открытое окно на втором этаже. А я великолепно слышу их беседу.
– Полиция! – воскликнула Наталья.
– Что-то случилось? – спросила Зина.
– Навряд ли они с мигалками и воем в два часа ночи приехали в гости чайку попить! – заметила Монтини.
Зинаида засмеялась.
– Верно. Машина у ворот Колесниковых припарковалась.
– Что могло у Петра случиться? – забеспокоилась Монтини.
– Может, Варваре плохо? – предположила невестка.
– Тогда надо «Скорую» вызвать.
– Она там тоже стоит.
– Где? Не вижу.
– Неподалеку от голубой ели.
– Точно!
– «Скорая» и полиция! Определенно кто-то умер.
– Ой! Нет!
– Помнишь день смерти Нины? – спросила Зина.
– Такое разве забудешь, – вздохнула Наталья, – ей внезапно плохо стало. Ничто не предвещало ужаса. Молодая, веселая! Они с Эдиком приехали из города. А мы с вами и Петром тут сидели, на веранде. Нина побелела, посерела, на пол сползла… Вспоминать страшно.
– Ужас, – подхватила Зина, – я тогда впервые увидела, что умереть может и молодой. Нет, я знала, что и юный человек может на тот свет уйти. Но осознала это лишь в тот момент, когда Нина скончалась. Что за болезнь у нее была?
– Название сложное. Кардио… мими… патия… миопатия, – с запинкой справилась с трудным словом свекровь, – только на вскрытии обнаружилось. Ни я, ни Эдик, ни сама Нина о недуге понятия не имели. Нинуша никогда на сердце не жаловалась, а оно у нее оказалось совсем больным. Может, она и пожила бы еще пару лет. Но грипп организм ослабил.
– Она подцепила вирус?
– Да. Пару недель провалялась с высокой температурой, похудела. Прямо шатало бедняжку.
– Ты ее любила?
– Я вас всех люблю.
– Ха! Кроме меня! Я, по-твоему, проститутка, которая Витю обманула, в твою семью пролезла.
– Не неси чушь.
– Да ладно! Муж мне сразу рассказал, какое ты условие ему поставила, когда он про свадьбу тебе сообщил. Будущая свекровь невесту шлюхой посчитала. И как тебе теперь? Хорошо от того, что ты сделала?
Послышались шаги, потом мужской голос:
– Тут есть кто? Или свет погасить забыли?
– Ой! – в один голос воскликнули женщины.
– Фу, Петя, напугал, – произнесла Наталья. – Чего не спишь?
– Зина, иди-ка в кровать, – велел мужчина.
– Пока не собираюсь на боковую, – отрезала жена Виктора.
– А ты раз-два и соберись, – посоветовал незнакомый мне Петр.
– Красиво так! Пришли ночью без спроса и хозяйку пинаете, – решила поскандалить Зина.
– Если намека не понимаешь, что мне с Наташей наедине поговорить надо, то как тебя прогнать? – рассердился мужик.
– А нефиг намекать, скажите прямо: «Вали, Зинка, лесом, у меня секреты с Натальей Марковной». Я и уметусь. Зачем мне чужие тайны слушать?
Стало тихо.
– Ну и где? – поинтересовался секунд через двадцать баритон.
– Что где? – с вызовом спросила Зина.
– Где ты умелась? Я сказал четко и откровенно: оставь нас с Наташей вдвоем, – пояснил нежданный гость.
– Да пожалуйста, – обиделась жена Вити, – сидите тут хоть год, уши себе отгрызите. Мне давно к мужу пора.
Послышался скрип, потом быстрый звук шагов.
– Как ты ее терпишь? – удивился Петр.
– Зина прекрасная жена, – пустилась в объяснения Наташа, – мой старшенький любит полениться, а Зинаида его в тонусе держит, заставляет поставить перед собой цель и идти к ней. Она хороший человек.
– Хамка!
– Не спорю, бывает невоздержанна на язык, но надежна.
– Помнишь вечер, когда умерла Нина?
– И ты туда же!
– А кто еще туда?
– Мы с Зиной только что говорили про тот день. Увидели, как к твоим воротам полиция подкатила, заметили «Скорую», вот невестка и вспомнила кончину Нины. Тогда к нам тоже вот так, с сиреной, полиция прилетела.
– Варвара умерла.
– Не может быть!
– Почему? Ей восемьдесят девять лет натикало.
– Все равно неожиданно. Как Эля?
– Сидит с бутылкой коньяка в обнимку. Изо всех сил перед полицией горе изображает.
– Петя!
– Что?
– Как тебе не стыдно! У Эли мать скончалась. Внезапно! Да, Варвара совсем не молода, но она себя нормально чувствовала.
– Ната! Сколько лет мы знакомы?
– Ну… не помню. Много.
– Столько не живут! И прикажешь мне перед тобой краковяк выплясывать? Ты все прекрасно знаешь. Теща – чудовище. Пока ее Господь разума не лишил, старуха меня с дочерью развести пыталась. Каждому встречному-поперечному про меня гадости говорила. И альфонс я, и бабник, и ради московской прописки женился, и приданое Эли захапать решил.
– Постой. Ты же коренной москвич. А Эля с матерью издалека откуда-то приехали, – удивилась Монтини.
– Из города Благинск, – засмеялся Петр, – а приданое Эльки состояло из ее матери. Сомнительный подарочек. Я женщин к себе прописал, а не наоборот. Варьке повезло и с дочерью, и с зятем, мы ее в психушку не сдали, дома держали, наняли сиделку. Ад у нас прямо творился. Теперь свобода. Йо-хо-хо! Померла бабка. Танцуем джигу!
– Нельзя радоваться чужой смерти, – прошептала Наталья, – нехорошо это.
– Я пришел сейчас не ведьму обсуждать, – воскликнул сосед. – Помнишь день смерти Нины?
– Как вчера.
– Пару лет миновало.
– Словно один день пролетел.
– Жизнь прошла, а я ее и не заметила, – говорила моя бабушка. Вернемся к Нине. Я в тот день сидел у вас на веранде. Ты поставила на стол блюдо, там были булочки с кремом, вроде ванильным, он наружу выполз.
