– Я в игре! – щебечет Оливия. Кейтлин меряет ее уничтожающим взглядом, и та добавляет: – А что тут такого? У него очень милый дом. Думаю, бар у его родителей вообще отпадный.
Хейли явно ждет моего одобрения, потому что выразительно на меня поглядывает. Пожимаю плечами и отворачиваюсь.
– Да, пожалуй, – наконец говорит она.
– Что ж, я тоже пойду, – соглашается Кейтлин и смотрит на меня. – А ты, Саманта?
– Нет, – твердо заявляю я, радуясь этой решительности. Может, приглашу Кэролайн в гости.
Больше ничего!
Боковой вход в театр не заперт. Торопливо подхожу к сцене, поднимаюсь на нее по лестнице и останавливаюсь неподалеку от пианино. Прислушиваюсь. Заслышав шаги, юркаю за кулису.
Мимо проходят все Поэты. Завершает процессию Кэролайн и, когда она видит меня, едва уловимо улыбается. Улыбаюсь ей в ответ, а она хватает меня под руку и тянет за собой, в толпу, приложив палец к губам.
Прямо перед нами идут Сидни и девушка с невероятно курчавыми волосами. Услышав наши шаги, они оборачиваются и машут, не говоря ни слова. В полной тишине мы спускаемся по лестнице, преодолеваем серый лабиринт коридоров и заходим в чулан уборщика.
Здесь так тихо. Уверена, все отчетливо слышат мое дыхание. Стараюсь дышать в точности так, как учила Психо-Сью – вдыхать через нос, выдыхать через рот. Видимо, Кэролайн чувствует мое волнение, потому что крепко сжимает мое запястье.
Эй-Джей широко распахивает перед нами дверь, и мы заходим в комнату, но далеко от двери пока не отходим. Как только замок звучно щелкает, на смену тишине приходят оживленные разговоры.
Курчавая девушка сообщает, что ее зовут Челси. Стоящая рядом с ней девушка с темными волосами до плеч и маленьким серебряным колечком в носу говорит мне:
– Очень рада тебя здесь видеть. Я Эмили.
– Привет! – говорю я в ответ. – Спасибо! – Ладони у меня вспотели, сердце шумно колотится в груди, но ощущения в точности такие же, как перед прыжком в бассейн. Я чувствую, что внутри кипит «хороший» адреналин, который вовсе не предвещает паническую атаку.
– А я Джессика, – шепотом представляется худенькая девушка с длинными черными косичками, подняв руку. – Добро пожаловать!
В этой толпе есть всего один парень, не считая Эй-Джея. Он невысокий, коренастый, на нем футболка с эмблемой местной команды по реслингу. Наверное, это Кэмерон, тот самый парень, который помог Эй-Джею «стащить» мебель из реквизитной. Он поправляет очки и машет мне.
Приветствую Эбигейл и говорю, как рада вновь с ней увидеться. Удивительно, но в ответ она крепко меня обнимает. Когда она отходит, Сидни дружески закидывает руку мне на плечо и показывает всем наши кулоны в виде буквы «С».
Кэролайн сияет, будто все происходит в точности так, как она хотела, а Эй-Джей приветствует меня сдержанным кивком и говорит:
– Можешь сегодня ничего не читать. Сперва послушай, хорошо?
– Я похожа на человека, которому не терпится прямо сейчас растолкать всех, запрыгнуть на сцену и начать читать? – саркастично уточняю я, и все вокруг смеются.
Эй-Джей тоже улыбается, поворачивается ко всем и говорит:
– Давайте уже начинать. – А потом уходит поближе к сцене и плюхается на свой излюбленный оранжевый диван.
Все идут за ним и рассаживаются на разномастные диваны, стулья и кресла, а я задерживаюсь у двери, чтобы настроиться на атмосферу этой комнаты и сжиться с ней.
Сейчас стены выглядят совсем не так, как в прошлый раз. Цвета стали ярче, текстуры – насыщеннее. Даже очертания чужого почерка кажутся почти родными, словно все слова, выведенные на обрывках бумаги, написаны специально для меня. Я прочла все эти стихи. Я знаю их авторов. Мы храним общую тайну, и от осознания этого я вдруг чувствую себя крошечной частичкой чего-то огромного, волшебного и такого необычайного, что словами не описать, но это очень приятное чувство. Я вдыхаю запах комнаты, любуюсь ее стенами и в особенности царящим здесь хаосом.
Эй-Джей стоит на сцене, скрестив руки, и я вдруг понимаю, что он смотрит на меня и ждет, пока я займу место в зале.
Сидни зовет меня к себе, и я сажусь рядом. Чувствую, что внутри опять всколыхнулось волнение, но напоминаю себе, что читать я пока не буду. Сперва надо послушать других. Слушать и хлопать. Только и всего.
Слушать. Хлопать. Дышать.
Оборачиваюсь и вижу на диване позади себя Кэролайн. Она показывает мне большой палец.
На стул, стоящий на сцене, опускается Челси. Многие девушки в «Уголке» ярко накрашены, у некоторых есть татуировки и пирсинг, но только не у нее. Как и на Кэролайн, на ней нет ни грамма косметики, и на мгновение я представляю, какую красотку могла бы из нее сделать при помощи блеска для губ и румян. А еще неплохо было бы уложить ее кудряшки в красивые локоны и повязать ей ленту на голову, чтобы волосы не падали на лицо.
Поспешно отгоняю эти мысли, чтобы они меня не отвлекали.
– Это стихотворение я написала в машине на прошлой неделе. – С этими словами Челси достает листок бумаги, и все в зале затихают. – Оно называется «Забыла тебя».
Всего-то двести сорок дней
семь часов
двадцать шесть минут
и восемнадцать секунд,
И я наконец-то
Забыла тебя.
И не вспоминаю я больше
Походки летящей твоей,
Движения губ, когда ты читаешь,
и как снимал ты перчатку всегда,
Прежде чем меня за руку взять,
чтобы мое тепло ощутить.
А еще я забыла совсем
о твоих эсэмэсках ночных,
в которых писал,
что скучаешь и любишь,
о наших с тобой милых шутках,
которых никто больше не понимал,
о песнях, услышав которые, ты
вдруг сворачивал на обочину, чтобы
поцеловать меня.
И я совершенно не помню
твой голос
и вкус твоих губ,
не помню спальню твою
в нежных рассветных лучах.
И что ты сказал мне в тот день,
Во что я одета была
И в какой миг расплакалась —
тоже не помню.
Всего двести сорок дней,
Семь часов, двадцать шесть минут
и восемнадцать секунд
и тебя в моей памяти нет,—
Но если бы ты мне сказал
сегодня ли,
завтра
Или спустя еще
Двести сорок дней
семь часов
двадцать шесть минут
и восемнадцать секунд,
что хочешь вернуться ко мне,
клянусь, я бы все вспомнила тут же.
В комнате повисает полная тишина. Все сидят, не шелохнувшись. Никто не хлопает.
