– Что тут произошло? – спросил я.
Он лишь взглянул на меня с ненавистью и вышел из раздевалки.
В этот день я его больше не видел.
От остальных узнал, что все случилось из-за того, что Клэю не понравилось, как Эмануэль смотрел на него. Будто бы чувак пялился на него «влюбленными глазами».
А я весь день не мог забыть тот полный ненависти взгляд. Интересно, почему он настолько странный? Почему так выглядит? Почему так одет? Почему он такой худой? И правда ли, что его родители состоят в какой-то секте? Что это за непонятная кукла, которую он постоянно носит с собой?
Но он никогда не вызывал у меня жалости. Я видел в нем что-то мерзкое и отталкивающее. Недаром все называли его маньяком и извращенцем (хотя не знаю, за что он получил такое «звание»). Просто весь его скользкий и неприятный видок говорил о том, что это не самый хороший человек и доверять ему точно не стоит. В моих глазах он выглядел крысенышем и предателем, пусть мы никогда и не общались близко. Да о чем я говорю, мы вообще никак не общались. Я знал лишь, что он ворует мелочь из карманов, когда все уходят из раздевалки, и именно поэтому всегда опаздывает на уроки.
Вернувшись домой, я (как и мечтал с самого утра) лег спать. Продрых часа четыре и, проснувшись, позвонил Клементу. Тот что-то праздновал с матерью и ее бойфрендом и пригласил меня. По этому поводу пришлось одеться элегантнее (позже, конечно, выяснилось, что это было ни к чему).
После скромного застолья мы с Клементом сидели в его комнате и болтали ни о чем. Я все никак не решался вновь заговорить о Леа, но Клем сам поднял эту тему.
– Так ты все-таки добавил ее в друзья? – спросил он.
– Ну да… – промямлил я.
– Уже написал? – вновь задал вопрос мой друг.
– Что написал? – непонимающе спросил я.
– Хотя бы просто «Привет, рад был познакомиться с тобой». Неужели ты настолько деревянный?
– Нет, просто…
– Что «просто»? Делай, пока не поздно, – сказал он и закурил сигарету прямо в кровати.
– Ну ладно. Я попробую.
– Напиши ей сейчас.
– Нет, зачем?
– А когда? Я должен видеть, что ты это сделал, иначе потом опять «забудешь» или еще что-нибудь придумаешь, лишь бы ничего не предпринимать. Короче, будь смелее, и люди к тебе потянутся. – Клем выдохнул сигаретный дым и усмехнулся.
– Ладно, спасибо, понял, – недовольно ответил я.
Он взял с кровати телефон и бросил его мне.
– Давай.
– Что?
Он с усмешкой посмотрел мне прямо в глаза, и я устало вздохнул.
– Что писать? – Всем видом я пытался показать, как не хотел этого делать.
– Ты сам знаешь, – усмехнулся Клем.
И я напечатал первое, что пришло мне в голову.
Привет. Как дела?:)
И еще смайлик денегератский поставил.
Леа ответила не сразу, так как ее даже не было на тот момент онлайн. Ответ пришел минут через двадцать, а то и больше.
Леа: Привет. Все хорошо, ты как?
Океан: Я отлично. Чем занята сегодня?
Мне сразу захотелось позвать ее куда-нибудь.
Леа: Сегодня должна помочь своему парню по работе.
Парню? Что, простите?
Я не смог ничего придумать и молча показал сообщение Клементу.
– Ничего об этом не знал, клянусь, – ошарашенно сказал мой друг и заново перечитал строки.
Этим вечером я пережил маленькую смерть.
5
Нико
Еще одна неделя моей жизни пролетела невероятно быстро. Можно смело сказать, что я не запомнил ни одного дня из нее. Школа, дом, сон, скейт и Клем. Я впал в небольшую депрессию, если так можно выразиться. Мне было грустно, тоскливо, печально, что еще сказать? То, что у Леа есть парень, я переживал с трудом, но, будучи реалистом, осознавал, что парень – это не стена, его можно подвинуть. Все в моих руках. К тому же я даже никогда его не видел. Может, там вообще какой-нибудь прыщавый говнарь с грязными патлами.
Когда эта мысль обосновалась в моем мозгу, настроение сразу изменилось. Я больше не чувствовал удушающую грусть, что преследовала меня раньше. Взяв в руки телефон, я набрал Клемента.
– Эй, привет. Не хочешь сегодня встретиться?
– Привет, хочу, делать все равно нечего.
– Хорошо, а куда пойдем?
– Тебе решать, мне все равно… – устало ответил мой друг.
– Ладно, а ты можешь позвать Леа?
– Что?
– Ты слышал, – спокойно сказал я.
– Да в общем-то… Нет проблем, просто… С чего ты вдруг этого захотел? – спросил Клемент.
– Просто так.
– Хорошо, сейчас наберу ей и спрошу. Жди.
Я положил трубку и завалился на кровать, погружаясь в свои мысли. Через минуту позвонил Клем.
– Ну что там? – Мой голос выдавал нетерпение.
– Она может прийти со своим парнем. Как тебе такое предложение?
На секунду я задумался. Интересно, как это будет выглядеть? Впрочем, неважно. Это будет забавно.
– Согласен, – уверенно ответил я.
– Ты серьезно? – непонимающе переспросил Клем.
– Да. А что в этом такого? – наигранно невинно поинтересовался я.
– А ты сам подумай! – раздраженно бросил мой друг.
– Слушай, в этом нет ничего сверхъестественного. Я не собираюсь объяснять это подробно.
– Ладно. Хорошо. Я с удовольствием понаблюдаю за этим зрелищем, – язвительно сказал Клемент.
Мы договорились о месте и времени встречи. Я немного позадротил в «Скайрим», послушал музыку и даже успел посмотреть серию одного из тайтлов, а затем стал собираться.
Мне хотелось выглядеть выигрышно на фоне ее парня. Но что я мог сделать со своей внешностью? Только позаботиться о прическе.
Многие говорили, что я очень симпатичный парень, даже красивый. Знаю, что выгляжу неплохо, но не могу восхищенно отозваться о себе. С другой стороны, и Леа была не идеальна, но какаято изюминка отличала ее от других людей, делала ее невероятно красивой.
* * *
Мы встретились около небольшого сквера. Погода была на редкость мерзкой. Пасмурно, холодно, немного моросил дождь. Тлен и уныние.
Мы с Клементом пришли в одно время. Леа и ее парень опаздывали, что заставляло меня нервничать. Я думал о том, что зря все это затеял, что лучше бы не лез в это дело, и, как только мне пришла в голову дикая мысль уйти (даже сбежать), Леа появилась. Я обернулся и увидел ее. На ней были ее любимые черные «Мартинсы», рваные джинсовые шорты, черные колготки, какая-то оверсайзовая куртка. Опять как бомжиха. Но красивая. На одном плече болтался небольшой рюкзак. Она приветливо улыбалась, и я мог видеть эти чудесные ямочки на бархатных щеках. Россыпь маленьких бледных веснушек придавала ее лицу особый солнечный, даже детский вид. Я понимал, что начинаю терять дар речи.
