– Так что мне делать с Леа? – спросил я.
– Видимо, придется ехать. А там уже решим. Но нужно взять еще кого-нибудь. Чем больше народу, тем лучше. К тому же уже темнеет… – ответила девушка.
– Хорошо. Попробую набрать Клемента, у него есть машина и друзья. Нико, наверное, звать не буду, а то Леа меня убьет, – решил я и, вытащив из кармана мобильник, набрал номер друга.
* * *
Клемент не сразу понял, что от него требовалось, но согласился подъехать и взять с собой Клайда и Стива.
Уже через полчаса все были в сборе. Помимо братьев, с нами была еще и Джоселин.
– Я обошел почти все английские пабы Квебека и Монреаля, но о таком впервые слышу, – сказал Клайд по пути в «Розу и корону», дорогу к которой указывала Бэйл.
– А в чем, собственно, замут? Она заказала что-то дорогое и не смогла за это заплатить? Иначе какие еще проблемы могут быть в пабе у телки? А хотя есть еще одна! Она напилась и подралась с какой-нибудь сучкой. – Стиви громко захохотал заразительным смехом. Знаете, есть такой тип людей, которые шутят глупо, но смеются настолько забавно, что трудно их не поддержать.
– Да нет, вряд ли она с кем-то подралась, – отмахнулся я.
– Вон Джоселин всегда, когда переберет, устраивает в барах потасовки с телками! – Он по-мужски хлопнул Джоселин по плечу и вновь разразился смехом, от чего красноволосая девушка скривила лицо и отпихнула его. – Эй, да ладно тебе, это же правда! – сказал Стив.
– Хватит, – ответил Клайд и посмотрел младшему брату прямо в глаза. Тот в ответ недовольно показал средний палец.
Вскоре мы прибыли на место. Машину пришлось припарковать у какого-то дома и идти пешком, ибо улица была очень узкая. Одна из самых старинных улиц Квебека – именно так отозвалась о ней Бэйл.
Заведение «Роза и корона» выглядело на первый взгляд как самый обычный английский паб: много дерева, готический шрифт, изображения золотой короны и красной розы на вывеске, куча британских флагов и этническая музыка.
– Опачки, пиратская музыка! – воскликнул Стиви и начал забавно танцевать.
– Пиратская? – с непониманием переспросила Джоселин.
– Ну да! Такая музыка в «Пиратах Карибского моря» играла у них на корабле, ну, когда у них типа всякие тусовки случались и когда они сидели в барах и ресторанах, – пояснил ее парень. Стив – это великовозрастное дитя. Но музыка и правда была «пиратская».
– Наденьте маски, – холодно приказала Бэйл.
Она заранее предупредила нас, что перед входом сюда ни в коем случае нельзя показывать лица, поэтому мы купили в магазине дешевые пластиковые маски для корпоративных карнавалов и детских праздников. Выглядели мы как идиоты. У Бэйл и Джоселин были обычные карнавального типа цветные маски, у Клема была маска «чумного доктора» (черная, с длинным клювом), у Клайда был Человек-паук, а у Стиви – вообще розовая маска в форме бабочки. Моя была самой обыкновенной черной.
Наконец мы решились войти. Тяжелая дверь отворилась, и нашему взгляду открылась странная картина. Вроде бы обычный атмосферный английский паб, но люди все в исторических костюмах и дорогих венецианских масках; вместо ламп – настоящие восковые свечи, живая музыка и карты. Здесь тусили картежники! Люди сидели за столами и стойкой и играли в карты. Вокруг были женщины, похожие на средневековых куртизанок, а мужчины выглядели крайне отчаянно. Они и правда были похожи на пиратов. Мы осознали, насколько глупо и по-идиотски выглядим в этих убогих детских масках и обычной одежде. Все взгляды были устремлены на нас, а музыка стала играть тише, будто бы они решили прислушаться к нам.
Но неужели это и есть вся тайна данного заведения? Игроки в карты? И что в этом страшного?
– Бэйл? Это все? – тихо спросил я.
– Да, – шепнула она.
– Это просто чуваки, которые играют в карты на деньги. Ничего особенного, – так же еле слышно сказал Стив.
– Нет. Они не совсем на деньги играют. Они играют на жизнь, – ответила девушка.
22
Карты
Пока мы стояли как вкопанные, к нам подплыла девушка среднего роста в белом платье с узким корсажем. Тонкие бледные руки были обрамлены в гипюровые перчатки, а ужасающая позолоченная маска демона с длинным клювом скрывала мягкие черты лица: аккуратный маленький подбородок, курносый нос и большие синие глаза. Я сразу узнал Леа. Ее плавные движения, запах карамельно-цветочных духов, что напоминали пряные и сладкие марокканские масла, ее нежно-хриплый голос. Я влюблялся в нее каждый раз, когда видел, но сейчас мне повезло, очень повезло. Бэйл мягко взяла меня за руку, и тепло ее ладони током прошло по моему телу. Я посмотрел на девушку, к которой испытывал взаимную симпатию. Ничем она не хуже Леа, а то и лучше. И гореть мне в аду за такие мерзкие мысли по отношению к обеим. Мне нужно было отвлечься от Леа, чтобы перестать испытывать эту странную боль в груди (точнее, даже не боль… нет, вовсе не боль). Это то самое чувство, которое ты испытываешь, катаясь на страшных аттракционах. Не эйфория или адреналин. Боль во всем теле от внутреннего страха. Пустота в области солнечного сплетения. То же самое ощущение мы испытываем, когда узнаем плохую новость. Когда внутри что-то обрывается. Ладно, я не умею объяснять, пропустим этот момент.
Мы стояли маленькой толпой и продолжали молчать, несмотря на появление Леа в нашем кругу. Но тишину, как обычно, прервал Стиви.
– О, вы только посмотрите, какие классные сиськи! Корсет знает свое дело! – внезапно воскликнул он, пялясь на грудь Леа и даже не понимая, кто стоит перед ним. Он просто не узнал ее.
Мы уже подумали, что сейчас она залепит ему мощную пощечину, но, как ни странно, этого не произошло. Леа отклонила голову набок, а на ее лице нарисовалась широкая улыбка, обнажившая белоснежные кривоватые зубы.
Стиви по-детски пошло захихикал, как делают это мальчики пятнадцати лет, когда смотрят хентай, а затем потер ладони, словно сейчас ему предстоит какой-то поединок. А ведь он встречается с Джоселин. Но, судя по ее виду, ей вообще все равно. Взгляд ее гулял по людям, сидящим в пабе. Джоселин выглядела настороженной и даже испуганной, хмурила брови и не говорила ни слова.
– И что все это значит? – раздраженно заговорил Клемент, смотря в глаза Леа.
В ответ она лишь протянула ему карту, на которой красовался волк с пустыми глазницами. Мой друг непонимающе взглянул на нее, а затем повернул обратной стороной. Там была фраза:
«И только тот, кто безрассудно отдаст всего себя за другого, обретет вечную свободу и покой, что так долго искал».
В уголке карты вместо привычных символов, таких как пики, черви и другие, был полумесяц с ехидной улыбкой. Точно такой же, какая была у Леа.
Клемент все еще продолжал вдумчиво рассматривать карту, в то время как Леа подошла к Джоселин и вручила ей еще одну карту – на ней была изображена красивая красная роза с чересчур большими шипами. Фраза на ней была словно вырвана из контекста:
