И я сделал настолько паршивую вещь, что мне самому стало тошно от себя. Я просто развернулся и ушел. Ушел, оставив того несчастного и жалкого парня на растерзание двум идиотам. Хотя жалким в тот момент был именно я. И мне как можно скорее хотелось забыть этот случай.
* * *
Я встретился с Клемом около его дома, и мы вместе поехали к Нико. Именно там была запланирована посиделка. Он встретил нас своей привычной светлой улыбкой и сонными глазами, которые были скрыты длинными пушистыми ресницами и блондинистыми кудрями.
Мы завалились на небольшой плетеный диван, а Нико принес дешевое вино, травяной чай и сел рядом.
– А где Леа? – спросил я.
– Не знаю. Ей кто-то позвонил с утра, и она ушла, не сказав ни слова. Я даже спросить не успел, а дозвониться до сих пор не могу. Возможно, что-то срочное и серьезное, – ответил Нико.
Но он вовсе не выглядел обеспокоенным.
– Может, ничего страшного… – тихо пробормотал я. Не знаю, зачем это сказал, скорее для самоуспокоения. Или же очередная нелепая попытка заполнить тишину.
– Если бы это было не серьезно, а просто срочно, то она бы выпрыгнула через окно и пробежала по крыше. Она всегда так делала. Леа бывает забавной, – сказал Нико, улыбнувшись с какой-то пьяной нежностью. Хотя состояние парня всегда было каким-то пьяным. Видимо, они с Леа просто питались этим дешевым вином и вишневым пивом, которое «заедали» самокрутками с персиковым табаком.
Клемент вновь разговорился с Нико, и «ангелок» прекрасно поддерживал разговор. Он смеялся своим беззвучным смехом, жевал яблоки, глотал вино. Черт, до чего же он все-таки счастливый человек. Не окончил школу, не работает, живет с такой прекрасной девушкой, выращивает себе цветы, наслаждается жизнью. Зачем ему грустить, грузить себя глупыми мыслями, когда он абсолютно свободен? Счастливчик.
Я решил немного размяться и пройтись. Мое внимание привлекла лестница, ведущая на второй этаж. В прошлый раз Леа сбежала именно туда. Вероятно, там ее комната.
Да-да, я не сдержался и поднялся наверх. Моему взору открылись три двери: одна вела в ванную комнату, две остальные – в спальни. Все-таки странно, что, встречаясь и живя в одном доме, они обитают в разных комнатах. Спальню Леа я распознал сразу. Книги, окна, стекла, которые были изрисованы акварельными красками, цветы, стол с косметикой и большим зеркалом в резной раме. Там стояли ее духи с ароматом розы и фиалок, ванильные лосьоны для тела и пудра для лица. На полу в углу возвышалась еще одна стопка книг и лежали старая гитара, вся в трещинах и с двумя порванными струнами, и тетрадь. Я понимал, что неприлично копаться в чужих вещах, но просто не удержался. Мне хотелось узнать ее как можно лучше. Понять, что она любит, а что ненавидит. Это типа как «Обыск и свидание» на MTV, только романтичное.
Я взял пару книг и черную тетрадь, на которой были старые винтажные наклейки в виде красных орхидей и белых маленьких ромашек. Открыв ее, я увидел наброски непонятных рисунков, какието цитаты, которые были написаны настолько неразборчиво, что даже не смог их прочитать. Страницы тоже пахли духами и были разрисованы кувшинками (точно такие же она рисовала на руках черной гелевой ручкой). Листая тетрадь, я наткнулся на стихотворение, которое привлекло мое внимание.
Всю жизнь ты пытался понять
То, что скрыто за гранью снов,
То, о чем обычно молчат,
Неловко смотря в пол.
Теперь сижу у цветочных садов,
Все думаю о том сне,
И где-то бродит твоя душа,
Скитаясь в кромешной тьме.
Уже много лет прошло,
И от тебя ничего не осталось,
Лишь только мертвый цветок,
Что в последний раз оставляла.
Мне страшно от одной только мысли,
Что тебя я скоро забуду,
Что не вспомню тебя я утром,
Я сгорю от грусти в минуту.
Л. Т.
Очевидно, что он был написан самой Леа. Я перевернул страницу, чтобы прочитать еще одно, но внезапно звук скрипящей лестницы отвлек меня. Быстро спрятав тетрадь под свитер, я вышел из комнаты и едва не столкнулся с Нико.
– Я тут… ну… руки поднимался помыть, – заикась, начал оправдываться.
Нико лишь улыбнулся и зашел в свою комнату, начав рыться в шкафу, словно он что-то искал.
Спустившись обратно, я опять сел на диван рядом с Клементом.
– Когда уже Леа придет?
– Не знаю, – равнодушно ответил мой друг.
– Меня напрягает Нико… – раздраженно прошептал я.
– Да ладно, он отличный парень, – беспечно возразил Клем.
Вдруг мы услышали хлопок входной двери, и в следующее мгновение перед нами предстала Леа. У нее были настолько бешеные глаза, что мне стало страшно. Ведь смотрела она прямо на меня. Я вновь нервно сглотнул, а она подошла ко мне уверенным шагом и залепила такую пощечину, что у меня из глаз брызнули слезы.
– Крысеныш лицемерный, – злобно сказала она и, увидев мой шок, криво улыбнулась.
Я был не в себе от непонимания. Что сейчас только что произошло? За что? Почему? Она адекватна?
Ее взгляд резко переметнулся. Оглянувшись, я увидел Нико, который стоял прямо за нами.
– Что-то случилось? Я слышал шум… – произнес он.
Самое странное и неожиданное случилось в следующий миг. Леа бросилась к нему и начала его обнимать, говоря о том, как любит его. Нико довольно заулыбался и начал отвечать ей взаимностью.
И Леа прекрасно знала, что делает мне больно. Она словно провоцировала меня. И я не понимал зачем. В чем провинился?
Терпеть не было сил, и я просто ушел. Встал и вышел из дома.
– Эй, Океан! Постой! – услышал я голос Клема, который догонял меня. Парень коснулся моего плеча, но не смог остановить, поэтому продолжил идти за мной. – Да что с тобой? Ты как с цепи сорвался.
– Спроси эту долбанутую, – прорычал я.
Внезапно шаги за мной прекратились, и я обернулся. Клем стоял неподвижно и улыбался с какой-то тоской в глазах.
– Она и тебя довела… – произнес мой друг.
– Я просто хочу убить ее. Серьезно.
Клем лишь усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Нет, ты не хочешь ее убить, ты хочешь ее влюбить. Что, впрочем, одно и то же.
Мое сердце словно проткнули ножом. Клемент был прав. Я просто хочу, чтобы она любила меня.
На небе сгущались тучи. Задул сильный ветер. От резкой смены погоды на душе стало тревожно и тоскливо.
– Я нашел в ее комнате тетрадь… Там стихи… О ком они? – спросил я, и тут же прогремел гром. Начался сильный ливень.
– Я не знаю… – стараясь перекричать стихию, ответил Клемент.
– Ты же знаком с ней с детства. Ты должен знать, о ком они! У нее кто-то умер? – крикнул я в ответ.
