Лоран заказал мясо под соусом, бокал красного вина и кофе. За обедом он читал книгу в странной белой обложке. Наверное, одна из тех, что рассылают по книжным магазинам еще до того, как книга выйдет из печати. Читал он с карандашом в руках и время от времени подчеркивал некоторые места. Чуть отклонившись в сторону, я смогла рассмотреть его в профиль. У Лорана прямой нос и четко очерченные губы. На подбородке – щетина. Глаза у него мягкие, пожалуй, немного грустные, но неожиданно ставшие веселыми, когда официант отпустил какую-то шутку, – я ее не расслышала. Мне всегда нравились мужчины, у которых вот так моментально меняется взгляд. Как у Ксавье или у моего отца. Неподалеку от Лорана сидела блондинка в сером костюме. Она изучала какие-то бумаги в папке и дважды, мечтательно затягиваясь сигаретой «Вог», посмотрела на Лорана. Мне хорошо известен этот женский тип: им достаточно пару раз улыбнуться, попросив передать соль или перец, чтобы привлечь к себе внимание мужчины. «Официант, у меня на столе нет сахара, – громко произнесла она. – Вы не могли бы принести мне сахар?» Лоран пил кофе без сахара, но даже не поднял голову на голос женщины. Тем временем официант принес и поставил перед ней сахарницу. «Съела?» – с ехидством подумала я. И сделала вывод: как большинство не сказать чтобы красивых, но обаятельных мужчин, Лоран понятия не имеет о своей привлекательности. Женщина ушла. Кофе она пила без сахара.
Боюсь, что этот мужчина мне нравится.
Суббота, 1 февраля
Я подстриглась. В последний раз я стриглась после того, как развеяла прах Ксавье над мысом Гаага. Не помню, как назывался тот салон, где-то в районе Барневиля. Лица парикмахерши тоже не помню… На этот раз, кажется, меня подстригли очень коротко. Но мне вроде бы идет. Я попросила Катрин не выбрасывать мои волосы, и она сложила их в пластиковый пакет. Я сожгла их в камине.
Воскресенье, 2 февраля
Зря я подстриглась.
Понедельник, 3 февраля
Сегодня книжный не работает. Идиотка, почему я об этом не подумала? Завтра пойду.
Вторник, 4 февраля
Завтра пойду.
Среда, 5 февраля
В последние дни я исписала столько страниц, что красная тетрадь кончается. Сейчас уже пишу на обороте картонной обложки. Значит, места остается всего на несколько строчек. Я сижу на лавочке в сквере. Оба продавца ушли. Лоран пока не закрыл книжный. Я вижу, что он стоит на стремянке в глубине магазина. Все. Иду.
Лоран лишь слегка повернул голову на звякнувший в дверях колокольчик. Держа в руках пассатижи и тряпку, он пытался потуже затянуть соединительный стык на подтекавшей водопроводной трубе, погубившей часть карманных изданий. Вода капала из трубы уже давно, но за рядами книг на полке никто этого не видел.
– Добрый вечер! Я ищу одну книгу…
– Вы попали по адресу, – ответил Лоран, изо всех сил затягивая медное кольцо.
– Только я не знаю ее автора…
– А о чем книга? – спросил Лоран, озирая результат своих трудов. Кольцо сдвинулось на миллиметр.
Лора сняла вязаную шапку и размотала шарф.
– Об одном владельце книжного магазина, который однажды утром нашел на улице женскую сумку, принес ее домой, рассмотрел содержимое и решил, что должен разыскать хозяйку. Это ему удалось, но когда он ее нашел, то самым глупым образом сбежал.
Лоран на миг замер на своей стремянке, а потом медленно повернулся к Лоре.
После долгого молчания он, слыша, как колотится у него сердце, проговорил:
– Такой книги у нас нет. По-моему, она еще не написана.
Случилось то, чего он не ожидал, но на что в глубине души надеялся. Лора Валадье материализовалась в его книжном магазине. Как она его нашла? Впрочем, это уже не имело никакого значения, главное, что она была здесь. Ничто на свете уже не имело значения: ни время закрытия магазина, ни протечка в трубе. С плеча у нее свисал предмет, мучивший его три последние недели. Предмет, который он изучил вдоль и поперек и воспринимал как отчасти свой. Лоран спустился на ступеньку, еще на одну и еще, пока не оказался вровень с Лорой. На него смотрели светлые глаза. Она подстригла волосы. На ее губах играла понимающая и немного загадочная улыбка.
– Я не знаю, что сказать, – тихо произнес Лоран.
– Я тоже, – промолвила Лора. – Поэтому я начну с начала. С того, что люди говорят, когда встречаются в первый раз. – Она опустила глаза, но тут же подняла их и, глядя на него, сказала: – Здравствуй, Лоран.
Новый блокнот Лоры Валадье начинался с фразы:
Мне нравится целоваться с Лораном.
Поцелуй имел место двое суток спустя после их первой встречи, возле ее дома, – на том самом месте, где двадцать четыре дня назад незнакомый мужчина вырвал у нее сумку.
Пока она стояла с закрытыми глазами и обнимала Лорана, шестью этажами выше Бельфегор драл когтями кресло в гостиной – как и Путин четырьмя округами дальше. Почему-то именно в эту минуту оба ощутили зуд в передних лапах. Пока Лоран прижимал к себе Лору, Паскаль Масселу добавил в папку «Цели и задачи» три новых женских имени, с огорчением констатируя, что папка «Архив» похудела на 25,3 процента. Пока Лора нажимала на кнопку входной двери, Хлоя обменивалась сообщениями с одним очкариком из своей школы, учившимся на класс старше, по имени Александр, – на совместном семинаре по литературе вдруг выяснилось, что он тоже любит стихи Стефана Малларме. Пока двери лифта с грохотом захлопывались на шестом этаже, Фредерик Пишье злобно рвал в клочки первые сорок страниц новой книги, приняв решение написать роман из современной жизни: об учителе французского языка, помогающем профессиональному становлению своей ученицы Джамили. В этот самый миг у него в мозгу зародился сюжет книги, которая в будущем должна будет принести ему Гонкуровскую премию, о чем сам он не догадывался. Пока Лора отпирала ключом свою дверь, выпуская на площадку кота, Уильям сидел на террасе кафе, поджидая Жюльена – бывшего любовника, с которым расстался десять лет назад и на днях пересекся на страничке в «Фейсбуке». Глядя на приближающегося Жюльена, он подумал, что, кажется, всегда любил его больше всех. В трех округах от него Патрик Модиано, занеся над листом бумаги перьевую ручку, размышлял, нужно или нет ставить запятую после первого слова в последней фразе нового романа. Пока Лоран и Лора падали на кровать в белой комнате, Патрик Модиано все так же мучился проблемой пунктуации. Когда Лоран прикоснулся губами к Лориной шее, она мыском правой ноги стащила с левой туфлю-балетку, которая шлепнулась на пол с мягким стуком. Затем она проделала то же с другой туфлей. В тот момент, когда вторая туфля с тем же стуком присоединилась на полу к первой, Патрик Модиано принял решение запятую не ставить.
