– Это Уильям, – чуть слышно сказал он. – Я здесь. Говорят, что люди в коме понимают, когда к ним обращаются, хотя я не уверен, что это правда. За Бельфегора не волнуйся, я его кормлю. Утиными крокетами. Амандина с Пьером сегодня взяли твой заказ, так что Богородицу они доделают. – Он накрыл ее руку своей. Она не отреагировала. – В конце недели мне надо на три дня уехать в Берлин, насчет реставрации потолков. Помнишь, был такой немец, не то Шмидт, не то Шмирт, хотел, чтобы ему лепнину золотом покрыли?
Боюсь грозы.
– С котом я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю, ты не беспокойся.
Боюсь зоопарков.
Потому что звери сидят в клетках.
– Слушай, ты должна проснуться. Лора, возвращайся, а?
Боюсь плавать на корабле.
– И все из-за какой-то сумки! Говорил я тебе, не покупай ты ее. Слишком уж она красивая.
Боюсь, когда чего-то не понимаю. Не понимаю, зачем я здесь.
Боюсь, когда не понимаю, где я. А я не знаю, где я. И «когда» я.
Очень страшно, что Уильям со мной разговаривает, а я не могу ему ответить.
Прошло несколько дней. Утром он навещал Лору в больнице, вечером ездил покормить Бельфегора. Его согласился принять профессор Больё. «Ваша сестра… Она ведь вам сестра?» У врача были седые волосы, которые он зачесывал назад, и круглое лицо. Взгляд – добрый и одновременно насмешливый. Еще бы, думал Уильям, попробуй поработать в таком отделении – без чувства юмора сам спятишь.
– А вы как думаете? – грустно улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил он.
– Как я думаю? Нет, никакой вы ей не брат, – сказал доктор и заговорщически улыбнулся Уильяму. – Но это не имеет никакого значения. Главное, что вы пришли. Хоть что-то мне о ней расскажете.
Уильям поделился с врачом всем, что сам знал о Лоре. Да, она одинока. Муж умер. Родители умерли. Детей нет. Есть сестра, но она далеко, живет в Москве, они редко видятся – раз в год по обещанию.
– Нет, друзья-то у нее, конечно, есть, – поспешил добавить Уильям.
– Включая вас, – перебил его доктор. – Ее лучшего друга. Во всяком случае, вы единственный, кто ее навещает. Обязательно разговаривайте с ней. Они ведь все слышат.
– Я разговариваю.
– Вот и хорошо, – одобрил доктор. – А теперь главное. Что мы имеем? Мы имеем кому в легкой стадии, вызванную ударом по черепной коробке и последовавшей церебральной гематомой. Такое часто наблюдается у пострадавших в автомобильной аварии: человек возвращается домой, а час спустя теряет сознание. Пока все идет неплохо. Тревожных симптомов я не наблюдаю. Полагаю, она скоро придет в себя – дня через два, максимум четыре. – Он бросил взгляд на лежащие перед ним на столе записи. – На нее напали.
– У нее вырвали сумку, – добавил Уильям. – Наверное, она пыталась защититься…
– Ради нескольких евро… – вздохнул врач. – Что поделаешь, я всякого навидался.
Затем Уильям ответил на целый ряд конкретных вопросов, касающихся Лоры. Переносила ли она хирургические операции? Принимала какие-нибудь лекарства? Страдала от алкогольной или наркотической зависимости? Кроме того, его попросили узнать и сообщить в больницу номер ее карточки социального страхования и некоторые другие сведения официального характера. Уильям подтвердил, что с этим проблем не возникнет – все нужные документы ему дадут в мастерской.
– А кем она работает? – спросил врач.
– Золотильщицей, – ответил Уильям.
Больё поднял на него удивленные глаза.
– Сусальное золото, – пояснил Уильям. – Им золотят поверхности – деревянные, металлические, гипсовые. Старинные рамы, например. Видели купол собора Инвалидов?
– Так вы вместе работаете? – догадался врач.
– Совершенно верно, – согласился Уильям.
– Красивая у вас работа. А сколько листов сусального золота пошло на купол собора Инвалидов? – не переставая строчить в медицинской карте, спросил Больё.
– Пятьсот пятьдесят пять тысяч.
Уильям окинул взором кабинет. Как и в других врачебных кабинетах, здесь было несколько «личных» вещиц, отобранных по каким-то известным только владельцу мотивам. По большей части вполне нейтральные предметы, пожалуй, не без намека на художественный вкус. Пресс-папье, статуэтки, старинная чернильница, ступка с пестиком… Уильям задержал взгляд на мраморном бюсте, стоящем на столе доктора.
– Кикладский идол?
– Да, – не поднимая глаз от карты, подтвердил Больё.
– Это как-то связано с вашей профессией?
– Почему вы так решили?
– У нее нет глаз – а ваши пациенты не видят. Нет рта – они не говорят. Есть только нос. Вот и они могут только дышать.
Доктор посмотрел на Уильяма и провел рукой по мрамору.
– Четыре тысячелетия молчания, – проговорил он. – Вернем мы вам вашу подругу, не беспокойтесь. Кстати, вам самому не мешало бы отдохнуть – у вас усталый вид, – сказал Больё и простился с Уильямом.
Так… Бельфегору – крокеты. Себе – бокал красного мартини. Уильям сидел на кухне. Завтра утром ему надо ехать в Берлин, а он так и не нашел человека, которому можно доверить ключи от квартиры Лоры, а главное – заботу о коте. Ни один из его приятелей не согласится тащиться через весь Париж, чтобы покормить домашнего зверя. Может, расставить по всему дому плошки с едой? Рассчитать, чтобы хватило на три дня? Уильям вспомнил, как Лора объясняла, почему делать этого ни в коем случае нельзя: кот слопает все сразу, а потом его будет рвать. Но выхода-то нет! Уильям выпил еще бокал мартини, потом достал с полки и расставил на столе несколько плошек. Бельфегор заинтересованно следил за тем, как он наполняет посудины крокетами. И тут раздался звонок в дверь.
Шатен. Джинсы и черные мокасины. Белая сорочка. Темное пальто и синий шарф. Мужчина смотрел на него, не скрывая удивления.
– Добрый день! – поздоровался Уильям.
– Добрый день! – ответил Лоран.
Они немного помолчали.
– Я хотел бы увидеть Лору… Лору Валадье…
На площадку вышел кот. Лоран наклонился.
– Привет, Бельфегор, – с улыбкой сказал он и погладил животное.
Кот гибко изогнулся и дружелюбно провел хвостом Лорану по ногам.
– Вы Лорин друг?
Лоран перевел взгляд на Уильяма.
– Ну, не то чтобы друг… – Он смущенно улыбнулся.
– Понимаю, – Уильям перебил Лорана, уже приготовившегося к долгому рассказу. – Не буду задавать вопросов. Мне кажется, я знаю, кто вы. Лора говорила, что у нее кто-то есть… Да что мы стоим, заходите! С котом вы знакомы, значит, должны здесь ориентироваться. Меня зовут Уильям, я друг Лоры, мы вместе работаем.
