– Я его сама порезала. Ножом.
– Господи, – качает головой Стив. – Я только на пять минут отвернулся!
– Не острым, папочка. – Кейти держит тарелку одной рукой и шевелит пальцами другой. – Видишь?
Стив берет тарелку.
– Маме только не говори, а то мне достанется.
– Ее тут нет. – Кейти шевелит пальцами другой руки. – Я не могу ей сказать.
– Когда она вернется, не говори.
– А она скоро вернется, папочка?
Стив отвлекает дочку и предлагает попробовать торт. Кейти берет кусочек и убегает с ним по лужайке.
– Она меня каждый день спрашивает, – тихо бормочет Стив.
Лимонад выпит, торт съеден. Лужайка озарена закатным солнцем. Мэри показывает Кейти, как сплести венок из маргариток. Малыш просыпается, плачет. Отец уносит его в дом, чтобы дать ему попить и поменять подгузник. Кейти показывает Мэри, где хранится надувной бассейн, и они вдвоем вытаскивают его из-под навеса и наполняют теплой водой из кухонного смесителя. Носят ведерко за ведерком, обливая водой ноги. Когда бассейн наконец наполнен, Кейти плюхается в него, но вода успевает остыть, и она визжит и смеется.
– Я знаю, чем мы займемся, если ты не хочешь сидеть в бассейне, – улыбается Мэри. – Давай-ка дадим попить маминым цветочкам.
Ей хочется думать о Кэролайн в ее отсутствие, хочется заботиться о том, что она любит. Джек научил ее названиям цветов, и она произносит их для Кейти, когда они ходят по саду:
– Маки, буддлея, кэмпион, астры, водолюб, скерда, незабудки.
Проходят часы. Мэри гадает, сколько еще будет таких вечеров. Много ли времени потребуется Кэролайн, чтобы сделать что-то в большом мире и вернуться сюда? Но в том, что этого времени хватит на то, чтобы полюбить одну маленькую девочку и одного маленького мальчика, Мэри уверена.
Она уже влюбляется в них!
После ужина Стив купает детей и укладывает малыша спать, а Мэри выводит Кейти в сад. Девочка одета в пижамку. Они смотрят, как за забором садится солнце, а над бассейном кружатся мошки. Мэри усаживает девочку к себе на колени и накрывает своей шалью.
Кейти говорит бабушке, что они вместе – как одна толстая тетя.
– Нас зовут Рози, – говорит она, – из-за наших волос.
«Я никогда не была счастливее, – думает Мэри. – Я должна находиться именно здесь и заниматься именно этим».
Она берет прядь волос Кейти и пропускает между пальцами.
– У мамы такой же цвет волос, как у нас с тобой. Думаешь, она поместится под нашу шаль? Если нас будет трое, мы станем просто огромной Рози.
Кейти смеется:
– Мы сможем съесть три завтрака.
– Как Златовласка?
– И у нас будет три стула и великанская кровать.
Они дружно хохочут. Так чудесно представить их втроем внутри сказки.
Кейти прижимается к Мэри. Становится прохладнее, и женщина массирует ноги девочки, чтобы согреть ее.
– Если у тебя начнут стучать зубки, нам придется уйти в дом.
Черный дрозд наносит последний визит. О кухонную дверь ударяется ночной мотылек. Мэри искоса смотрит на Кейти, которая наблюдает за всем этим. «Моя внучка, – думает она, – какая же ты умница».
Ей словно бы дан еще один шанс – шанс все исправить, сделать лучше.
Мэри целует Кейти в макушку.
– Нам с тобой будет очень весело.
Девочка поднимает голову и смотрит на нее.
– А что мы будем делать?
– Что угодно. Составим список.
Кейти кивает:
– Хорошо.
Мэри думает – может, стоит спросить у Стива, прежде чем давать обещания? Но она попозже с ним поговорит и узнает, какие здесь заведены правила, что ей делать можно, а чего – нельзя.
– Я выбираю зоопарк, – говорит Кейти. – И поплавать.
– А я выбираю такое место, где можно купить самое большое мороженое в мире, такое огромное, что даже великанская Рози его не съест. Оно сделано из кучи разных вкуснятин и называется «Слава никербокера».
Кейти хохочет:
– Глупое название!
Мэри шепчет название мороженого на ухо Кейти, чтобы снова рассмешить. Смех девочки эхом отзывается во всем ее теле.
Часть третья
Глава тридцать четвертая
Кейти совсем не удивилась, когда сразу же после рассвета во внутреннем дворе припарковалась машина ее матери. Примерно час назад она послала ей сообщение: «Пожалуйста возвращайся». После этого Кейти сидела на балконе, пила кофе и мысленно готовилась к тому, что ее ожидало. Она понимала, что должна делать, и все подготовила, но все равно боялась.
Кэролайн вышла из машины и закрыла ее. Она выглядела такой знакомой, но после этой ночи между ними все изменилось и уже никогда не могло быть как раньше. Кейти старалась убедить себя в том, что перемены – к лучшему, а то, что она собирается сделать, может расстроить мать, но не убьет ее. По крайней мере, девочка очень надеялась.
В сказках всегда встречается героиня, на долю которой выпадают трудные задания – к примеру, спрясть золотую нить из соломы или принести воду на вершину горы в дырявом кувшине. Выполнив их, она получает награду – выходит замуж за принца или просто живет в роскоши до конца своих дней. Но иногда в награду ей достаются всего лишь разрушенные чары, из-за которых она раньше страдала немотой или жила какой-то неправильной жизнью. И это дороже всех принцев и замков – свобода стать самой собой.
Если бы Кейти сейчас могла загадать одно-единственное желание, оно было бы связано с обретением такой свободы.
Кейти закрыла балконные двери, вошла в кухню и, пока закипал чайник, бросила последний взгляд на фотографию. Голова все еще шла кругом, оттого что она увидела себя, четырехлетнюю, хохочущую на плечах у Мэри. Она почти ощущала тепло, идущее от шеи бабушки, аромат цветов в саду, слышала пение птиц. Мэри рассказала эту историю так ярко, что теперь все тело Кейти словно бы наполнилось новым знанием. Они виделись раньше! И не просто виделись, а узнали и полюбили друг друга! Наконец обрели смысл и объяснение их душевная близость и радость, испытываемая от общения. От этого у Кейти полегчало на сердце.
Услышав, как мать поворачивает ключ в замке, девушка убрала фотографию в карман. Она ощущала спокойствие и такую уверенность, какой не чувствовала много недель.
– Кейти, – проговорила Кэролайн, войдя в кухню.
И все. Больше ничего. Вроде как признала ее наличие в правильном месте в правильное время. Мама обвела взглядом кухню, сняла пальто и села. Возможно, ее удивило то, что здесь было прибрано и чисто, или то, что Крис и Мэри еще спят, или то, что дочь приготовила кофе и поставила на стол тарелку с печеньем.
