Когда принесли еду, она не порадовала ни Мэри, ни Криса. Бабушка не хотела ужинать, потому что не была голодна и к тому же терпеть не могла пиццу. Кейти ни разу не слышала, чтобы она раньше так решительно отказывалась от еды. Девушка отдала порцию Мэри Крису, но как только брат доел ее, старушка поинтересовалась, почему никто не предлагает ей пиццу – может быть, она невидимка? Крис ответил, мол, он не виноват, и больше не осталось, но Мэри спросила:
– А кто же тогда виноват?
Крис лег на диван и уткнулся лицом в подушку. Кейти включила телевизор, нашла программу с каким-то веселым игровым шоу и положила на тарелку горку шоколадного печенья для бабушки и брата. Да… присматривать за людьми получалось у нее из рук вон плохо. Когда придет время ложиться спать, они будут переполнены холестерином и сахаром.
Кейти сидела в кухне и пыталась придумать, что делать, если мать не вернется завтра. Она не могла решить, справится ли со всеми делами сама или стоит позвонить отцу.
Девушка вымыла и вытерла тарелки, убрала в кухонный шкаф и попробовала посмотреть телевизор, но не смогла сосредоточиться. Крис то и дело переключал каналы, а когда ему надоедало, горько вздыхая, смотрел в окно. Мэри тоже растревожилась. Сказала, что у нее все болит, но, когда Кейти подошла к ней и хотела обнять, оттолкнула внучку.
У Кейти настроение менялось поминутно. То ей было стыдно, то она злилась. Причем злость ей нравилась больше: она словно бы свалилась за борт лодки, но успела ухватиться за весло. Это создавало ощущение безопасности и уверенности, и Кейти радовалась тому, что все поворачивается к ней если не хорошей, то объяснимой стороной. Родители не должны убегать из дому только из-за того, что ты на них накричал. Они должны уметь терпеть и более серьезные передряги. Разве они не для этого существуют? Мать поступила крайне безответственно, уйдя из дома.
Но все-таки держаться за злость было трудно. Она ускользала – может быть, из-за дождя. Струи хлестали по окнам, стучали по балконной мебели, не прекращая. Кейти вспомнилась сцена из «Короля Лира», в которой безумный король бредет по земле в грозу после предательства дочерей. Он погибает в конце?
Кейти решила попробовать заняться обычными делами, какими занималась ее мать, ведь она знала их наизусть. Девушка заварила чайник ромашкового чая и уговорила Мэри выпить немного, чтобы «не было обезвоживания» и «чтобы крепко спать». При этом у Кейти даже получалось разговаривать в манере Кэролайн.
Она наполнила водой ванну и уговорила Мэри подняться наверх и войти в ванную. Она не знала, к каким ухищрениям Кэролайн прибегала, чтобы заставить ее раздеться и сесть в воду. А чем в это время занималась сама Кейти? Как это вышло, что она никогда не участвовала в ритуале мытья Мэри?
– Мне не нужна ванна, – заявила бабушка. – Я помоюсь, когда вернусь домой, спасибо.
– А как мама заставляет тебя это делать, Мэри?
Та строптиво сложила руки на груди.
– Никто не заставит меня ничего делать.
От раздетой до нижнего белья Мэри пахло неприятно, по-старушечьи. Почему Кейти этого не знала? Или от нее так пахло только сегодня? Девушка ощутила усталость и злость. А когда злость угасла, остались только усталость и чувство подступающей паники.
Кейти отказалась от затеи с ванной. Она дала Мэри ночнушку, и они спустились вниз. Крис сидел в кухне, на краю мойки, и мрачно смотрел на то место, где обычно стояла машина матери. Кейти достала коробку с игрой «Call of Duty» (мать спрятала ее среди кулинарных книг) и протянула брату.
– Я не должен в это играть, – заявил Крис. – Мне нет восемнадцати. Если я буду делать то, что маме не нравится, она может не вернуться.
– Глупости. Она ничего не узнает.
– Нет, я лучше не буду.
Страх – заразная штука. Кейти с презрением отнеслась к тому, что брат так боится матери, хотя ей самой стало слегка не по себе. Но ей хотелось, чтобы Крис был храбрым. Чтобы держал выше нос и не пытался угождать маме в ее отсутствие. Подумаешь, осиротел на сутки.
Кейти написала сообщение Джейми: «ДУМАЮ О ТЕБЕ». Он тут же откликнулся и пригласил ее выпить, но она ответила: «Не получится». Девушке хотелось верить: ответ получился загадочным и из него нельзя понять, что она просто не может выйти из дома. Приятно было знать, что в мире есть Джейми. Хотя бы кому-то она нравилась.
Стоило ей обменяться сообщениями с парнем, как окружающий мир тоже решил восстановить с ней связь, и телефон снова зазвонил. Крис соскочил со своего наблюдательного поста.
– Мама?
Кейти покачала головой. Они с братом уставились на экран.
– Кто это, Симона? – спросил брат. – Будешь отвечать?
Допустим, она ответит, а дальше что? Без конца повторять «прости», «извини»? Сложно подобрать другие слова после того, что произошло около библиотеки, и нечем объяснить то, что она столько дней не отвечала на сообщения. Она явно разозлилась и, не желая униматься, перешла от сообщений к звонкам.
Но больше от нее ничего не пришло – хоть какое-то облегчение.
Чувство вины и страх – ужасные вещи. «Вернись, злость, – думала Кейти. – Ты мне нравишься больше».
Вечер продолжался, становясь все хуже. Мэри открыла пакет с бумажными платочками, порвала их и усыпала ковер этим «конфетти», а когда Кейти сделала ей выговор, заявила, что ничего об этом не знает. Она была смущена и озадачена, а потом вдруг объявила, что женщина в трюмо просит ее уйти, и Крис жутко испугался. Наконец Кейти повернула зеркало к стене, и Мэри решила, что женщина ушла.
В десять часов Кейти предложила всем лечь спать, но Крис надел куртку и сказал, что пойдет искать маму. Мэри объявила, что пойдет с ним, потому как хочет прогуляться. Тогда Кейти заперла дверь и убрала ключ в карман. Бабушка принялась барабанить по двери шлепанцем и просить Криса вызвать пожарных.
– Никто никого вызывать не будет, – заявила девушка, услышав раздражение в своем голосе. С каждым вздохом она говорила, все больше и больше напоминая свою мать. – Вы оба отправляетесь спать.
– Не буду спать, пока мама не вернется, – сказал Крис.
Мэри скрестила руки на груди.
– И я тоже.
Кейти ушла в кухню и захлопнула за собой дверь. Какое-то время она стояла, прижавшись спиной к двери. Ей хотелось убежать на улицу, где хлестал дождь и раскачивались под ветром деревья, хотелось простора, чтобы впереди все время было бесконечное пространство. Если бы она бежала очень долго и очень быстро, то, может быть, смогла бы исчезнуть из этого мира.
Но вместо этого Кейти приготовила три чашки горячего шоколада. Она включила телевизор, нашла канал «Nature» и уговорила Криса и Мэри сесть и посмотреть передачу об осиротевших ленивцах. Девушка очень надеялась, что это не огорчит брата, но он, похоже, даже не почувствовал никакой связи.
Мэри пила шоколад невероятно медленно, словно и не собиралась ложиться спать, а Кейти поглядывала на нее и гадала, почему вдруг в их отношениях все так изменилось. Неужели только потому, что Кэролайн ушла, а Кейти стала кем-то вроде родителя и тюремщика? Или просто болезнь Мэри прогрессировала? Как бы то ни было, прежнее тепло исчезло.
