В речки и озера, кстати, тоже не сильно рвались поплескаться. Да и вообще – не имели для собственно мытья никакого скарба и приспособлений. Что немало удивило Ярослава. Однако почти сразу он вспомнил – аборигены Амазонки хоть и жили на берегу реки, но в воду лезть тоже не спешили. Всякой фигней обмазывались да бегали по джунглям. Какие-то дикари Африки, пусть даже и живущие возле воды, тем же грешили в основном. Да и прочие первобытные обитатели всех регионов, где они сохранились к началу их исследования, поступали также. И неважно откуда они – от крайнего севера до тропиков Южной Америки и Австралии. Везде одно и тоже. Кроме того, антропологи, как Ярослав слышал, о том же говорили. Даже ранние хомо тем же страдали. Почему? Черт его знает. Но факт был и сейчас парень в этом воочию убедился.
В унисон с этой концепцией звучало еще и то, что древнеримская цивилизация выработала признаки внешних маркеров, позволяющих сразу отличать варвара от цивилизованного человека. А именно бритье лица и чистоплотность: мытье тела и борьба с дурными запахами. В Средние века даже в ранние это тоже проявлялось, но крайне факультативно и только там и среди тех, кто претендовал на римское наследие. Например, в Византии или в королевстве франков. Но и в тех краях подобными вещами баловались только богатые и влиятельные люди. Широкие же массы уже совсем слились с окрестными дикарями и полностью перемешались в плане культурных маркеров. Да и потом, много позже в эпоху Ренессанса и Новое время, мытье в Европе рассматривалось как удовольствие, а не маркер цивилизованности. Но тут уже и церковь постаралась…
Все это было замечательно и увлекательно. И Ярослав немало обрадовался тому, что в его голове все сложилось в единую и непротиворечивую картину. Но жить в окружении вони он не хотел. Поэтому начал свою борьбу.
На следующий день после покупки рабов – нанял работников и за несколько часов соорудил сортир. Купил большую кадушку и большой котел. Заставлял рабов ежедневно натаскивать воды с реки и греть ее. А потом мыться. Себя-то он отдраивал от души. С золой из кострища и самодельной мочалки из лыка. Любаву из-под палки, но тоже отмывал с той же, если не большей тщательностью. Рабам же оставалось по минимуму. Главное – чтобы не смердело. Ну и животом не мучились. Здесь лекарств нет. От дизентерии можно и ласты склеить. Причем быстро…
И вот за очередным пререканием с Любавой их и застал Мал. Постучался в ворота и Ярослава их открыл, впуская гостя. Тот глянул на внучку с красным как помидор лицом. Усмехнулся. Но встревать не стал. Она была женщиной Ярослава – не убивает, не избивает – значит его дело. Хотя никто в Гнездо не понимал страсти парня к мытью. Считая это капризами избалованного византийского аристократа.
- С чем пожаловал? – Поинтересовался наш герой, после формальной ритуальной части приветствия.
- Я обещал, что через десять дней будет третья часть от договоренного? Вот. Принимай. – Сказал он. Что-то крикнул за забор, и какие-то мужички стали заносить большие корзины с древесным углем, а в конце, еще одну, но уже с крицей. Тяжелая. Вчетвером еле тащили.
- Вижу, что ты – человек слова, - торжественно произнес Ярослав, специально играя на люди. – Я рад что с тобой сговорился о заказе.
Мал кивнул и в весьма благодушном ключе немного поболтав ни о чем, удалился. Сразу-то уходить было не принято. Не вежливо считалось. Как и к делам переходить с порога. Вот ритуальный треп и разводили. Вроде как приметы плохие. Парня это несколько бесило, но одно дело пытаться приучить к чистоте свое окружение, и совсем другое – поменять ментальность всей округе.
Как Мал ушел, Ярослав начал изучать проданный ему товар. Крица была откровенной поганой на его взгляд. Видно делали ее в совсем уж архаичных маленьких сыродутных печках. Тут недели две кузнец с парой подмастерьев отчаянно долбя молотками толком и не рафинируют, получив лишь самое поганое железо, из которого мало-мало что-то выделывать можно. А такое, чтобы на оружие или доспехи – так это и месяца может быть мало. Слишком много шлаков, слишком низкая производительность труда.
Но другой крицы, судя по всему, в здешних краях не делали. И придется работать с тем, что есть, ибо другого не достать. Во всяком случае в ближайшие годы.
А значит, что? Правильно. Нужно подождать, пока Девятко и Неждан закончат выделывать необходимый объем эрзац кирпичей. И приступить к опытам. Они их в деревянной оправке из глиняной смеси лепили да сушили пока под наспех сооруженным навесом. Нормальной печи для обжига не было и не предвиделось в ближайшее время. Так что кирпичи должны были выйти очень убогие. Но всяко лучше, чем их полное отсутствие? Тем более, что в оригинальных персидских да индийских печах применялись и куда более поганые материалы. То есть, сойдет и такая погань. А дальше? А дальше как получится. Ситуация может повернуться по-разному. От крайне благоприятной и всеобщего одобрения до быстрой и мучительной смерти под пытками, дабы он все свои секреты рассказал «уважаемым людям». Планы строить в столь нестабильной обстановке можно было лишь на очень непродолжительный период. Да и то – не сколько планы, сколько сценарии возможных действий…
Глава 6
Прошла еще неделя.
Ярослава потихоньку накрывало осознание того, КУДА он попал. Слишком быстрый переход и стрессовая ситуация не позволили сразу все нормально осознать. А тут накатило. И он закусил удила.
Да чего удила? В момент панического удара он мог задницей перекусить ломик. Хорошо хоть такие эмоциональные состояния у него проходят не по буйному сценарию. Так и лежал, ночью, рядом с мерно сопящей Любавой, и чуть подрагивал от накрывшего все его тело напряжения.
Ему хотелось кричать, выть, материться в припадке отчаяния. Но обошлось. Просто утром он оказался не выспавшийся и очень мрачный. Словно с того света вернулся. И деятельный. До ужаса деятельный. Он то был плодом быстрого XXI века, который был сопоставим с IX как реактивный самолет рядом с верховым пони. Мерные, спокойные, размеренные дни местной пасторали взорвались от метаний этого «ужаленного паровозика».
«Зима близко!» - Пульсировала в его голове. - «Кругом враги!» - Орали, бегущие следом панические вопли.
И он пахал! И остальным продыху не давал. Кормил сытно. За чистотой следил. И не давал продыху. Ибо каждое «завтра» может быть последним. Он ведь даже год пока выяснить не смог. Что-то в районе 858 года. Плюс минус года два-три. Не суть. Главное – времени до проблем с Рюриком и Олегом оставалось очень немного…
Никогда прежде Ярослав не занимался металлургией, даже такой примитивной. Много видел и смотрел, как делают другие. Читал. Обсуждал. Но сам – никогда не пробовал. Да и инструментов у него не имелось подходящих. Все-таки XXI век даже несмотря на все подражания и приближения был слишком продвинут.
Однако ему удалось получить первый результат. И не сказать, чтобы плохой. Восемь подходов. В труху ушел весь уголь и чуть-чуть крицы. Но у него получилось. Получилось!
- Что это? – Нервно сглотнув, спросил Мал, когда доставил оставшуюся порцию заказанного ему угля и крицы.
