* * *
Такси останавливается прямо перед домом с большими коваными воротами. Насколько мне известно, в этом здании находится бельгийское посольство. Я перепроверяю номер и понимаю, что дом Квантана совсем рядом.
Я встаю перед домофоном. У меня трясутся руки и сердце бешено бьется в предвкушении встречи. Нажимая звонок, я мило улыбаюсь камере, затем слышу характерный звук и толкаю дверь. Я вызываю лифт и стараюсь успокоить рваное дыхание: никогда в жизни так не нервничала. У меня ощущение, что с момента нашей последней встречи прошло лет десять – так сильно я успела по нему соскучиться. Лифт медленно поднимает меня на последний, шестой этаж, и я делаю глубокий вдох. Обхватываю крепче камеру, которая висит на шее, но не могу заставить себя выйти. Я взяла ее, чтобы сфотографировать Квантана. Всю прошлую неделю мечтала и фантазировала, как увижу его через объектив, сфотографирую его руки, вены и шею. Я закрываю глаза и толкаю дверь лифта.
Квантан стоит в дверном проеме квартиры и смотрит на меня. На нем черная рубашка, верхние пуговицы которой расстегнуты, а рукава закатаны. Я даже вижу след от часов на запястье.
Прохожу в квартиру быстрым, торопливым шагом и останавливаюсь в просторном зале. Здесь минимум мебели и максимум света. Огромные зеркала стоят прямо на полу, окна нараспашку, и слабый вечерний ветер колышет легкие белоснежные занавески. Я оглядываюсь. Перед кожаным темным диваном, на черном журнальном столике, стоит пепельница и маленькая чашка из-под кофе, а на стене напротив висит огромная фотография. Моя работа, моя свобода, моя спина на фоне моего моря. Я резко разворачиваюсь и ловлю на себе его взгляд. Он купил ее и повесил дома. Я настолько удивлена, что не нахожу слов.
Он изучающе смотрит на меня, и мы оба молчим. Банальное «привет» кажется неуместным и глупым. Поэтому я направляю на него камеру и делаю снимок.
– Я скучал по тебе, – тихо говорит он.
Я делаю второй снимок.
Какой же он красивый! В черной рубашке его кожа выглядит мраморно-белой. Большие карие глаза излучают доброту и тепло, сильная линия подбородка придает мужественность, а нос с маленькой горбинкой добавляет характера. Он подходит ближе, каштановая челка падает на лоб, и он быстрым движением смахивает ее назад.
– Девочка по имени Эль, ты сводишь меня с ума, – он подходит вплотную, наклоняется к моему уху и шепчет: – Я уже было поверил, что тебя не существует, словно ты – лишь плод моего воображения. Иллюзия. Самая яркая и быстротечная. В один миг ты стоишь передо мной, через секунду исчезаешь, – он обнимает меня, и я ощущаю его тепло.
У меня есть лишь одно желание – раствориться в нем, потеряться, безвозвратно и окончательно, навсегда.
– Я так скучал по тебе, – повторяет он.
– Я тоже скучала, – с придыханием бормочу я ему в грудь. – Знаешь, о чем я подумала, впервые увидев тебя два года назад?
Он с интересом заглядывает в мои глаза.
– Я подумала, что ты рыцарь, – признаюсь я.
Он будто не верит в услышанное.
– Рыцарь? – недоуменно и с усмешкой переспрашивает Квантан.
– Да, красивый, доблестный, смелый рыцарь. Я ощущала себя принцессой, которая наконец нашла то, что искала. Я знаю, это звучит до нелепости наивно. Я даже не знаю, зачем тебе все рассказываю. Просто, когда я тебя увидела, появилось чувство, что мой мир перевернулся.
– Но я не рыцарь, – немного растерянно отвечает он.
Да, он не рыцарь, думаю я. Он человек, неидеальный, но невероятно добрый. Человек, который, не жалея сил, организовывал благотворительный вечер только потому, что хотел что-то изменить в этом мире. Хотел помочь.
Нашим миром управляют не политики, не президенты, не миллиардеры и даже не масоны или Папа Римский. Им правим мы – молодые люди, которым есть что сказать. Мы – те, кто готов что-то менять, проявлять доброту, защищать справедливость. Люди, которые не боятся действовать и подать голос. Люди, которые могут собрать единомышленников и сделать мир лучше. Квантан – один из таких людей. Ему не нужны слава, лесть или похвала. Все, что он делает, идет от сердца. И да, он не рыцарь.
– А я не принцесса, – говорю я ему и вижу, как его губы приподнимаются в улыбке.
Он ничего не отвечает, лишь аккуратно снимает ремешок с моей шеи и забирает у меня камеру.
Квантан смотрит снимки. Быстро пролистав свои, он натыкается на серию фотографий, которую я еще не публиковала. На первой я прикрываю грудь маленькой нежной розочкой, а мои волосы закрывают плечо. Цвет роз и кончиков моих волос почти одинаковый. На второй я сфотографировала свой живот, лежа на кровати: я положила маленький цветок поверх пупка, будто он распустился прямо на моей коже. Я не опубликовала эти снимки, потому что они слишком личные. Мои фотографии – мой способ самовыражения. Так я показываю, что чувствую и что считаю прекрасным. Но именно эта серия сильно зацепила меня. Поделиться ей – все равно что отдать часть своей души. Может, дело в Квантане и цветах, которые он подарил мне, или в мыслях, которые роились в моей голове в момент съемок.
– Ты такая красивая, – шепчет он, рассматривая фотографии, а затем поднимает камеру и нажимает на затвор.
– Что ты делаешь? – растерянно спрашиваю я. Непривычно, что моя камера в руках другого человека.
– Фотографию тебя, – просто отвечает Квантан и делает еще один снимок.
Я смущенно опускаю глаза и отворачиваюсь.
– Ну же, Эль, – звучит за спиной мужской голос, – позволь мне сделать несколько кадров.
Я напугана, не знаю почему, но внутренний голос успокаивающе нашептывает: «Это Квантан. С ним можно все». Откуда в моей душе такая уверенность? Не знаю, но я разворачиваюсь и смотрю ему в глаза, ощущаю невидимую связь между нами. Ведь бывает, что тянет к человеку на непостижимом уровне, и ты не можешь найти этому разумное объяснение. Он делает еще один снимок, и я снимаю джинсовую куртку. Кротко улыбаюсь и распахиваю руки. Я вновь лечу, рядом с ним – вечный полет. Еще один щелчок, я закрываю глаза и стягиваю майку. Она падает на пол, и через секунду Квантан делает снимок. Я открываю глаза и чувствую себя очень уязвимой перед ним. Боюсь пошевелиться. Щелчок – и я убираю волосы за спину, открывая плечи, ключицы, грудь. Щелчок. И он подходит ближе, а в моей душе звучит мелодия нашего первого и единственного танца. Щелчок. Я беру его левую руку и кладу себе на талию. Теплая мужская рука первый раз касается моей кожи, и внутри меня взрывается фейерверк. Щелчок. И мы танцуем под мелодию, звучащую в моей голове. Он вновь уверенно ведет, а моя голова кружится от избытка чувств. Я закрываю глаза и растворяюсь в этом волшебном моменте.
– Посмотри на меня, – шепчет он, и я повинуюсь.
В его взгляде столько чувств, что по моей коже бегут мурашки. Я отхожу назад к дивану, он следует за мной. Я толкаю его на черное сиденье и забираюсь к нему на колени. Он изучающе смотрит на меня. Я беру камеру из его рук и начинаю медленно расстегивать рубашку, пуговица за пуговицей. Его обнаженная кожа пылает от моих прикосновений. Я медленно провожу пальцами вдоль груди, ощущая, как бешено колотится его сердце.
