– Я не знаю, – почти беззвучно отвечает он, – но мне нужно ее найти.
– Мы поможем тебе, – встревает мама, и складка между ее бровями становится глубже. Никто не привык видеть его в таком состоянии. – Пошли, Эль.
Меня будто стукнули по голове. Очень медленно происходящее доходит до моего сознания. Мама нервно поторапливает.
– Быстрее! Разделимся и прошерстим первый этаж, а ты ищи ее наверху. Ей очень повезет, если я не найду ее первой, – зло бросает мама, поглядывая на сына, но за этой злостью скрывается сильное беспокойство.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, надеясь, что Квантан сейчас окажется тут. Но его нет. Я медленно встаю с кресла под ледяным взглядом мамы, которая не понимает моей заторможенности. Затем смотрю на брата: он как ненормальный сканирует толпу. Вид у него такой испуганный, что мне становится страшно. А вдруг с ней правда что-то случилось? Вдруг она упала где-нибудь в безлюдном месте и ей некому помочь? В конце концов, если мне повезет, Квантан дождется меня, а если нет, я могу попытаться найти его в Фейсбуке. Или мама узнает номер его телефона. В любом случае, ситуация разрешима. Я киваю сама себе и пытаюсь сосредоточиться на поисках Мано. Положив руку на плечо Алекса и тем самым привлекая его внимание, я говорю:
– Не нервничай, мы ее найдем. Все будет хорошо.
Он гладит меня по руке, но это автоматический жест. Его глаза продолжают шерстить толпу.
– Какого цвета у нее платье? – интересуется мама.
– Зеленого, – одновременно отвечаем мы с Алексом.
Он удивленно приподнимает бровь, а я прикусываю губу.
– Я видела вас, – шепчу я. – Не подошла потому, что…
Секунду он изучает мое лицо.
– Я понял, – он прячет глаза.
Мама не чувствует напряжения между нами. Она слишком зла на Мано.
Я разворачиваюсь, но Алекс ловит меня за локоть.
– Извини за сегодня, – тихо говорит он, и на его лице сменяется множество чувств: стыд, неловкость, страх, полная растерянность.
Где озорство и самоуверенность? Что происходит? Как ему помочь? Эти вопросы не дают мне покоя.
Я обнимаю его.
– Все хорошо, Алекс, – твердо произношу я, стараясь передать ему свою уверенность. – Мы найдем ее.
На самом деле мне хочется одного: чтобы он снова обрел себя и чтобы мне никогда не пришлось снова стать свидетелем бурных эмоций старшего брата.
Пробираясь сквозь людской поток, я не могу перестать думать о сложившейся ситуации. Я не верю в идеальные отношения и росла не на сказках. Видела, как два человека могут любить друг друга и при этом не способны находиться в одной комнате. Мои родители были для меня примером – и хорошим, и плохим. Но происходящее между Мано и Алексом похоже на пытку. Я знаю, порой люди мучают друг друга, хотя не имею понятия, зачем они это делают… Однако в жизни бывает всякая любовь: больная, ненормальная. Она существует наравне с исцеляющей. И никто не знает, какой билет ему выпадет.
Все эти разговоры об отношениях, здоровых и полноценных, всегда казались мне изначально ненормальными. Мне кажется, в какой-то момент люди заменили понятие «любить» на «быть удобным». Ведь все психологи учат одному: быть с человеком, с которым тебе удобно. Никто не говорит о чувствах, эмоциях и жертвенности ради любви. Ромео и Джульетта в нашем мире сошли бы за психически нестабильных подростков, а не за отчаянно влюбленных. Нас учат быть эгоистами, полностью сосредоточиться на себе и своих желаниях, быть с человеком, который точно так же самозациклен. Нам объясняют, что страдание – слабость, и, если мы страдаем из-за любви, с нами что-то не так. Значит, мы не до конца уверены в себе, нас подавляют комплексы. Проблемы вытекают из раннего детства: кто-то будет обвинять родителей, школу, детсад, утробу матери – весь мир. Люди стали слишком умными, чтобы чувствовать, и слишком эгоистичными, чтобы любить.
Но иногда происходит чудо. Ты встречаешь парня, вы начинаете разговаривать, и в следующую секунду он целует тебя. Целует аккуратно и нежно, но этого достаточно. Твое сердце трепещет, дыхание сбивается. Возможно, я не до конца познала этот мир, но сегодня в моей душе произошел переворот. Если и нужно цепляться за что-то в жизни – так это за подобное чудо. Больше не за что.
Коридоров на втором этаже много, как и дверей, ведущих в комнаты. Я беззастенчиво стучу и открываю одну за другой. Если натыкаюсь на людей, быстро бормочу «пардон» и двигаюсь дальше.
В какой-то момент я останавливаюсь – не зная почему и зачем. Мои ноги сами застыли посреди коридора. Я оцепенела. Что-то подсказывает мне остановиться и бежать в обратном направлении, не поворачивать. В душе растет тревога, каждый нерв напряжен. Кажется, я слышала голос. Шагнув вперед, я снова останавливаюсь. «Не ходи, не смотри, беги», – кричит мой внутренний голос. Мне становится не по себе, страшно и любопытно. Я вижу дверь в конце коридора и точно знаю: за ней что-то есть. То, чего я не должна видеть.
Выпрямив спину и отгоняя наваждение, я медленно направляюсь к коричневой лакированной двери с золотой ручкой. Не могу смотреть ни на что другое, кроме нее. Мое сердце бешено бьется в груди.
Я останавливаюсь перед ней и перевожу дух. Я стучала абсолютно во все двери, прежде чем зайти. Но в этот раз крепко хватаюсь за ручку и тяну ее на себя. Приоткрыв дверь, вхожу внутрь. В комнате пусто. Мое внимание привлек гобелен на стене с изображением рыцарских подвигов. Я смотрю на зловещего дракона, прекрасную даму в башне и доблестного рыцаря. На его щите вышито сердце, проткнутое стрелой. Знак того, что все свои подвиги он посвящает любимой. Возможно, Вселенная посылает мне знак. Глупо, конечно, но я улыбаюсь как последняя дурочка.
Затем я слышу женский голос. Он кажется мне знакомым.
– Ты все еще любишь меня, – говорит девушка.
Я готова громко позвать Мано, сообщить ей о своем присутствии. Затем понимаю, что Алекс нашел ее первым, и решаю молча удалиться. Но звук бьющейся вазы заставляет меня замереть.
– Ты все еще любишь меня! – громкий отчаянный крик. – Кто-то же должен любить меня! Кому-то есть до меня дело, черт побери! Я нужна тебе! Скажи, что нужна!
– Не кричи, – слова звучат тихо, спокойно, отчужденно.
Мое сердце останавливается. Голос. Это не он. Мне не хватает воздуха.
Я заставляю себя дышать и беззвучно иду к арке, ведущей в смежную комнату. Останавливаюсь, не зная, что делать дальше. Перед Мано стоит Квантан. Она злая, красная и запыхавшаяся. Одной рукой придерживает выпуклый живот, второй вцепилась ему в руку. В ту самую, которую держала я. Квантан выглядит растерянно, в его глазах читается борьба с самим собой.
– Мне страшно, Квен. Страшно, что я сделала неправильный выбор.
– У тебя не было выбора. Для тебя всегда существовал только он.
Мано вытирает ползущую по щеке слезу:
