Присел поодаль. Посмотрел, как со шкур стекает черная жижа. Хотел утереть лицо, передумал – чистого места на рукаве не нашел. В руках начала трястись жердь – напряжение отпускало. В горле запершило, но всё равно сказал:
– Я должен был попробовать.
– Знаю, – отозвалась девушка.
– Я ведь почти ушел!
Карху скептически хмыкнула и продолжила крутить косу. Лучше бы что-нибудь сказала, уничтожив меня. Пододвинула ногой ко мне куль, по торчащему краю рукава понял – чистая одежда. Даже такое предвидела. Махнул головой. Кажется, в этом мире я мог удивить только сам себя.
– Ты можешь мне ответить на вопросы?
Она задумалась. По-прежнему на меня не смотрела. Пальцы замерли на пряди.
– Про любовь?
– Нет, – честно признался я. Сам себя ненавидел.
– Тогда, тебе не понравятся мои ответы.
– Что с того? Посмотри на меня. Подними глаза. Я здесь. Посмотри на то, что вы со мной сделали. Видишь каким я стал? А теперь подумай: разве тебе трудно ответить на мои вопросы?
– Нет, – сказала Карху и впервые посмотрела на меня. Ровно. Спокойно. Как всегда. В черных глазах ничего не читалось, я видел только равнодушие. Если девушка скрывала свои чувства, то очень умело. Каменная. Непрошибаемая. Неэмоциональная. Как медведь. Я вздохнул. Пора было сказать то, о чем давно хотел:
– Спасибо.
– За что?
– Что спасли меня. Мне кажется, я еще жив, – похоже на правду. Я верил, что так и есть.
Карху отвела взгляд. Пальцы на черных волосах не двигались.
– Ты – жив. Ты – мертв. Не благодари.
– Уверена?
– Да. В каком состоянии поймали твою душу, в таком она и осталась. Я ответила на твои вопросы?
– Нет.
– Нет? – удивилась Карху.
– Скажи. Что такое Тула?
– Река Тулома.
– Еще.
– Тула – потаенное место. Река хранит в себе много тайн. Поэтому называют ее Тулома.
– Еще.
– Ты уверен?
– Да.
– Тула – это место, где умирают все шаманы. Вы называете такие места, из-за скопления мертвых людей, городом.
– Мы называем такие места погостом или кладбищем, но никак не городом.
– Погостом, как и мы.
– Только у вас в погосте живые, а у нас мертвые.
– Ваня, не бывает мертвых и живых людей. Это просто состояние тела. Сосуды. Бывают души. Они вечные. Для каждой души есть всегда свой погост, камень, тело, мир, тундра, город. Шаман может душу из одного сосуда переместить в другой. Помнишь купцов? Помнишь камни? А теперь посмотри вокруг. Ты разве не видишь, что мы окружены душами? Они осязаемы. Они смотрят на нас. Мир вокруг нас соткан из душ. Теперь чувствуешь? Видишь, как всё просто?
– Очень просто, – согласился я, – а как же рай и ад?
Карху усмехнулась:
– А как же три яруса мира? Где твой рай или ад были, когда ты ходил по нижнему миру мертвых?
– Может, это ад был?
– Может, ты продолжишь задавать свои вопросы дальше? Они же не закончились?
– Нет. Не так быстро. Выходит, мы все души. А шаманы, ловкие парни, которые нас ловят, когда захотят и пересаживают из одного сосуда в другой? Немного ли у них прав и возможностей для обычных северных людей в шкурах?
– А кто тебе сказал, что шаманы – обычные люди? И люди вообще?
– А кто же тогда?
– Не знаю. Может олени, северное сияние, сам мир, в котором живут души.
– Или медведи, – подсказал я.
– Тогда уж медведицы, – вспыхнула Карху, – но может и чьи-то проводники.
Я задумался.
– Да. Раньше не придавал значение, что все мы чьи-то проводники. Ты много мне рассказала. Спасибо.
Карху забеспокоилась. Занервничала. Попыталась изменить разговор, и я сразу почувствовал.
– Шаманы – это души над душами. В этом тайна. В этом тоже есть Тула. Так как их души очень сильные и могут всегда изменить мир, они должны находиться в одном месте после смерти, под контролем. Все остальные – нет. Для этого у нойдов свой город.
– Город шаманов?
– Да. Город душ мертвых шаманов. Дедушка умирает и хочет в город шаманов. Ему там будет хорошо среди равных. Только ты можешь ему помочь проникнуть в Тулу. Дедушка теперь знает, где находится город и ему нужен проводник через вход. Перед смертью нойда Рота раскрывает тайну каждому.
– Карху! Зачем ты всё портишь! Так красиво начала, – я поморщился, а ведь правдиво звучало каждое слово, и вдруг я перестал им верить. – Что-то ты темнишь и не договариваешь.
– Нет. Как ты мог подумать?
– Возможно, ты от части права. И где-то в словах твоих истина.
– Да в каждом слове!
– Тогда, кто такой Страж?
Карху вздрогнула. Изменилась в лице. Дернула непроизвольно себя за волосы. Тихо и очень осторожно спросила:
– Какой Страж?
Глава 27
Говорят, так пахнут ангелы.
Я смотрел на Стража, не в силах пошевелиться. Из темного угла комнаты открывался самый лучший ракурс огромного стола и великана за ним. В этот раз старик читал. Тонкая книжка в его руках светилась и переливалась необычными яркими цветами, которые радугой отражались на потолке.
Мышцы от неподвижной позы затекли, и я тихонько шевельнулся.
Страж внимательно посмотрел в угол комнаты и изменился в лице, удивляясь. Брови-косы сошлись на переносице.
– Букашка? Снова ты? – спросил он. Я не успел ответить, старик оттопырил указательный палец и грозно махнул, призывая к вниманию. – Чтобы ты не задумал, передумай.
– Хорошо, – неуверенно сказал я. – Готово.
– Так быстро передумал? – потомок титанов откинулся в кресле. Похоже, удивился еще больше. Пальцы забарабанили по витой ручке дробь. В голове сразу загрохотала канонада.
– Да, – честно признался я, – передумал идти в Кандалакшу, решил помочь местным жителям: дряхлому дедушке и молоденькой девушке, его внучке. Без меня у них дело не спорится, пропадут. Беспомощные люди.
– Похвально, достойно мужа – помогать слабым. Хочется спросить тебя: «А как же твоя невеста?» Но ты так странно близок ко мне, что я беспокоюсь о другом.
– О чем?
– Сдается мне, что всё-таки ты держишь путь в Тулу, – старик вздохнул и добавил, хитро прищурив глаза. – Тебе не кажется?
– Нет. Я просто сплю. Иногда мне снятся яркие сны. Похожие на реальность. Сейчас – как раз один из них.
