Мы видим, что для Наполеона важен был не мир с Россией только, но главным образом союз, уничтожение возможности коалиции, отнятие у Англии надежды на возможность бороться с Францией на континенте посредством России — этим Англия принуждалась заключить с Францией выгодный для последней мир; если же мира не будет, то Россия по Тильзитскому договору из союзницы станет врагом Англии. Эта вражда была необходима Наполеону для приведения в исполнение его так называемой континентальной системы, имевшей целью уничтожить сбыт английских товаров в Европе. Чтобы это уничтожение было повсеместным, в Тильзите было выговорено: если Англия не согласится на мир, то Россия и Франция приглашают Данию, Швецию и Португалию запереть для английских кораблей свои гавани и объявить Англии войну. Если же которая-нибудь из этих держав не примет приглашения, то Россия и Франция объявят ей войну; если окажет упорство Швеция, то они заставят Данию воевать с нею. Александр принял на себя посредничество для примирения Франции с Англией; как основное условие мира Наполеон постановил, чтобы Англия возвратила все захваченные ею колонии французские, испанские и голландские, за что со стороны Франции будет возвращен ей Ганновер; Александр выговорил длинный срок для прекращения дипломатических сношений России с Англией, если последняя не согласится на мир; этот срок был 1-е октября. При заключении Тильзитского мира русским посланником в Лондоне был Алопеус I-й, знакомый нам по Берлину. В это время виги, которые своею медленностью в подании помощи так содействовали Тильзитскому миру, не управляли более делами страны: их сменило торийское министерство Касльри, Персиваля и Каннинга.
Когда Алопеус объявил Каннингу о заключении Тильзитского мира с объяснением причин, заставивших русского государя заключить его: после Эйлау император всю зиму ждал, что Австрия и Англия примут деятельное участие в войне, Англия обещала помощь и не сдержала своих обещаний, — то Каннинг отвечал самым спокойным тоном: «Я нисколько не буду возражать против справедливых ваших слов; сделайте одолжение, прочтите нынешние газеты, вы там найдете мои слова, сказанные в палате общин в оправдание действий России и для указания ошибок английского кабинета». Но, выставляя с удовольствием ошибки предшествовавшего кабинета, новое министерство решило не повторять их, а с удвоенною энергией продолжать борьбу с Наполеоном; для успеха же этой борьбы необходимо было содействие России. В Англии очень хорошо знали, что Тильзитский мир и союз очень непрочны, что союз Англии с Россией, коренившийся на основных условиях времени, был гораздо прочнее, и потому, несмотря на то что посредничество России не повело ни к чему и последовал разрыв между старыми союзниками, вражда Англии к России по своей действительной цене вполне соответствовала дружбе России с Францией.
Но отношения России к Англии были Тильзитским договором тесно связаны с отношениями к Швеции. Император Александр, зная хорошо мнение и правительственных лиц в Швеции, и, можно сказать, всего народа, имел основание думать, что Швеция не станет воевать с Россией и будет следовать одной с нею политике; конечно, надобно было взять в расчет характер короля, который мог поступить по-своему, но тут расчет был труден, ибо нельзя было никак угадать, на чем вдруг остановится Густав IV. Он остановился на том, что остался в союзе с Англией и продолжал один войну с Францией, которой войска вытеснили его из Померании; несмотря на то, Густав продолжал прежнюю систему, накликая на себя русскую войну.
Таким положением дел воспользовались англичане. В то время как между лучшими людьми, не привыкшими преклоняться пред силою и во всем ее оправдывать, раздавались крики негодования против захватов Наполеона, англичанам захотелось услужить континентальному хищнику, показавши, что на море есть сила, которая ему не уступит и даже еще превзойдет его. В июле месяце 1807 года сильный английский флот явился у берегов Дании и потребовал у ее правительства заключения союза с Англией, выдачи всего флота и введения английских гарнизонов в важнейшие места. «Слабый должен уступать сильному», — отвечали англичане на возражения датчан, и когда последние отказались исполнить их требования, то «сильные» начали бомбардировать Копенгаген, сожгли половину города, истребив 2.000 человек, в том числе женщин и детей, и взяли флот и морской арсенал. Но Наполеон не хотел позволить, чтобы англичане соперничали с ним, изумляя мир подобными поступками; он нашел средство заставить забыть копенгагенское происшествие: он задумал покорение Пиренейского полуострова, свержение Бурбонской династии с испанского престола и замену ее династией Бонапартовскою.
Своею уступчивостью, готовностью к союзу с сильной соседкой испанские Бурбоны уживались до сих пор в мире и с республиканской, и с императорской Францией. Но понятно, что не уступчивость Испании, не союз с ней удерживали Наполеона от захвата. По своей природе, по своему положению и по своим замыслам, которым судьба так благоприятствовала до сих пор, он не мог спокойно смотреть на независимость государств Пиренейского полуострова. Если Людовик XIV говорил: «Нет более Пиренеев», то Наполеон должен был считать Испанию и Португалию необходимым дополнением создаваемой им империи; Бурбоны изгнаны из Франции, из Неаполя; с какой стати оставаться им в Испании? Что такое будет Западная империя без Пиренейского полуострова? Наполеон мог допустить существование Пруссии, даже ее усиление, если бы она не мешала ему, находилась в постоянном тесном союзе с Францией, если бы не колебалась между ней и Россией; мог легко допустить существование Австрии, если бы не историческое соперничество по поводу Италии, но Испания была ему так же нужна, как Италия, и только постоянное отвлечение на восток, вражда с Россией, составительницей коалиций, препятствовала ему заняться Пиренейским полуостровом.
Но как только борьба с Россией прекращалась союзным договором, как скоро чрез это Наполеон приобретал безопасность на востоке, сейчас же он обращался к Испании. Тильзит и переворот в Испании связаны между собой, как причина со следствием. Ожесточенная борьба с Англией, стремление Наполеона нанести неуловимой противнице чувствительный удар, стремление прекратить повсюду английскую торговлю также имели близкую связь с замыслами против Испании. Португалия, разобщенная от Франции Испанией, находилась в торговой и промышленной зависимости от Англии. Заставить Португалию выйти из этой зависимости можно было только посредством Испании, что было неудобно, затруднительно, да и относительно самой Испании при слабости ее правительства не было уверенности, что меры Наполеона будут приводиться в исполнение. Присоединение Пиренейского полуострова к Французской империи делало Средиземное море французским озером, исключало из него Англию; легкое покорение берегов Северной Африки было необходимым следствием, после чего решался вопрос Восточный, ибо владеть миром было нельзя, не владея Константинополем, по мнению Наполеона. Как должен был решиться Восточный вопрос — низложением России или какою-нибудь сделкою с нею, это было делом будущего.
Но, начав испанское дело завоеванием Португалии, изгнанием ее королевского дома в Бразилию, приготовляя войска для наводнения ими Испании, обдумывая предлог к ссоре, Наполеон не мог не оглядываться на Россию, что там делается: оставит ли его новый союзник спокойно управляться на Пиренейском полуострове. Наполеону чрезвычайно хотелось, чтобы русский государь немедленно бросился на Швецию и затянулся в долгую войну с нею; Наполеон старался поставить императора Александра в такое же затруднительное положение на Скандинавском полуострове, в какое потом сам попал на Пиренейском! Но к нему пришли тревожные вести, что Александр медлит войною со Швецией, ведет с нею переговоры, а вместо того занимается Восточным вопросом, что было всего хуже для Наполеона. Ему хотелось, чтобы Россия не затрагивала преждевременно Восточного вопроса, заключила перемирие с турками, очистив Молдавию и Валахию, и воевала с Швецией; а там, когда Наполеон управится в Испании, другое дело: тогда он начнет управляться с Турцией.
