Но Джим и Виктория в этот момент предположительно пребывали в состоянии эф-зэ. Разумеется, они были дезориентированы, но, если ему повезёт, также и послушны.
– Джим. Это я. Профессор Уоркентин. Мне нужно, чтобы ты ко мне подошёл. Джим, ты здесь? Джим? Джим!
* * *
Голос, знакомый, но сдавленный. Произносит имя – произносит имя этого субъекта. Ожидается ответ.
– Да, Менно?
– Слава богу! Что-то пошло не так. Мне больно.
Ожидаются новые слова; готово:
– Что болит?
– Голова. Это… Господи, словно отбойный молоток. – Неразборчивое фырканье, потом: – Отключи его! Отключи!
– Что отключить?
– Пучок!
Взгляд сдвигается в сторону Виктории; плечи приподнимаются.
– Джим! Ради бога!
* * *
Никем не замеченный таймер на экране Виктории отсчитывал время до следующего включения пучка.
Осталось пять секунд.
А теперь четыре.
А потом три.
И две.
Всего одна.
И…
* * *
Вау.
Вау, вау.
Я посмотрел на свои часы – тридцатидолларовый «Таймэкс»; боже, неужели я не мог выбрать что-нибудь получше? Что-нибудь, что производило бы впечатление? Ведь я запросто мог себе это позволить.
И – да, да! Это было, словно оказаться на Марсе, где ты весишь втрое меньше, чем раньше. Больше никакой вины, никаких самоистязаний, никакого проклятущего бремени. Мир был мой, его лишь нужно было взять, и почему бы я отказался это сделать? Я умнее и хитрее всех остальных и…
И ну-ка, ну-ка, поглядите-ка на это!
Вики.
Она выглядела восхитительно в эбеновой коже и угольно-чёрном шёлке.
Восхитительно. Вот верное слово.
Она будет выглядеть даже лучше без своих одежд. И мы здесь одни в этом огромном пустом здании…
Одни, если не считать Уоркентина, но этот меннонит слеп, и…
И вот же он, по-прежнему на каталке, голова по-прежнему пристёгнута к ней, но…
Но рот его раскрыт, грудь, похоже, неподвижна, а его чёртова собака скулит и лижет ему руку.
Из праздного интереса я подошёл и пощупал у него пульс.
Nada
[110]. Хмм…
50
Лгать теперь было так легко – и это очень пригодилось. Когда команда сапёров наконец начала обыскивать здание синхротрона, они нашли меня, Вики и Пакс и тело Менно, которое мы сняли с каталки и положили на цементный пол. Мы сказали копам – которые наверняка и сами были выбиты из колеи сменой квантового состояния, – что у Менно случилась остановка сердца, когда по системе оповещения прозвучал приказ об эвакуации, и, разумеется, мы отважно остались с ним, пытаясь его реанимировать. Мы достали один из автоматизированных внешних дефибрилляторов из аварийного медкомплекта и положили его рядом с телом.
Вики осталась на синхротроне, но я был вымотан после нескольких дней недосыпания, так что она дала мне свои ключи и велела отправляться к ней в квартиру и подремать. Приехав туда, я пошёл на кухню что-нибудь выпить – и увидел их на том же месте в коридорчике, где мы их вчера оставили: две зелёные шайбы транскраниальной ультразвуковой стимуляции, лежащие столбиком друг на друге, а рядом с ними – поцарапанный алюминиевый футляр, под приоткрытой крышкой которого в гнезде из чёрного поролона виднелся квантовый камертон.
Я смотрел на эти шайбы так же, как Нео – на красную таблетку. Я мог снова начать беспокоиться за всё человечество, есть только растительную пищу, быть утилитаристом и отдавать двадцать штук баксов ежегодно голодающим детям.
Но к чёрту этот шум. Сегодня вечером я собираюсь повести Вики куда-нибудь и угостить филе-миньоном, а потом, когда мы вернёмся, я покажу ей, на что способен настоящий мужчина, а не какой-то там хлюпик эф-зэ. Я улыбнулся, повернулся и направился в смежную со спальней ванную, где включил душ, шум которого повис в воздухе, и…
Что за?..
Меня словно ударили по ушам. Я попытался обернуться, попытался увидеть, кто это был, попытался…
* * *
Чёрт, чёрт, чёрт!
Я был на полу в Викиной ванной, лежал на спине, уставившись на потолочный светильник. По всей видимости, на мне не было ни синяков, ни ушибов; тот, кто приложил меня шайбами ТУЗа, по-видимому, после этого подхватил меня и аккуратно уложил на розовую плитку пола, а также перекрыл воду.
Предположительно я пришёл в себя сам; иначе надо мной стоял бы кто-нибудь с квантовым камертоном в руках. Сколько я пробыл в отключке? Взглянув на часы и предположив, что сейчас тот же день, – не более трёх часов.
Чтоб тебе провалиться. Будучи психопатом, я чувствовал себя таким свободным. Но вот снова запузырилась она, определяющий атрибут «быстрого», – совесть. Чёртова штука снова утверждалась, набирала силу, становилась громче и громче. Боже, о боже, что делать с оставшимися секундами свободы?
Наслаждаться ими – в то время как ты яришься и бесишься, видя разгорающийся свет.
* * *
Я поднялся, вышел из ванной в спальню Виктории, и там, на кровати, полностью одетая и с электронной книгой в руке, лежала…
Нет, не Вики.
Кайла. Она подняла глаза, когда я вошёл.
– Что за хрень? – сказал я.
Она улыбнулась.
– Привет, Джим.
– Ты меня отключила?
– Ага. Вики сказала, что ты здесь. Я решила дать тебе шанс очнуться самостоятельно; если бы ты не пришёл в себя сейчас, я бы применила камертон. – Она закрыла обложку книги и поднялась.
– А ты… ты ведь сейчас Q2, да? – спросил я.
– Да. – Она пожала плечами. – Знакомые ощущения.
– Но тогда зачем ты меня вырубила? Какая в этом для тебя выгода – перезапустить меня как Q3?
– Я знала тебя в 2001-м, не забывай. Я знала тебя, когда ты был паралимбическим психопатом, и я знаю, что ты сделал с Менно, когда ненадолго стал квантовым. Так что для моей собственной безопасности мне лучше, чтобы ты был Q3. Но следи, куда ступаешь, дружище: я буду в ещё большей безопасности, если отключу тебя ещё раз, чтобы ты снова стал эф-зэ.
– Я буду осторожен. – Я смотрел на неё, пытаясь разглядеть, отразились ли как-то внутренние изменения на её лице. Возможно, да: голубые глаза утратили блеск; даже когда она не пялилась в одну точку, в её взгляде было что-то змеиное. – Ты знаешь, что сделала Вики, – я имею в виду, после всего?
