– Да, народ, это случилось снова: эвакуация! Эвакуация! Следуйте к своим пунктам сбора, согласно плану эвакуации при пожаре. Двигайтесь, двигайтесь, не теряйте время!
Здание было велико; в обычный день, как сказала Виктория, требуется десять минут, чтобы добраться из его внутренних помещений к главному выходу. Однако есть и аварийные выходы, которые сейчас были задействованы. Мы подождали пять минут – хотя казалось, что гораздо дольше, – а затем, крадучись, Виктория приоткрыла дверь и высунула голову наружу. К этому времени у меня лоб уже покрылся испариной, и хлюпало под мышками.
Здание было пусто; огромное, безлюдное, но всё ещё живое оборудование продолжало работать. В кубиках экспериментаторов, мимо которых мы проходили, на столах стояли архетипические недопитые чашки кофе и лежали недоеденные сэндвичи, на спинках кресел и вешалках висели брошенные пиджаки и свитера, в которых могла возникнуть нужда в кондиционированных конференц-залах, но которые явно не нужны были снаружи жарким летом прерий.
Камеры наблюдения по-прежнему работали и наверняка записывали всё, что мы делали, но никто сейчас не смотрел в мониторы. Мы подошли к выходу пучка СусиQ, и там, как договорилась ранее Вики, стояла больничная каталка.
– Ну всё, – сказал я Менно. – Прибыли.
Мы с Вики помогли ему влезть на каталку, что далось ему с заметным трудом, и уложили его. Виктория стянула его лоб привязным ремнём и жестом велела мне переместить каталку к нужному месту.
Как мы и договаривались вчера, она запустила тест, и на мониторе появился график. В верхней части, как обычно, была полоса, представляющая собой квантовую запутанность всего человеческого рода, а ниже – один-единственный всплеск суперпозиции: Менно Уоркентин действительно был сейчас Q1.
– Потребуется несколько минут, чтобы отвести энергию от других пучков, – сказала Вики. Она что-то сделала с компьютером, и на экране появилась другая анимированная диаграмма. – Будет трёхминутный интервал между первым импульсом и вторым: столько понадобится установке, чтобы перезарядиться, после того как мы выполним первый сдвиг.
Я смотрел, как на экране, с которым сверялась Виктория, происходят вещи, которых я не понимал, пока она наконец не объявила:
– Шестьдесят секунд.
Моё сердце заколотилось; если бы у меня в этом месте в самом деле были хирургические швы, они бы, наверное, сейчас разошлись.
* * *
Машина Кайлы летела по кампусу Университета Саскачевана, оставляя за собой видимые в зеркало заднего вида клубы пыли, словно стаю степной саранчи. Она снова велела телефону, подключённому к акустической системе через блютус, набрать номер Виктории, потом Джима, но оба немедленно переключались на голосовую почту – а при звонке на любой стационарный номер «Источника Света» лишь снова и снова слышались длинные гудки, пока наконец не включался автоответчик.
Она повернула влево, на бульвар Инноваций, и…
…резко ударила по тормозам! Пять полицейских машин с включёнными мигалками перегораживали проезд. Кайлу занесло и потащило вперёд. Она вывернула руль, чтобы избежать столкновения с ближайшей полицейской машиной. Как только машина остановилась, Кайла распахнула дверь и выскочила наружу. К ней подбежал полицейский в униформе.
– Простите, мэм, – сказал он из-за прозрачной маски. – Это здание эвакуировано.
– Что? Почему?
– Мэм, вы должны развернуть машину и уехать отсюда.
– Господи Боже мой, – сказала она. – Снова сообщение о бомбе, да? Кто-то опять позвонил и сказал, что здание заминировано? – Она развела руками: – Это розыгрыш.
– Мэм, команда сапёров выяснит, так ли это, когда приедет сюда.
– Я доктор Гурон; я физик из «Источника Света». Мне нужно туда попасть.
– Прошу вас, мэм, не заставляйте меня…
Она огляделась вокруг и заметила примерно в пятидесяти метрах цветастую гавайскую рубашку.
– Джефф! – закричала она, но летний ветер унёс её крик в сторону. Его окружала группа людей: кто-то в лабораторных халатах, кто-то – в джинсах и футболках, двое в комбинезонах и касках, и никого – в чёрном. – Джефф!
– Он ничего не сможет для вас сделать, мэм, – сказал коп.
– Я не понимаю, – ответила Кайла. – Мне нужно попасть внутрь. Я должна их остановить.
Коп положил руку на прицепленный к поясу электрошокер.
– Пожалуйста, мэм, вы должны вернуться в машину и освободить дорогу.
Кайла бросилась через газон ко входу в «Источник Света» в ста метрах впереди.
– Стойте, мэм!
Она продолжала бежать, размашисто двигая ногами.
А потом из-за спины послышалось что-то вроде звука разматывающейся рыболовной лески, и…
…что-то ударило её в спину, какая-то сила ещё быстрее толкнула её вперёд, пока…
…её глаза выпучились, ноги перестали двигаться, и она полетела на землю, словно раннер
[109], отчаянно стремящийся достичь дома. В голове помутилось, но она осталась в полном сознании – и она знала, что по крайней мере в течение нескольких минут она также сохраняла совесть, пополам с виной за то, что не успела вовремя.
49
Механический шум экспериментального яруса «Источника Света» сделался громче. Я понятия не имел, что происходит в огромном кольце – или в линейном ускорителе, его питающем, или в других выходах пучка, от которых Виктория отводила энергию, – но всё это сопровождалось соответствующими моменту звуковыми эффектами: надвигающаяся энергетическая буря. Наверху гигантские полусферические фонари несколько раз мигнули, словно сам Господь моргнул от неожиданности.
Когда я раньше менял состояние – все три раза, – я был без сознания, так что образовался разрыв в восприятии. Я был здесь, и я очутился там. Я сидел, или стоял, или пытался кого-то задушить, и вдруг меня тащит по коридору пара профессоров, или я лежу лицом в пол в лаборатории, или прихожу в себя, совершенно дезориентированный, у себя в постели. Но в этот раз такой смены перспективы быть не должно.
Виктория по-прежнему смотрела то на лежащего на каталке Менно, то на график на мониторе, но мой взгляд прикипел к экрану: единственный всплеск суперпозиции оставался совершенно неподвижен, в то время как фоновый шум постепенно переходил в гудение, тон которого постоянно повышался. А потом наконец это случилось: на графике вдруг выскочил второй всплеск, и в то же самое время полоса запутанности у верхнего края экрана стала выглядеть как канат, который скручивают вокруг продольной оси, меняясь и в то же время оставаясь прежней.
И тогда…
Однако тогда…
Именно тогда…
* * *
Владимир Путин ходил взад-вперёд. Его генералы всегда сидели в его присутствии, и не потому, что он поощрял их чувствовать себя свободно – вовсе нет, – а скорее потому, что президент, чей рост едва превышал сто семьдесят сантиметров лишь благодаря высоким каблукам, терпеть не мог смотреть на подчинённых снизу вверх.
