– Знаешь, кто сейчас живёт в Саскатуне?
– Кайла Гурон, – ответил Менно. – Ты рассказывал.
– Не только Кайла, – сказал я. – Её брат тоже. Тревис.
Едва слышное:
– Ох.
– Кайла наконец сказала ему правду: что он был Q2 и что он впал в кому из-за внешнего воздействия, а ей потом удалось его оживить как Q3.
– О!
– Ага. Когда Кайла сказала, что он был квантовым психопатом, Тревис ответил: «Ну да, я всегда знал, что малость не в своём уме».
– Что? – переспросил Менно. – А-а! Смышлёный парнишка.
– Это да – хотя он уже далеко не «парнишка». Однако она не сказала ему, что было причиной его впадения в кому. О подробностях она умолчала.
– Хорошо. – Пауза. – Как у него дела?
– Лучше с каждым днём. Он по-прежнему передвигается в основном на самоходном инвалидном кресле, но физиотерапия делает своё дело. Он уже ест обычную еду, челюстные мышцы восстанавливаются. На прошлой неделе впервые ел стейк. Даже мне было радостно видеть.
– Э-э… это хорошо, я… я рад, что он поправляется.
– Ага. – Я позволил ещё одному километру асфальта уйти под колёса, затем сказал: – Послушай, я помню, что ты говорил о «дилемме заключённого», но…
– Но у меня все шансы очень скоро встретиться с создателем, верно?
– Ну… да. И в общем, я подумал… может, тебе было бы интересно увидеться с Тревисом? – Едва произнеся это неуклюжее предложение, я мысленно дал себе пинка за то, что сказал «увидеться» слепому человеку.
Однако Менно кивнул:
– Да. Если он не против. Просить прощения – это очень по-христиански, и это мой последний шанс, правда ведь?
* * *
И мы поехали дальше, и я позвонил домой Ребекке. Она взяла трубку и радостно меня поприветствовала – никаких признаков того, что дочь ей рассказала о разрыве со мной. Я объяснил Ребекке, что еду в Саскатун в компании человека, который знал Тревиса в 2000-м и начале 2001-го, и спросил, можно ли нам к ней заехать поздороваться. Она передала трубку Тревису, я объяснил ситуацию уже ему, и его ответ прозвучал так:
– Уоркентин, без балды? Конечно. Везите его сюда.
* * *
Нам предстоял ещё довольно дальний путь – а как сказал Уоркентин, пришло время поговорить о многих вещах. Он познакомил меня с деталями экспериментов проекта «Ясность», а я рассказал ему более подробно об открытиях Кайлы и Виктории в области квантовых состояний сознания. Однако в начале каждого часа я на пять минут включал «Си-би-си». Когда мы въезжали в Саскатун, ведущая выпуска новостей мрачным голосом сообщила:
– Открытые военные действия начались между Россией и США. Российская подлодка «Петрозаводск» в канадских водах моря Бофорта к северу от Тактояктука сегодня днём предположительно торпедировала и потопила американский эсминец «Пол Гамильтон» с экипажем из двухсот восьмидесяти…
После этого остаток пути мы с Менно провели в молчании; я привёз его прямо к Ребекке. У меня совершенно вылетело из головы, что там может оказаться Райан, – но так оно и вышло; Кайла намертво застряла в пробках, вызванных новыми беспорядками. Когда мы вошли, Райан восторженно взвизгнула, увидав немецкую овчарку.
– О-о-о! А как его зовут?
– Её, – поправил Менно. – Пакс.
Ребекка, всегда ревностно относившаяся к порядку в доме, поморщилась, и я осознал, что должен был предупредить её заранее о том, что Менно сопровождает собака.
– Можно её погладить? – спросила Райан.
– Это особенная собака, – сказал Менно. – Она будет довольна, только когда доставит меня туда, куда мне нужно. Но после этого я сниму с неё поводок, она поймёт, что теперь она не на службе, и тогда её можно будет погладить.
Райан, похоже, была заинтригована этими объяснениями, но Ребекка сказала:
– Дело к вечеру, а Тревис всё ещё быстро устаёт.
В доме Ребекки из прихожей вели вверх три ступени – причина, по которой Тревис до сих пор к нам не присоединился. Мы поднялись по ним вслед за скачущей Райан. Короткий коридор выводил в гостиную; в нём по левую сторону была дверь в ванную, а по правую – в графическую студию Ребекки, которую теперь переоборудовали для Тревиса.
– Дайте мне секунду, – сказал я. Я вошёл к нему в комнату один и закрыл за собой выкрашенную белой краской дверь.
– Тревис, – сказал я. – Приехал профессор Уоркентин. Я хотел тебя предупредить. Он слепой.
Тревис взглянул на меня. Твёрдая пища творила чудеса: его лицо заметно округлилось с тех пор, как я последний раз его видел.
– Вот как, – сказал он без всяких эмоций. Но потом кивнул: – О’кей, попроси его войти. Мне нужно ему кое-что сказать. – Он подъехал на своём инвалидном кресле на полметра и добавил: – Наедине.
* * *
Драме, на которую Тревис надеялся, не суждено было произойти. Ему хотелось сцены «Посмотри на меня!», хотелось увидеть, как у потрясённого Менно отвисает челюсть при виде того, во что превратился когда-то подающий надежды атлет. Но Менно просто стоял, словно явившаяся к Магомету гора.
– Здравствуйте, профессор, – сказал Тревис.
– Пожалуйста, зови меня Менно.
У Тревиса были собственные планы; из своего пребывания в состоянии Q2 он помнил, что всегда давал оппоненту первым раскрыть свои козыри.
– По словам Джима, вы хотели что-то мне сказать.
– Да. – Черты лица Менно изменились, словно он мучительно подбирал верные слова, но потом, слегка пожав плечами, он сказал лишь: – Прошу прощения.
– За что?
– Ну, видишь ли, ты впал в кому в результате эксперимента, который проводили мы с Домиником Адлером, и потом…
– Я помню, – сказал Тревис.
Менно наклонил голову набок.
– Но Джим говорил, что ты не помнишь день, когда мы тебя отключили.
– Я солгал, – ответил Тревис и тоже едва заметно пожал плечами, а потом с помощью рычажков откатил своё кресло немного назад. – Старые привычки быстро не уходят.
– Но…
– Это было моё первое импульсивное решение за столько лет. Вам рассказали про всю эту чушь с Q1-Q2-Q3?
– Да.
– А что Джим рассказал обо мне?
– Что ты был Q2, но пришёл в себя Q3.
– Да, точно. А о себе?
– Что он изначально был Q3, а затем очнулся в первый раз как Q1.
– Ага, именно так. А он вам рассказал про воспоминания и прочее? Про способы индексирования?
Менно кивнул.
– Так вот, мне сестра тоже всё объяснила. Когда Джим сменил квантовое состояние, он также сменил метод индексирования: с вербального на визуальный. А вот я – нет: взрослые Q2 и Q3 индексируют воспоминания вербально, если только они не аутисты определённого типа. Так что в моём случае ничего не изменилось. Я хорошо помнил, как пришёл в вашу лабораторию и надел тот гадский шлем. Я знал, что вы в ответе за это.
