– Господи, – сказал Менно.
– Ага. Но, принимая во внимание время, когда это произошло, скорее всего это и повлияло на мою память.
Снова молчание, затем:
– У тебя, безусловно, было кислородное голодание. Наверняка мозг получил повреждения, которые на какое-то время заблокировали формирование долговременной памяти.
– Это всё догадки, но должны же быть и другие свидетельства. Если в течение моих пропавших шести месяцев я не формировал новых воспоминаний, то у меня должны были быть огромные функциональные проблемы. Я тогда был в твоей группе. Ты помнишь, чтобы я вёл себя как-то странно?
– Это было очень давно.
– Разумеется, но я также был подопытным в одном твоём исследовательском проекте, правильно?
Он нахмурился.
– В каком?
– Что-то, связанное с… микрофонами?
– А, этот. Да, думаю, ты в нём участвовал.
– Он как-то по-крутому назывался…
– Проект «Ясность».
– Точно! Так вот, я помогал тебе в нём до того, как меня пырнули, и… я не знаю, в этом-то всё и дело. Может быть, я участвовал в нём и после?
– Честное слово – не помню, – сказал Менно.
– Конечно. Но ты не мог бы проверить свои записи, посмотреть, нет ли среди них чего-нибудь обо мне, относящегося к этому периоду? Мне нужно хоть что-нибудь, что подстегнуло бы мою память.
– Конечно, я посмотрю.
– Я должен был формировать долговременную память в течение моего… моего «тёмного периода». Иначе как бы я мог функционировать?
– Наверное.
– А у меня тогда был семестровый курс по научной фантастике, с января по апрель. Требовался обязательный курс английской словесности, и этот мне показался меньшим злом по сравнению с «Канадской литературой».
– Ха.
– Так вот, я обнаружил, что список обязательного чтения для этого курса до сих пор есть в Сети. По-видимому, мы все прочитали роман об инженере-биомедике, который находит научные доказательства существования у человека души
[15], – но я не помню, чтобы когда-либо его читал; я знаю, о чём он, лишь потому, что нашёл его сегодня на Амазоне.
– Ну, во времена моего студенчества не раз и не два бывало так, что книга из обязательного списка оставалась непрочитанной.
– Да, но я делал доклад по этой книге. Я нашёл файл с докладом – он до сих пор валяется у меня на диске.
– А ты не мог, скажем, купить его? Заказать на одном из тех сервисов?
Я поднял руку, останавливая другие возможные предположения такого рода.
– Конечно, конечно, ты можешь объяснить каждый из этих примеров по отдельности. Но все сразу? Шесть месяцев внешне нормальной жизни без формирования воспоминаний? Этого не объяснить никак.
– Хорошо, – сказал Менно. – Но, знаешь ли, Джим, если то, что не даёт тебе вспомнить этот период, имеет не физическую, а психологическую природу, то…
– Что?
– Если твоё подсознание что-то подавляет, может быть, лучше просто смириться? В конце концов, сейчас ты в полном порядке, ведь так?
– Думаю, да.
– Пропавшие воспоминания никак не влияют на работу и личную жизнь?
– Не влияли, пока прокурор не разорвала меня в клочья.
– Ну, просто имей в виду, что лекарство может быть хуже болезни. – Пакс по-прежнему лежала у ног Менно, но её глаза теперь были закрыты. – Иногда лучше не трогать спящую собаку.
Пакс действительно выглядела довольной жизнью. Но я, вставая, покачал головой.
– Нет, – ответил я. – Я так не могу.
6
Глядя в окно моей гостиной, выходящее на Ред-Ривер
[16], я думал, что, возможно, был несправедлив тогда в аэропорту Атланты. Если «Фокс ньюс» был занозой в заднице у любого демократа, которому не повезло занимать государственную должность в Соединённых Штатах, то, вероятно, будет справедливым утверждать, что «Си-би-си» примерно так же досаждала любому злосчастному консерватору, пытающемуся делать свою работу в этой стране. Ирония ситуации состоит в том, что «Си-би-си» – государственная вещательная компания, которой владеет и управляет, пусть и на расстоянии вытянутой руки, федеральное правительство. Барак Обама мало что мог предпринять против нападок «Фокс ньюс», но правительство консерваторов в Оттаве год за годом откусывало от «Си-би-си» по кусочку, и даже после того, как Харпер, наконец ушёл в отставку, трудные экономические времена не позволяли восстановить финансирование на прежнем уровне.
У меня было включено «Си-би-си Радио-1». Женский голос вещал:
– Хотя попытка взорвать статую Свободы была предотвращена в эти выходные, выяснилось, что двое неудачливых террористов, оба – граждане Ливии, проникли в Соединённые Штаты из Канады, перейдя из Онтарио в Миннесоту в районе озера Лесного одиннадцать дней назад. Это уже второй раз в этом году, когда террористы из Ливии проникают в США через Канаду. Президент Кэрроуэй был явно недоволен на своей пресс-конференции сегодня утром.
Голос диктора сменился президентским:
– Я выразил свою глубочайшую озабоченность по этому вопросу премьер-министру Джастину Трюдо. Вероятно, если бы убийцы следовали в противоположном направлении, он воспринял бы это более серьёзно.
Выпуск новостей перешёл к следующей теме, когда мой айфон проиграл заставку к «Jeopardy!»
[17], – это означало, что звонок переадресован с моего рабочего телефона в офисе, номер которого опубликован на университетском сайте. На экране появилась надпись «КД Гурон» и номер с региональным кодом 639
[18], которого я не знал. Я выключил радио и принял звонок:
– Алло?
Странная тишина, затем неуверенный женский голос:
– Привет, Джим. Я в городе и подумала, что хорошо бы повидаться.
– Кто это?
– Кайла. – Секундная пауза. – Кайла Гурон.
Это имя ни о чём мне не говорило.
– Да?
Её тон внезапно стал ледяным:
– Прости. Мне казалось, ты будешь рад меня услышать.
Разговаривать по телефону и гуглить на нём же не слишком просто, но, к счастью, мой лэптоп стоял включенным на столе в гостиной. Я зажал айфон между щекой и плечом и вколотил её имя в поисковую строку.
