— Хорошо, — односложно ответила Тынэна.
— Иначе и не может быть! — с жаром произнес моряк. — Вот только язык у нас трудный. Русским он дается нелегко. А как вы объясняетесь?
— Я знаю язык.
— Да вы просто молодчина! — искренне восхитился парень. — Такой язык одолеть, наверное, потруднее, чем китайский. Да?
Не дождавшись ответа, продолжал:
— А я сейчас налегаю на английский. Нужный язык. Особенно моряку.
Парень пытался заглянуть в лицо Тынэне, но девушка незаметно прибавляла шаг и всегда оказывалась все же немного впереди.
— Вот наша больница. — Тынэна остановилась возле круглого домика и постучалась в окно: — Полина Андреевна, к вам пришли!
Врач долго не отпирала дверь.
Теперь моряк с некоторым замешательством в упор разглядывал Тынэну. Девушка чуть хмурилась, но не отворачивалась.
— Мне очень приятно… Я бы хотел, — забормотал моряк и, смутившись, вдруг протянул руку и просто сказал: — Меня зовут Виктор Айван, я из селения Пинакуль.
— А меня — Таня Тынэна, я из селения Нымным, — сказала Тынэна и легко пожала протянутую руку. Она улыбнулась прямо ему в лицо, и парень густо покраснел.
— А я ведь вас принял за русскую, — смущенно сказал он.
Тынэна рассмеялась в ответ.
Наконец на пороге больницы показалась врач Полина Андреевна, полная и очень белая, будто присыпанная мукой, женщина.
— Что у вас там стряслось? — поздоровавшись, спросила она моряка.
— Мне нужна ваша консультация, — важно заявил моряк.
— Заходите, — пригласила Полина Андреевна.
Они вошли в маленькую комнатку, служившую амбулаторией. Полина Андреевна показала на деревянный топчанчик, обтянутый клеенкой, и пригласила:
— Садитесь, я вас слушаю.
Тынэна с Виктором сели рядом.
Моряк снял фуражку, положил на колени, и тут Тынэна заметила, что держалась она с помощью бумаги, заложенной за внутреннюю сторону околыша.
— Дело в том, — начал Виктор, — что мы занимаемся консервацией автоматических маяков на зимний период.
Виктор говорил обстоятельно и громко, словно отвечал хорошо выученный урок.
— На обратном пути от Колючинской губы мы подстрелили моржа, — продолжал моряк. — С него все и началось. Мы его разделали, вынули печень, и наш кок поджарил ее. Все мы ели, и с нами ничего не случилось, кроме нашего механика. Плохо ему. Говорит — наверно, отравился печенкой.
До этого внимательно слушавшая Полина Андреевна вдруг прервала моряка:
— Стул?
— Что? — поначалу не понял моряк, потом догадался, о чем идет речь, и смущенно сообщил: — Вот именно — у него нехороший стул.
— Пошли! — Полина Андреевна решительно поднялась с места.
На шлюпке нырнули в густой туман, и скоро из мокрой пелены показалась моторно-парусная шхуна «Вымпел». Она была хорошо знакома Тынэне: шхуна ходила между бухтой Провидения и мысами северного побережья Чукотского моря, обслуживая навигационные знаки и маяки.
По короткому штормтрапу поднялись на палубу.
— Где больной? — спросила Полина Андреевна.
— У меня, в капитанском салоне, — ответил Виктор.
Салон капитана едва превышал по площади крохотную комнатку в интернате. Тынэна с любопытством огляделась. У покатой корабельной стенки она увидела койку, похожую на низкий ящик без крышки, и лежащего на ней человека. Над иллюминатором к деревянной обшивке были привинчены большие морские часы-хронометр.
— Проходите, доктор, а мы выйдем, не будем вам мешать, — сказал капитан и поднялся на палубу.
Тынэна неловко поднялась вместе с капитаном на мостик. Моряки, толпившиеся на носу корабля, с любопытством поглядывали на девушку.
Виктор сказал Тынэне:
— Это все мои друзья. Вместе учились в Ленинграде, в арктическом училище. На третьем курсе. Вместе просились на фронт, а вместо фронта угодили сюда. Вот и ходим теперь на этой посудине. Но я добьюсь своего!
Виктор сердито рубанул по воздуху кулаком, и Тынэна не могла сдержать улыбку.
Виктор смешался, посмотрел на сплошную стену тумана и спросил:
— Вам приходилось есть моржовую печенку?
— Всю жизнь, — ответила Тынэна.
— Простите, я все забываю, что вы чукчанка.
— Ничего, — ответила Тынэна.
Виктор вдруг начал рассказывать о себе, о своих родителях, живущих в маленьком стойбище Пинакуль, сообщил, что его отец — известный морской охотник и китобой.
Тынэна молча слушала его и думала, что она впервые на палубе настоящего корабля. Рядом с ней молодой симпатичный капитан, похожий больше на ученика старшего класса, чем на морского волка. Какой он светлый, простой и милый парень! Тынэна внимательно смотрела на него, а Виктор, пряча от смущения глаза, все говорил и говорил:
— Скоро снова пройдем этим маршрутом. Пока не появятся льды, будем заниматься навигационным хозяйством. Мало ли что может случиться. А вдруг война с японцами…
Из капитанского салона появилась Полина Андреевна.
— Все в порядке, — сказала она Виктору. — Пошлите кого-нибудь на берег за лекарством.
— Ничего серьезного? — спросил капитан.
— Во всяком случае, совершенно напрасно обвиняли моржа. Он тут ни при чем. Виноваты тухлые американские консервы.
— Но они такие красивые на вид, — пробормотал Виктор и заявил: — А за лекарством поеду сам.
На той же шлюпке Тынэна возвратилась на берег и здесь попрощалась с капитаном.
— Мы еще увидимся? — задерживая руку, спросил Виктор.
— На берегу живем, — уклончиво ответила Тынэна.
— Может быть, вам что-нибудь привезти из бухты Провидения? — спросил Виктор.
— Привезите черной краски для классных досок, — неожиданно для себя попросила Тынэна.
6
Тынэна успела уже и позабыть о своей просьбе, хотя долго помнила милого и застенчивого капитана Ливана. Но однажды в ее комнату постучались, и она увидела перед собой улыбающееся лицо Виктора, а в руках у него черный металлический бидон.
— Здравствуйте. Вот привез обещанное, — объявил капитан.
— Что это? — растерянно спросила Тынэна.
— Черная краска для классных досок, — объяснил Виктор. — Какую просили. Уже разведенная, готовая к употреблению.
Тынэна в замешательстве стояла перед неожиданным гостем, пока не догадалась пригласить его в комнату:
— Проходите, а краску можете оставить в коридоре. Капитан аккуратно вытер ноги, снял фуражку и бочком прошел а комнату.
