Я прожил счастливую жизнь, и я ни о чем не жалею. Ну, может, лишь о том, что редко говорил тебе, как счастлив иметь такого брата, и как сильно тебя люблю. Я люблю тебя, брат, и очень скучаю.
Всегда с тобой, Микаэль».
Я смотрю на эти строчки, и слезы текут по моему лицу. Мика, это твой способ сказать «прощай»? Или таким образом ты просишь меня отпустить тебя? Мне так не хватает тебя. Мне так сильно тебя не хватает! Я трясущимися руками закуриваю сигарету. Папа выходит на балкон и смотрит на меня. Если он сейчас скажет, что курение вредит здоровью, я просто рассмеюсь ему в лицо. Но, к моему удивлению, он просто присаживается рядом и достает из моей пачки сигарету.
– Мы должны отпустить его, Раф, – тихо говорит он.
Я киваю, не в силах произнести хоть слово. В горле до сих пор стоит ком размером в теннисный мяч. Я подношу зажигалку к краю бумаги. Часть меня хочет сохранить это письмо, другая часть жаждет освобождения и побеждает. Я вижу, как загораются листы. Я встаю и подхожу к краю балкона, и вниз начинает сыпаться черный пепел. Огонь разгорается быстро, и я, словно зачарованный, смотрю, как он пожирает предложения, слова, буквы. Последнее, что ты сказал мне. Я отпускаю пылающую бумагу и гляжу, как ее подхватывает ветер, кружа в воздухе черный пепел.
Будь свободен, брат мой. Я знаю, что делать. Спасибо.
Все внутри меня переворачивается. Я принимаю решение. На это уходит лишь две секунды, и теперь я отчетливо понимаю, что буду делать дальше. Я поворачиваюсь к отцу.
– Я сдам экзамены, но поступлю через год, – говорю я ему.
Он выпускает дым.
– Поступишь куда?
– В бизнес-школу, я знаю, ты хочешь, чтобы я был в семейном деле.
– А чего хочешь ты?
На мгновение я задумываюсь, ожидая терзаний и сомнений, но их нет. Они просто исчезли. Мой голос ровный, тон спокойный, я смотрю в глаза отцу и твердо отвечаю:
– Я хочу работать в семейном бизнесе.
Он кивает и очередной раз затягивается.
– Что ты планируешь делать этот год?
Я улыбаюсь и подмигиваю ему.
– Наслаждаться жизнью.
Он смеется, тушит сигарету об пол и с интересом смотрит на меня.
– Вместе с той девушкой?
Я отворачиваюсь от него и молча смотрю на горы. Не заниматься самообманом и не быть трусом гораздо сложнее, чем кажется. Я глубоко вдыхаю свежий горный воздух и шепотом бормочу:
– Кого же ты любишь, Леа Санклер? – И понимаю, что мне предстоит это выяснить. Я поворачиваюсь к отцу, смотрю ему в глаза и честно отвечаю: – Очень на это надеюсь.
Глава 30
Леа
Я смотрю в школьное окно на зеленые верхушки деревьев. Звонок оповещает о начале урока, но я не шевелюсь. Мой последний школьный урок в жизни. В голове как-то не укладывается, что на этом все. Конец. Теперь экзамены и подача документов в институты и университеты. Дальше меня ждет будущее, к которому я совершенно не готова. Я смотрю на своих одноклассников и вижу блеск в глазах. Они предвкушают перемены. В их взглядах светится уверенность и желание показать этому миру, чего они стоят. А я вот не хочу никому ничего доказывать. Ни себе, ни окружающему миру, относительно которого у меня есть лишь одно желание: показать ему средний палец и громко крикнуть: «Я тебя еще поимею». Накинув на голову капюшон, я иду к своему классу. Все договорились приодеться в последний день, девочки должны были нарядиться принцессами, а мальчики – принцами. У меня на голове тоже красуется маленькая корона, потому что Капюсин не могла допустить, чтобы я оказалась белой вороной. Я прихожу с опозданием и, перешагнув порог класса, застываю на месте. Мадам Феррар распустила волосы, на ее голове поблескивает пластмассовая корона, на губах переливается нежно-розовый блеск под цвет шарфа на ее шее. Я откидываю капюшон и, глядя ей в глаза, громко произношу:
– Отлично выглядите, мадам. – Мне все еще неловко из-за собственной грубости в ее адрес. Я злилась тогда на весь мир, а досталось учительнице. Иногда приходится огрызаться, чтобы не утонуть в жалости к себе.
– Займи свое место, Санклер, – насмешливо просит учительница.
Урок слишком быстро подходит к концу. Все начинают кричать и хлопать в ладоши. Я сижу неподвижно, не сводя глаз с пустого места по соседству, вспоминая, как вложила руку в ладонь Рафаэля и он сплел наши пальцы. Если бы я знала, что у нас будет так мало времени вдвоем, я бы не писала ни на одном уроке. Я бы держала его руку в своей, и гори все вокруг синим пламенем. Но я не знала, и теперь мне остается только сожалеть об упущенных возможностях и утопать в воспоминаниях.
– Леа, ты идешь? – зовет меня Квен. Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза, безмолвно моля о помощи. Он, как всегда, молча опускает голову. Принимая свое поражение, я иду за ним, снимая с головы дурацкую корону. Счастливые Пьер и Капюсин идут впереди нас, держась за руки и обсуждая, как проведут каникулы. Квантан неожиданно обнимает меня и шепчет:
– Вот мы и выросли.
– Думаешь, чтобы вырасти, достаточно закончить школу и получить аттестат о среднем образовании? – резковато спрашиваю я.
Он задумывается. Его волосы значительно отросли, и коричневая челка падает на глаза. Мне хочется убрать ее и поймать взгляд друга. Хочется понять, о чем он думает. Но в последнее время в его глазах столько грусти, что меня это пугает. Быстро спустившись по лестнице, я выхожу со школьной территории. Я так и не извинилась перед мадам Феррар, и теперь мне придется жить с пятном на совести. Я все еще могу подняться в класс или найти мадам в учительской, но мне вдруг почему-то становится наплевать. Неужели я так очерствела?
Мои одноклассники толпятся возле школы, и я тоже не спешу уйти. Мне не хочется торопиться и убегать в неизвестность. Мне предстоит собрать документы, сдать экзамены, найти работу, жилье, и когда я начинаю думать об этом, голова идет кругом. Совсем не хочется представлять, как придется бегать с учебы на работу, экономя каждый цент. Мои одноклассники могут восторженно мечтать о светлом будущем, но меня-то ждут многочисленные сложности, и бежать от них некуда.
Подходит Капюсин и нежно приобнимает меня. Я тут же чувствую запах ее цветочных духов, как тогда, в мой первый день в этой школе. На глазах почему-то выступают слезы, а с губ срывается глупый смех. Я немного отстраняюсь, и подруга смотрит мне в глаза.
– Мы будем видеться часто. Вот увидишь, я буду периодически одалживать твой «Киндл» и тебе придется видеть мое личико, милочка.
Я усмехаюсь, крепко обнимаю ее в ответ, и тут всеобщее внимание привлекает звук подъехавшего автомобиля. Я тоже оборачиваюсь и роняю глупую корону, потому что вижу машину Рафаэля. Одноклассники достают телефоны и беззастенчиво начинают ее фотографировать. Дверца автомобиля открывается, и из него выходит Рафаэль. Я перестаю дышать. Он озирается по сторонам, высматривая кого-то в огромной толпе учеников. Не осознавая, что делаю, я бегу к нему, потому что знаю: эту возможность нельзя упустить. Понятия не имею, зачем он приехал, может, подхватить кузенов или забрать документы из школы, где он не появлялся последние полтора месяца, но это не важно. Я бегу со всех ног, солнце светит мне в глаза, и кажется, что все вокруг застыло. Рафаэль видит меня и тоже замирает. Но я не останавливаюсь, я с разбегу утыкаюсь лицом ему в грудь и обнимаю, почувствовав до боли знакомый аромат. Я прижимаюсь к нему, ощущая тепло его тела, но он по-прежнему неподвижен, и сердце сковывает страх. Но я знаю, что хочу сказать ему, и знаю, что должна это сделать. Потому что он имеет право знать.
