Я быстро отвернулся и пошел назад сквозь толпу. Сделал вид, что ищу кого-то другого. Притворялся, что меня не видно. И молил о том, чтобы побыстрее зазвенел звонок.
Когда я увидел ее позже тем же утром, таблички уже не было. Она ничего об этом не сказала. Я тоже не заговаривал.
На следующее утро она подбежала ко мне во дворе. Глаза ее были широко распахнуты впервые за несколько дней. Она схватила меня обеими руками и потрясла.
– Все будет хорошо! Наконец-то это закончится! У меня было видение!
Она рассказала, что вчера после ужина отправилась в свое волшебное место, и там ее посетило видение. Она видела, как возвращается с конкурса ораторского мастерства штата Аризона, завоевав первое место. Лучшая в штате. По возвращении ее приветствовали как героя. Вся школа встретила ее у парковки, как в том документальном фильме. Ее осыпали разноцветными лентами и конфетти, все дудели в свистелки и горны; тут же присутствовали мэр с членами городского совета, в ее честь устроили настоящий парад, она сидела высоко на заднем сиденье кабриолета и держала в вытянутых руках серебряную наградную табличку, чтобы видели все. Лица ее одноклассников сияли от радости и гордости. Рассказав мне это, она вскинула руки и воскликнула: «Я буду популярной!»
Конкурс штата должен был состояться через неделю. Она практиковалась каждый день. Однажды она подозвала маленького Питера Синковича с его товарищами и произнесла речь перед ними на своем крыльце. Мы аплодировали и свистели. Она величественно поклонилась, и я вдруг разделил с ней ее видение. Увидел транспаранты, услышал ликующие возгласы и поверил в нее.
27
– …и наши лучшие пожелания тебе, Сьюзан Карауэй.
Это объявление по громкой связи эхом отразилось от стен фойе школы, и мы поехали в Финикс. За рулем сидел мистер Макшейн, представитель старшей школы Майки на конкурсах штата. Мы со Сьюзан сидели на заднем сиденье. Родители Сьюзан поехали в своей машине и должны были встретиться с нами в Финиксе.
Не успели мы выехать со стоянки, как она направила мне в лицо указательный палец и сказала:
– Только не зазнавайтесь, мистер. Мне разрешили пригласить двух друзей. Я пригласила не только тебя.
– А кто другой? – спросил я.
– Дори.
– Ну что ж, переживу. Тем более что Дори не мальчик.
– Это точно, – сказала она и вдруг отстегнула ремень – мы оба сидели каждый у своего окна. – Мистер Макшейн, можно я сяду поближе к Лео? Он такой милый, что я не могу сдержаться.
В зеркале заднего вида блеснули глаза учителя.
– Как пожелаешь, Сьюзан. Сегодня твой день.
Она пододвинулась ко мне и пристегнулась средним ремнем, после чего схватила меня за руку.
– Слышал? Сегодня мой день. Я могу делать все, что захочу.
– Так что там с Дори Дилсон? Она согласилась?
– Нет. Она злится на меня.
– Представляю.
– С тех пор, как я стала Сьюзан. Она думает, я предала себя. Она просто не понимает, как важно быть популярной.
Я не знал, что сказать на это. Мне было немного не по себе. К счастью, подбор слов не был главной проблемой в этой поездке, потому что все два часа Сьюзан беспрерывно щебетала, совсем как прежняя Старгерл.
– Но я знаю Дори, – продолжала она. – И скажу тебе кое-что.
– Что?
– Завтра, когда мы вернемся, она будет в первом ряду встречающих.
Позже я узнал, что уже после нашего отъезда директор снова выступил по громкой связи, сообщил время нашего возвращения в субботу и предложил всем прийти встречать нас, независимо от победы или поражения.
Как выяснилось, сама участница конкурса даже не допускала мысль о поражении.
– Окажешь мне услугу? – спросила она.
Я ответил, что конечно же окажу.
– Помнишь ту большую серебряную табличку, которую дают победителю? Я такая неуклюжая, даже посуду дома все время роняю. Подержишь ее, когда толпа побежит навстречу нам? Боюсь ее уронить.
– Какая толпа? Где? – посмотрел я на нее в недоумении.
– На школьной парковке. Когда мы вернемся завтра. Возвращающихся героев всегда поджидает толпа. Помнишь тот фильм в школе? Мое видение?
Она склонила голову набок и заглянула мне в глаза. Потом постучала костяшками пальцев по моему лбу.
– Эй, там, есть кто дома?
– Ах. Эта толпа.
– Именно, – кивнула она. – Конечно, пока мы в машине, нам ничего не грозит. Но как только мы выйдем, кто знает, что случится. Толпа бывает неуправляемой. Правда, мистер Макшейн?
– Да, я слышал, такое бывает, – кивнул учитель.
Она говорила со мной покровительственным тоном, словно с первоклассником.
– Лео, в Майке такого раньше никогда не случалось – принимать победителя конкурса ораторского мастерства в Аризоне. Одного из них. Когда они услышат об этом, они с ума сойдут. А когда увидят меня и этот трофей… – она закатила глаза и свистнула. – Надеюсь, у них хватит сил держать себя в руках.
– Их будут сдерживать полицейские, – сказал я. – Может, даже вызовут Национальную гвардию.
Она широко распахнула глаза.
– Ты думаешь?
До нее не доходило, что я шучу.
– Ну, за себя я не боюсь. Немного потолкаться я не против. Как вы думаете, они будут толкаться, мистер Макшейн?
В зеркале отразились глаза учителя.
– Заранее ничего не скажешь.
– А если они захотят поносить меня на плечах, то это тоже ничего. Но только пусть они, – она ткнула в меня пальцем, – пусть они держатся подальше от моего трофея. Вот почему ты, – снова тычок, – должен держать его. Крепко.
Мне захотелось, чтобы мистер Макшейн что-нибудь сказал.
– Сьюзан, ты слышала поговорку про то, когда считают цыплят?
– По осени, ты имеешь в виду?
– Вот именно.
– Да, я слышала. То есть когда они вылупятся и вырастут?
– Точно.
Она задумчиво кивнула.
– Никогда не понимала. Ну, то есть если ты знаешь, что они вылупятся, почему бы их не посчитать?
– Потому что заранее ничего утверждать нельзя, – сказал я. – Нет никаких гарантий. Не хочется тебе говорить это, но ты не единственный участник конкурса. Потому что может выиграть кто-то другой. Ты можешь проиграть. Это возможно.
Она подумала над этим немного, затем потрясла головой.
– Нет. Невозможно. Итак…
Она вытянула руки и довольно улыбнулась.
– Зачем ждать, чтобы повеселиться? Празднуй сейчас – вот мой девиз.
