Что даже забавно. Оказывается, у самого разумного, самого развитого (как ему кажется) существа в базовой части его высочайшего интеллекта заложен такой серьезный конструктивный недостаток. Оно не способно постичь одно из измерений, в котором существует.
Ну, как если бы у нас была долгота, а широты не было. Как бы мы плавали по морю и определяли свое местоположение на земле?
Мы точно глухие музыканты: исполняем музыку, но не в силах ее услышать.
В Лидсе найдено тело Маргариты Уоллс. Миновал год после последнего убийства в Йоркшире, и уже возникло ощущение, или надежда, что убийца всех этих женщин угомонился. Это была одна из примет лондонской жизни, с тех пор как я там поселился: примерно раз в три месяца на какой-нибудь темной тропке среди заброшенного пустыря в Лидсе и Брэдфорде находили мертвую проститутку.
Эту женщину нашли в саду, присыпанную листьями и скошенной травой. Она была задушена, в отличие от прежних жертв, тех закололи ножом. Нашли ее в Фарсли, а не в каком-то подозрительном квартале. А главное, мисс Уоллс была не проститутка, сорокасемилетняя чиновница из Департамента образования и науки.
Полиция тоже считает, что это убийство выбивается из длинной череды отвратительных преступлений, которая тянется с 1975 года. Моdus operandi
[35] (как выражаются плоуды Западного Йоркшира на том, что считают латынью) совсем не похож. И место другое, и жертва не труженица панели. Теперь ищут другого, не серийного убийцу, но понятия пока не имеют, кто этот «другой».
На месте копов я не был бы так категоричен. Этот убийца вовсе не такой безупречный, как об этом пишут. Возможно, из двадцати приписываемых ему жертв восемь все-таки выжили. Мастер так не работает, не правда ли? С эффективностью в 60 процентов? К тому же Фарсли, если взглянуть на карту, находится очень близко от облюбованных им мест для охоты. Он вполне мог направляться в Чейпл-таун за очередной проституткой. И вдруг попалась ему на глаза эта несчастная, которая шла домой, — ну и не утерпел. Если хватило безумия убить дюжину человек, его хватит и на то, чтобы разок сорваться. Правда же?
Но наши полицейские «психологи» оседлали свои теории и не слезают с них, зарабатывая славу и деньги. Они настолько помешались на своих ролевых моделях, что забыли правило номер один человеческого поведения: оно никогда в точности не следует модели. Люди просто совершают какие-то поступки. Не существует идеальной, полностью сбалансированной и цельной человеческой личности, не говоря уже про предсказуемую мотивацию.
По отпечаткам подошв, оставленных на нескольких местах преступления, удалось узнать, что у мужчины седьмой размер обуви, на правом отпечатке видно, что подошва на уровне плюсны стесана чуть больше. Это дает возможность предположить, что он зарабатывает на жизнь дальними перевозками, правая ступня постоянно на педали. Жертвы, которым удалось спастись, говорят, что у него черная борода. На месте убийства проститутки Джин Джордан в 1977 году, которой он попытался отрезать голову, нашли новенькую пятифунтовую купюру, серийный номер AW51 121565. Выяснилось, что купюра была выдана в зарплату в пределах его охотничьей территории за день до убийства. Единственным объяснением, как она попала в Манчестер, где произошло убийство, было то, что человек привез ее туда вместе с остальной получкой.
Банк, выдавший купюру, признал, что она пошла на зарплату, но не смог сообщить, кому именно. Одной из тридцати фирм, одному из восьми тысяч сотрудников.
Но сколько из этих тридцати занимаются перевозками, сколько у них в штате водителей? Предположим, фирмы три. Предположим, что у них сотня водителей. Сколько среди них мужчин среднего роста и с черной бородой? Восемь? Пять? А у скольких из них нет железного алиби в расследуемые периоды? У двух? У одного?
Косвенные улики, свидетельства очевидцев, отпечатки подошв, номера купюр… Чего еще им надо? Неужели это настолько трудно?
Иногда по вечерам я иду не в паб, а в винный бар. Есть среди них такие, где, как считается, можно подцепить девушку. Например, в баре «Денник», о котором мне рассказал Стеллингс. Не факт, что он там бывал, думаю, просто название понравилось. Это в Найтсбридже. Я имел глупость отправиться туда в четверг в обед. Женщины там были, но не те, кто согласился бы со мной переспать. Они приехали на один день из Глостершира пройтись по магазинам. Поискать в «Харродсе» ткань на занавески, погулять по отделам тканей и заставить тщедушных продавцов в глянцевых пиджаках и с глянцевыми волосами снимать один за другим тяжелые рулоны ситца. Я слышал их разговоры, стоя у барной стойки. Все заказывали «легкий» обед, но уговаривали друг дружку взять белого вина, а целая бутылка выходила дешевле.
Вечером картина была совсем иная. Никто не сидел и никто ничего не ел. Для столиков просто не осталось места — все пространство было забито молодыми женщинами, они курили и перекрикивались вокруг единственной бутылки кислого белого вина. Мужчины по одному, по двое пробираются сквозь толпу, норовя отделить одну из женщин от общей массы, некоторые — уже с бутылками на изготовку. Они настойчивы, хотя с виду им особо нечем похвастаться: многие уже седые, с отросшими бакенбардами, в галстуках с именем дизайнера на лицевой стороне.
Я стоял возле двух женщин лет тридцати с чем-то. Одна в леопардовых брюках, вторая в мини-юбке. Обе поглядывали на мужчин, хотя старательно делали вид, что заняты беседой; иногда показывали на кого-то пальцем или кивали.
Поневоле сочувствуешь мужику, который вернулся в бар и сует мятые купюры за неприлично дорогой мюскаде; к тому времени, когда он обрел вино и пробирается назад, к женщине, на которую положил глаз, компания вокруг нее успела перегруппироваться и ее заблокировать, а мужчина в накинутом на плечи верблюжьем пальто уже поигрывает перед ней ключами от «ягуара», а она ему улыбается.
Проторчав час рядом с двумя приятельницами, я не увидел ни одного желающего вторгнуться в их беседу. Вероятно, к тому моменту я выпил полторы бутылки домашнего красного, ну и решился заговорить с леопардовыми брюками, ответила она короткой фразой. Предложил обеим выпить из моей бутылки — там половина осталась. Они оскорбленно отпрянули, как если бы я предположил, что они сюда пришли накануне пятницы, чтобы я — как бы сказать — их снял! Обе повернулись ко мне спиной. Недопитую бутылку я поставил на край барной стойки и пошел к своему 1100-му. И подумал, не заехать ли на Стар-стрит — опустить стекло и пригласить поджидающую шлюху. Может, и правда стоит — чтобы увидеть ее лицо, чтобы услышать, как она скажет: «За кого вы меня принимаете?»
В прошлые выходные приезжала погостить Джули. Ей сейчас девятнадцать, работает в конторе пивоваренного завода. У школьницы, «подающей надежды», особого выбора не было, и деньги были нужны, маме дома требовалась помощь. Я встретил сестру на станции, привел домой.
— Майк, а у тебя тут уютно, — сказала она, обходя мою комнату в поисках, куда бы пристроить дорожную сумку.
