— О ком вы говорите? — вскричал Триггс.
— Вы еще не видели мистера Чедберна? — спросил Блоксон.
— С какой стати?
— А? Тогда мне понятно ваше неведение. Так вот, мистер Триггс, я привез в город останки мисс Дороти Чемсен и булочника Ревинуса. Они запутались в ветвях ивы в низине, на дороге, ведущей в «Красные Буки».
— Проклятье! — вскричал Триггс.
— Вы правы, сэр, — с грустью подтвердил рыбак. — Опять пойдут скандальные сплетни, если только мистер Чедберн не пресечет их.
— Сплетни?
— А как же! Втихую все говорили об этом, но я не поощрял злые языки. Она — девушка, а Ревинус — вдовец… Я не вижу в этом ничего предосудительного.
— О чем вы говорите?
— Я часто бываю на природе и многое замечаю ночью, но не считаю нужным заводить пересуды.
— Значит, мисс Дороти и Ревинус…
— Они тайно встречались вот уже три года. Вечерами мисс Дороти частенько приходила к Ревинусу. Когда же в «Красных Буках» никого не было, в гости приходил он. Эх! — продолжал Билл Блоксон, глотнув рома и набивая трубку. — Я-то понимаю влюбленных. Будь это моя Молли, я тоже бы рискнул пуститься в такую бурю, чтобы обнять и поцеловать ее! Но повторяю, если мистер Чедберн не стукнет кулаком по столу, этот проклятый городок Ингершам закипит от сплетен!
Они замолчали…
Билл Блоксон мрачно смотрел на мокрую серую площадь. Мистер Триггс зло курил, и трубка, словно раздуваемая кузнечными мехами, жгла ему пальцы.
— Билл!
— Слушаю вас, инспектор.
К черту это звание, на которое он не имел никакого права! Триггса терзал стыд за поражения.
— Ужас Пелли… Говорят, я покончил с ним, негодяем Фримантлом… А как вы считаете?
Голубые глаза рыбака остановились на бывшем полицейском, и Сигма успокоился, увидев, что они серьезны и правдивы.
— Я так не считаю, сэр.
— Значит, — прошептал Триггс, — ужас…
— Минуточку, сэр… Разве вы отделяете ужас Пелли от Великого Страха Ингершама?
— Господи! — воскликнул Триггс. — Разве он существует?
— Существует, — заявил Блоксон решительным тоном. — Он, извините меня за выражение, которое я слышал от мистера Дува, носит сложный характер. Я-то мог бы дать ему имя. Но следует заметить, что даже это имя не может помочь объяснить происходящее. Боже, как трудно высказаться так, чтобы тебя поняли.
— Ну, — подбодрил его Триггс, — чье же это имя?
— Леди Флоренс Хоннибингл!
— Как? — воскликнул Сигма. — Если я не ошибаюсь, вы сами, Билл, утверждали, что это всего-навсего миф… вымышленное создание.
— Нет, — повторил Билл.
Триггс умоляюще вскинул руки.
— Билл, если вы что-то знаете…
Блоксон покачал головой.
— Нет, я обещал Молли не соваться в эти дела, но однажды помогу рассеять туман, который пока скрывает от ваших глаз причину всех событий.
Он удалился, с силой пожав руку Триггса, посеяв в душе Триггса неуверенность и повергнув его в глубокое раздумье.
К вечеру ужасного дня Сигма снова оказался во власти извечного страха.
Дождь ослабел. Вода лилась с монотонным шорохом; по небу неслись черные тучи. Здания на той стороне площади растворились во мраке; только на втором этаже особняка мэра мягким розовым светом лучилось несколько окон…
Снипграсс пришел зажечь лампы; по пятам за ним следовала супруга.
— Сэр, — произнес он смущенно, — моя жена и я хотели бы попросить вашего разрешения…
— Остаться с вами, — закончила миссис Снипграсс боязливо. — Мы вам не помешаем, а тихонечко посидим в уголке.
— Пожалуйста, — ответил Триггс, — располагайтесь. Однако…
— Нам не хочется оставаться одним дома, — разъяснил старый Снипграсс, бросив на хозяина умоляющий взгляд. — В такие вечера людям лучше быть вместе. Не случись той дурацкой истории, сэр, я бы побился об заклад, что миссис Пилкартер попросила бы у вас убежища на несколько часов.
— Но почему? — настаивал Сигма. — Конечно, вечер не из приятных, но непогодой не объяснить желания быть с людьми.
— Мы боимся, — просто сказала миссис Снипграсс. — Глядите, сэр, старый Тобиас убегает из своей лавочки с пачкой свечей под мышкой; он направляется в таверну, чего никогда не делает. А вон появились мистер Гриддл, мисс Масслоп! А вон толстуха Бабси и все семейство Тинни!
Растерянный Триггс смотрел, как люди пересекают площадь, направляясь к скромной таверне с приветливо светящимися окнами.
— Они идут в «Серебряную митру», где есть фонограф, — сказала миссис Снипграсс.
— Бегут! Даже эта толстая индюшка Бабси! — вымолвил Триггс. — Что помутило разум этих людей?
Он увидел хромую старушенцию в шляпке, спешащую вслед за остальными.
— Мисс Тистл из Армии Спасения, — объяснил слуга. — Ее гонит не страх. Добрая душа станет умолять собравшихся в таверне не пить горячительных напитков, а удовлетвориться чаем и лимонадом.
— Сегодня вечером, наверное, явятся «Существа», — прошептала миссис Снипграсс.
— «Существа»? — вскричал Триггс. — Объясните мне, что за «Существа»?
— Мы не знаем, — тихо ответил слуга. — Мы их никогда не видели, но о них говорили наши отцы и наши деды, и они, сэр, испытывали страх, необоримый страх.
— Они существуют, хотя и невидимы, — всхлипнула женщина.
— Призраки? — вздрогнув, спросил Триггс.
Но ответа не получил. Снипграсс задернул тяжелые шторы из бархата с золотыми кистями. Триггс в последний раз бросил взгляд на опустевшую площадь, и вдруг ему почудилось громадное бледное лицо, искаженное гримасой.
Когда шторы скрыли улицу, он облегченно вздохнул.
— Звонят!
Супруги Снипграсс, в молчании застывшие на низеньких стульях около камина, с воплем вскочили на ноги. Звонок дернули с такой силой, что дом наполнился металлическим грохотом.
— Сэр! — взмолилась старушка. — Не заставляйте нас открывать! Клянусь, за дверью никого нет. Никого… Кроме ужасных «Существ», которые бродят в ночи под дождем. Не ходите туда! Умоляю!
— Не ходите! — присоединился к ее мольбам муж, когда снова загремел звонок.
— Оставайтесь здесь! — зарычал Триггс.
Взял одну из ламп и, подняв над головой, как факел, ринулся в темноту коридора.
— Боже, храни его! — заплакала служанка.
Звонок зазвонил в третий раз, когда он подошел к двери, и тут же ее сотрясли яростные удары.
— Кто там? — закричал Триггс, решив, что успеет запустить лампой в возможного врага.
