Дзынь, дзынь, дык, дык, шлеп, шлеп!
Раздались вскрики, ругательства. Тени застревали в простреленном салоне, падали на асфальт, изготавливались к ответной стрельбе. Но похоже, что экипаж «Нивы» ему удалось нейтрализовать.
Зато пассажиры второй машины выскочили, рассредоточились и открыли ответный огонь.
Та-дах! Та-дах! Та-дах!
«АКМ, 7,62, – по звуку понял Мухтарыч. – Наугад стреляют… Патронов, видно, много…»
Действительно, пули свистели либо высоко над головой, либо в стороне, значит, его не видят.
Пригибаясь и стараясь не производить шума, Мухтарыч побежал дальше в степь, надеясь затеряться в лесополосе или просто оторваться от преследователей. Но те развернули машину, и безжалостный дальний свет фар высветил его бегущую фигуру. Как в тире! Пули засвистели совсем рядом, хорошо, что стог сена был уже рядом и Мухтарыч спрятался за ним. Но огонь не прекратился, более того, судя по гортанным крикам, преследователи, разделившись на две группы и стараясь не попадать в снопы света, сокращали дистанцию, беря его «в клещи». А на трассе остановилась третья машина – прибыло подкрепление.
Мухтарыч поменял местами спаренные магазины – один был уже пуст, достал из внутренних карманов два полных и положил рядом. Нащупал переводчик огня и сдвинул вниз – на одиночный.
«Теперь возьмут меня в кольцо, и все, не уйти. И патронов не густо, особенно пистолетных… Хотя с пистолетами все равно много не навоюешь…»
* * *
Утром в райцентре Мохк-Мартан у прокуратуры, точнее, на месте взрыва возле прокуратуры собрались все, кто мог: местные и прикомандированные милиционеры, сотрудники ФСБ, представители военной комендатуры и собственно пришедшие на работу, изрядно напуганные прокурорские. В центре окруженной забором территории, вокруг приличной воронки, работала следственно-оперативная группа: два следователя, несколько оперативников различных ведомств, судмедэксперт, эксперт-криминалист, взрывотехник. Два милицейских сержанта, растянув рулетку, переходили от объекта к объекту, прикладывая ее к земле и громко озвучивая измеренные расстояния, а следователь записывал их в протокол: «От забора до центра воронки – шесть метров, от центра воронки до объекта номер один – два метра сорок сантиметров, от центра воронки до объекта номер два – три метра шестьдесят сантиметров…»
Второй следователь при участии судмедэксперта осматривал и описывал «объекты»: «Объект номер один – часть человеческого туловища без головы, в серой куртке со следами ожога на передней поверхности, объект номер два – голова мужчины, предположительно двадцати – двадцати пяти лет…» Судмедэксперт давал ему пояснения и переводил визуальное восприятие объектов в сферу медицинской терминологии. Надо сказать, что как визуальное восприятие, так и его научное описание были ужасными.
Криминалист фотографировал общую картину и делал узловые и детальные снимки, взрывотехник собирал фрагменты взрывного устройства, делал соскобы со стенок воронки и прилегающего асфальта. Неприметный человек в штатском снимал все на видеокамеру. Вокруг огороженного желтой лентой квадрата осматриваемой территории возбужденно бурлили люди в камуфляже, военной, милицейской и прокурорской форме, а также штатские, которые, судя по их нахождению в зоне осмотра и манерам, тоже были служивыми людьми, выполняющими работу, не допускающую демаскировки. Хотя сам факт их пребывания здесь такой демаскировкой и являлся.
Вдоль решетчатой ограды редкой цепью выстроился прикомандированный тиходонский ОМОН – в устрашающих черных масках, в касках и бронежилетах, с автоматами на плечах и литыми резиновыми палками в руках. Эта цепь надежней забора отделяла место происшествия от разношерстной толпы местных жителей, окруживших прокуратуру. Местных было много, чуть ли ни полсела, да и из близлежащих сел приехали несколько десятков человек. Они стояли перед оцеплением, взывая к каждому вновь прибывающему с просьбой пропустить их во двор.
Подполковник Нижегородцев предъявил удостоверение старшему наряда ОМОНа, кивнул на следующего за ним Аюба: «Это со мной!» – и прошел к калитке.
– Люди вы или нет? – громко спросил его пожилой чеченец в старомодном сером пальто и шляпе, поддерживая под руку похожую на него женщину с заплаканными глазами. – У моей сестры сын пропал. А говорят, там молодые ребята лежат. Пустите хоть меня одного посмотреть, может, не он там!
Вампир на миг задержался.
– А у кого еще дети пропали?
– Да вот у нее! – показал рукой мужчина в шляпе. – И у нее…
– Пусть подойдут сюда, сейчас пропустим, – сказал он и вошел в калитку. Аюб, с автоматом на плече, шел за ним, как телохранитель. Собственно, он и был телохранителем, к тому же знал местный язык, обычаи и традиции. В данных конкретных условиях это имело большое значение.
– Послушай, Аюб, – обратился к нему Вампир, когда они прошли несколько метров. – Сейчас запустим родителей, если они опознают своих – вот и установим личности. А ты с этим мужиком поговори по-свойски: думаю, с тобой он быстрей пойдет на контакт, чем с кем-то из наших.
– Зачем это нам вообще? – мрачно буркнул Аюб. – Мы уже не бойцы с шайтанами! Мы сами, как шайтаны…
– Как ты думаешь, в этом районе много групп моджахедов действует? – вопросом на вопрос ответил Вампир.
– Нет, конечно! Скорей всего, один джамаат.
– Вот-вот. Эти подрывники наверняка связаны с теми, кто вашу вертушку сбил. А если этот, в шляпе, окажется дядей подрывника, то друзей его наверняка знает. Если сам не знает, то сестра его – точно должна. Так и потянем за ниточку, глядишь – весь клубок и размотаем!
– Если мамаша своего сына разорванным увидит, то она не то что ничего не скажет, а меня на куски порвет! Да и тебя заодно! – Аюб помолчал. – Ладно, давай попробуем, все равно конкретных зацепок нет пока.
Они прошли вглубь двора, по которому были разбросаны куски человеческих тел. В стороне от остальных стояли руководители: прокуроры военный и гражданский, военный комендант, начальник райотдела ФСБ Калюжный, начальник милиции… Вампир поздоровался с руководителями за руку, он знал почти всех, а его знали все, потому что, пока он шел от входа, Калюжный представил его как сотрудника Центра.
– Ну, что тут? – спросил Нижегородцев.
– Преждевременный подрыв при установке, – ответил Калюжный. – Четверо парней, молодые. Недавно в Мырмашах «Урал» подорвали, там вроде тоже молодой был. Перчатки оставил черные, кожаные. Мы их в пакет полиэтиленовый запечатали: когда фигурант появится – собакой выборку сделаем. А от этих мало что осталось, документов ни у кого нет, так что личности пока не установлены…
– Там родители пропавших. – Вампир кивнул в сторону забора, за которым беспокоилась толпа. – Надо их впустить, пусть посмотрят. Если опознают, вот и установим личности.
– А что, правильно, – сказал полковник Бордюгов. Его гражданский коллега кивнул.
Калюжный по рации подозвал старшего оцепления – высокого омоновца без маски, указал на Вампира.
