В кабинете воцарилась тишина. Пауза затягивалась.
– А номер на двигателе должен же быть?! – спросил генерал. – Вы же двигатели забрали!
– Так точно! – подтвердил Прохоров. – Двигатели произведены на Украине, у нас такие не производят. Но по номерам данные двигатели в Россию не поступали. Мы направили запрос на завод-изготовитель, но когда будет ответ, неизвестно. И будет ли он вообще?! Я знаю случаи, когда восстановленные «левые» вертолеты продают в Африку и другие страны третьего мира…
– Как такое может быть? – не выдержал прокурор. – Это же военный вертолет! И здесь не Африка!
– Мы не можем точно утверждать, что вертолет военный, – возразил начальник инженерно-авиационной службы
– Даже так?! А чей тогда? – возмутился генерал Свиридов.
– Пока нам это установить не удалось.
– Пока, – раздраженно повторил генерал. – Как говорится, не пройдет и полгода… У вас все?
– Так точно, доклад закончил!
– Товарищ военный прокурор! Что удалось выяснить вам?
Бордюгов шевельнулся, обозначая намерение встать, но, подчиняясь движению генеральской руки, остался на месте.
– Показания очевидцев авиакатастрофы подтверждают выводы, озвученные представителем авиации: вертолет был сбит из переносного зенитно-ракетного комплекса. Установлено место пуска ракеты, найден контейнер ПЗРК. По поиску вещественных доказательств там сейчас работают приданные силы под руководством начальника разведки и местная милиция.
– Час от часу не легче! – проворчал генерал. – Вертолет без «черного ящика», с «левыми» двигателями, кому принадлежит – неизвестно… Какие мысли по этому поводу?
– Есть подозрение, что это как-то связано с деятельностью убывшего в день авиакатастрофы спецпредставителя Управления «Т», – сквозь зубы проговорил военный прокурор.
– Как это может быть с ним связано?! – отмахнулся генерал. – Я помню про ваши с подполковником Нижегородцевым разногласия. Ну оставьте уже личные амбиции!
– Никак нет! – возразил Бордюгов. – Амбиции здесь ни при чем. Помните дело о нападении на колонну федеральных сил?
– Помню, – кивнул генерал. – Но к счастью, там никто из наших бойцов не пострадал. Даже странно: при подготовленном обстреле из засады…
– Там много странного, товарищ генерал. Подполковник Нижегородцев забрал у меня его для передачи в Москву. Вполне официально забрал: я подшил в наряд шифрограмму Главной военной прокуратуры с требованием передать дело и его расписку…
– И что здесь странного? Разве это первое дело, которое у вас забирает вышестоящий орган?
– Нет, не первое. Но первое, которое пропало бесследно!
– То есть? – нахмурился генерал.
– Потом я сделал запрос в Москву. Так вот, мне ответили, что Главная военная прокуратура дело к производству не принимала и никаких сведений о нем нет.
– Это ничего не доказывает, – сказал генерал. – Там же куча дел, могли и напутать что-то в учетах. Да и вертолет-то тут при чем?
– Помнится, тогда тоже упоминался неизвестный вертолет, замеченный там же, где проявляла себя «третья сила» – неизвестное воинское формирование, действовавшее как против боевиков, так и против федеральных подразделений…
– Какая там третья сила?! Ну ладно, разведка выдумала красивое название, чтобы показать, как хорошо они работают… Но вам-то это зачем?
– Я заново возбудил дело по нападению на колонну, товарищ генерал-майор! Мои люди заново допросят свидетелей, постараются найти гильзы на месте происшествия, установить, не были ли они отстреляны из автоматов, изъятых у выживших в авиакатастрофе…
– Это ваше право, товарищ подполковник юстиции, – подчеркнуто официально сказал Свиридов. – Но что вы надеетесь установить своим расследованием?
– Не знаю, – отвел взгляд Бордюгов. – Просто хочу разгадать одну из загадок, которые во множестве окружали упомянутого вами Нижегородцева.
– Что ж, попробуйте. Личности выживших установлены? С ними уже работали?
– Пока такой возможности не было. Но начальник местной милиции, чьи подчиненные их охраняют, мною проинструктирован. Я надеюсь, в ближайшее время нам удастся их допросить.
Чечня, Мохк-Мартан, 2004 г.
Следующие два дня ощутимых изменений в осведомленности Аюбу не принесли. Новые охранники несли службу исправно, опасаясь повторить судьбу предшественника. Все-таки дежурить в теплой больнице лучше, чем бегать с автоматом зимой по горам, или вкалывать за гроши на гражданке. Да на гражданке попробуй еще работу найти. Особенно если профессии нет. Под взорами охранника пожилая санитарка приносила Графу пищу, все остальное время он находился в коридоре, сидя на мягком диване рядом с постом медсестры.
Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Аюб решил активности не проявлять. Тем более что по его расчетам ждать осталось недолго – Мухтарыч наверняка уже доложил о случившемся и скоро за ними приедут. Командир напрямую контактировал с руководством, и только он знал – кому именно они подчиняются. А если с Мухтарычем что-то случилось? Где тогда искать концы? Правда, Провайдер помогал командиру устанавливать связь в сложных условиях, и хотя выполнял роль технического специалиста, но должен знать координаты Центра… Но где сам Провайдер?!
Аюб гнал нехорошие мысли: в любом случае группу будут искать! Про аварию вертолета узнают, потом в Центр поступят их легендированные данные и их местонахождение обнаружат. Но почему здесь их держат раздельно, ничего не сообщают, такое впечатление, что он единственный выживший! Хотя это не так: однажды, когда молодая медсестра ставила Графу капельницу, охранник замешкался и вошел в палату чуть позже. В тот раз Аюбу косвенно удалось выяснить, что в больницу его доставили не одного. Она так и сказала: «Когда вас привезли, не я дежурила». Учитывая, что в чеченском языке нет формы единичного обращения на «вы», нетрудно догадаться, что она имела в виду множественное число. Значит, тут есть кто-то еще из группы. Но кто, сколько их, где они, где остальные, всем ли удалось выжить?.. И еще много вопросов волновали Графа. Очень много.
На третий день перед обедом в палату, как всегда без стука, зашел охранник с двумя стульями в руках, на которые уверенно уселись два неизвестных человека в военной форме.
– Следователь военной прокуратуры капитан юстиции Красковский! – представился один из гостей.
– Старший лейтенант Бараков, контрразведка! – кивнул другой.
Охранник вышел, оставив их наедине.
– Как вы себя чувствуете? – стандартно начал разговор капитан. – Врач сказал, что вас уже можно допросить.
– Ему виднее, – усмехнулся Граф.
– Вот и хорошо! Давайте так: сначала вы мне все подробно расскажете – кто вы, откуда и куда летели, что произошло, а потом я занесу это в протокол. И еще: я должен предупредить вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
