— Теперь дети, — сказал Фабий. — Только мальчики.
— Зачем ты вообще с ними разговариваешь?
На дисплее с писком возникла идент-руна воина, обратившегося к медику. Алкеникс, Флавий. За ней потянулись строчки информации, но апотекарий проигнорировал ее. Фабия не особо интересовало даже имя глупца, однако с невежеством следовало бороться.
— Врачебная этика, — Боксировал он ровным голосом.
Алкеникс рассмеялся. Алкеникс все время смеялся.
От звуков его хохота мутанты вздрогнули и крепче стиснули оружие. Апотекарий раздраженно зашипел.
— Так ты это называешь? — продолжил Флавий. Видимо, счел, что медик беседует с ним.
Фабий развернулся. Алкеникс перестал смеяться.
Апотекарий внимательно смотрел на брата-легионера, будто препарируя его взглядом. Как только Флавий неосознанно опустил руку к мечу, медик улыбнулся и вернулся к работе. Первого ребенка ему поднесло нечто шаркающее — вероятно, родитель.
— Да. Важно, чтобы они без боязни относились к нам и к процедуре. — Дитя захныкало, когда апотекарий начал брать образцы. Ничего неожиданного. — Страх ведет к возмущению, из возмущения рождается сопротивление. Если они начнут сопротивляться, возникнет серьезный риск утраты.
— Утраты чего?
— Генетического материала, — терпеливо, как малышу, объяснил Фабий.
Когитаторный модуль в его наруче тихо загудел. Местные материалы пройдут сравнение с пробами, взятыми у остального населения, и апотекарий узнает базовые параметры визасцев. Определив средние показатели, он начнет отделять исключительных особей от малоценных. Это долгий неблагодарный труд, но его следует исполнять с надлежащим усердием. Сбившись хотя бы на мгновение, ты рискуешь потерять ценный ресурс.
— Генети… что? Ты серьезно? — выпалил Алкеникс. — Эти твари — ходячие опухоли!
— Если они еще ходят, то обладают определенной выносливостью, не так ли? — Фабий жестом подозвал следующую группу мутантов. — Именно то, что нам нужно.
— Нам ничего не нужно от этих… животных.
Апотекарий закрыл глаза, чувствуя, как чаша его терпения переполняется с каждым словом воина. Они не понимают. Никто из них. Видят, но не хотят осмысливать. Даже легионеры вроде Абдемона, которые помнят хворь, не осознают всей чудовищности проблемы.
— Брат, ты здесь не затем, чтобы указывать, в чем мы нуждаемся. Твоя единственная задача — вернуть меня в Нову-Василос целым и невредимым. Думаю, с этим ты можешь справиться молча. Кстати, почему бы тебе не подождать в «Грозовой птице»? Я скоро приду. — Фабий указал на штурмовой корабль чуть поодаль.
Отворачиваясь, Флавий бросил:
— Как пожелаешь, Паук.
Апотекарий застыл. Ребенок в его руках заскулил — визгливее, чем предыдущие. Опустив взгляд, медик выпустил мальчика, и тот помчался к сородичам. Фабий повернулся к Алкениксу:
— Как ты меня назвал?
Легионер, стоя в расслабленной позе, покосился на него.
— Касперос бросил тебе вызов.
— И что?
— Ты не принял его.
— Почему я должен был?
— Вопрос чести.
Фабий усмехнулся:
— Невелика честь — прикончить глупца.
Флавий побарабанил пальцами по рукояти меча.
— И кто же из вас глупец?
— Мы оба, — отвернулся апотекарий. — Тельмар — потому что вызвал меня, я — потому что вывел его из себя.
Медик покачал головой.
— Для тебя все так просто. Для тебя и остальных. Ваш противник всегда ждет на поле сражения, но моему врагу не так легко навязать битву. Он прячется в нашей крови и костях, атакуя то здесь, то там, где я меньше всего ожидаю удара.
— Но ведь хворь ушла.
Большинство новобранцев знали об эпидемии только по рассказам. Она случилась однажды, может произойти вновь. Просто поучительная история. И все же рекруты могли бы выяснить факты, если бы захотели. Им следовало взглянуть на морщины горя и отчаяния, прорезавшие лица Двух Сотен. Трещины в мраморе. Изъяны, видимые лишь тому, кто знает, куда смотреть.
Фабий мог смотреть только на них.
Он снова рассмеялся, напугав сбившихся в кучу мутантов.
— Так ты считаешь? Значит, ты еще дурнее, чем я думал! — Резко повернувшись, медик хлопнул себя по наручу. — Мы несовершенны, Алкеникс. Каждый из нас. Наш генетический код настолько же ущербен, как у этих созданий, походя названных тобою «животными». Но они каким-то образом выживают, а мы — нет!
Апотекарий шагнул вперед, заставив Флавия отступить.
— Почему же мы такие хрупкие, брат? Не тот поворот в спирали ДНК, и мы ломаемся, как веточки! — Он щелкнул пальцами для наглядности. — Сумеешь ответить, а? Ну, вытащи свой шикарный меч и проруби мне дорогу к истине!
— Фабий.
Голос Фулгрима, внезапно раздавшийся в вокс-канале, рассек гнев апотекария, подобно клинку. Мгновенно успокоившись, он отозвался:
— Здесь, мой господин.
— Немедленно возвращайся в Нову-Василос. Ситуация обострилась.
— Но… — начал Фабий. Повернувшись, Алкеникс наклонил голову и перебил его:
— Чуешь?
Апотекарий разобрал низкое гудение эфирного двигателя. Мутанты бросились врассыпную — они понимали, что означает этот звук. Выругавшись, Флавий вскинул болтер.
— Пора забираться в корабль, Паук. — Он схватил медика за руку, тот вырвался и сам зашагал к «Грозовой птице». Алкеникс поспешил за ним.
— Фабий?
— Исполняю, мой господин. Но… к нам приближается аэролет.
— О. Поступайте, как сочтете нужным, сыны мои. Не дайте задержать вас.
Апотекарий взглянул на Флавия:
— Ты слышал примарха?
— Пошевеливайся, — буркнул тот.
Из облаков, словно разъяренная оса, вырвалось несущееся на юг воздушное судно. В небольшом узком корпусе хватало места лишь для одного пилота. Высокая скорость аппарата объяснялась простыми реактивными турбинами. Фабий знал, что континентальное правительство располагает горсткой истребителей, но раньше не видел их в деле.
— Низко летит, — заметил он.
— Системы наведения убогие, — пояснил Алкеникс. — Ему нужно оказаться прямо над нами, иначе из стаб-пушек в цель не попасть. — Он энергично махнул рукой: — Не останавливайся, я сейчас догоню.
— Что ты задумал?
— Меня уже дважды пытались убить на этом комке грязи. Я хочу объяснить, что мне такое не по вкусу.
— Не глупи! Один удачный выстрел, и…
— Значит, я постараюсь, чтобы мне повезло раньше, ага?
