Фениксиец пожал плечами.
— Верно, легкой жизни не ждите. Вам нужно будет серьезно потрудиться, чтобы Визас занял положенное ему место. — Он оглядел собравшихся. — Но под моей бдительной опекой вы добьетесь успеха, если все люди, богатые и бедные, станут работать вместе.
Кто-то слегка нервозно рассмеялся, но никто не поддержал его, и весельчак быстро умолк.
— А вы станете наследным губернатором? — спросил еще один адепт.
— По-моему, у вас уже есть губернатор, — хмыкнул Фулгрим.
— Пандион коррумпирован, как и патриции. Их нужно устранить, иначе мы ничего не достигнем!
За этим возгласом последовало согласное бормотание.
— И кем же вы их замените? — поинтересовался примарх.
Не дождавшись ответа, он вновь кивнул.
— Так я и думал. Вы называете себя «братством», но сколько фракций сейчас передо мной? Одна или десяток? — Фениксиец медленно повернулся, изучая безликие маски. — Вы хотя бы обсуждали, что делать после переворота? — Он невесело улыбнулся. — Для меня нет разницы, кто правит Визасом, лишь бы власть была стабильной. Ваши внутренние распри есть и будут внутренними. Они не имеют значения для Великого крестового похода в целом. Но я не покину эту планету, пока не сделаю ее общество более стабильным.
— Или же вообще не покинете ее, — бросил еще кто-то.
Фулгрим посмотрел на говорившего. Глухо выругавшись, тот отшатнулся и схватился за меч. Примарх несколько долгих секунд не сводил глаз с сабазита, после чего улыбнулся вновь.
— Ох, а я надеялся, что вы проявите здравомыслие. — Фениксиец поднял голову, словно взывая к небесам: — Неужели меня вечно будут окружать глупцы?
Воцарилось молчание. Оно затягивалось, и примарх чувствовал растущее беспокойство адептов. Сабазиты не до конца понимали, на что способен Фулгрим, однако некоторые из них, скорее всего, видели его в деле на банкете. Они знали, как стремителен Фениксиец, насколько он силен, — но не представляли его истинных возможностей.
Наконец один из визасцев склонил голову:
— Приносим извинения, господин Фулгрим. Наш соратник говорил необдуманно и будет наказан.
— Ну, тогда все в порядке, — насмешливо отозвался примарх. — На ваше счастье, вы встретились со мной, а не с кем-нибудь из моих братьев. Все они, без исключений, чрезвычайно вспыльчивы и склонны к немыслимым актам насилия. — Он раскинул руки. — Я, напротив, существо рассудительное.
Фениксиец указал на сабазитов.
— Но мое терпение быстро иссякает. Знайте, теперь этот мир принадлежит мне, и я преподнесу его в дар моему отцу.
Переговоры всегда сводятся к простому вопросу владения. Отныне Фулгрим обладает Визасом, как раньше Кемосом. Только примарх имеет право изменять планету, и он не потерпит ничьих возражений. Лишь он один достаточно прозорлив, чтобы направить мир по верному пути. Во всяком случае, это подтвердили последние события.
Братство оказалось сборищем детишек, лихорадочно ищущих свое предназначение. Они взволновали народ и разожгли пламя недовольства, не имея при этом видимой цели, кроме расплывчатых идеалов всеобщего равенства. Если не остановить сабазитов, они запалят весь Визас и сами задохнутся в дыму.
Словно прочитав мысли Фениксийца, кто-то из адептов сказал:
— Если вы поможете нам, мы превратим планету в достойный подарок для вашего Императора. В настоящий рай.
— Рай незаслуженный есть долина теней, — нахмурился Фулгрим. — Вы как будто не слушали меня. Я не намерен строить здесь эдем, я хочу добиться Согласия. Если вам угодно устроить переворот — прошу, но только быстро. И на мою помощь не надейтесь.
— Но вы не станете мешать, когда мы придем за Пандионом?
Примарх сдвинул брови. Он ожидал подобного вопроса: не зря же Братство так отчаянно пыталось убить старика на банкете.
— Губернатор и его семья под моей защитой, — покачал головой Фениксиец. — Хорошо это или плохо, но он — единственная надежда Визаса на стабильность. Я не позволю ни вам, ни кому-либо еще низвергнуть планету в хаос. Если желаете создать новое правительство, действуйте, но Пандион останется номинальным лидером. Порядок будет сохранен.
— Он коррумпирован! — выкрикнул один из сабазитов.
— Да, но он — мой человек. И любое правительство, созданное вами, будет моим. Какой бы строй вы ни выбрали, я придам ему форму, устраивающую меня. Вот в чем суть Согласия. — Фулгрим хлопнул по рукояти Разящего Огнем. — Склоните головы, или потеряете их. Такой у вас выбор.
Примарх выбрал жесткую, но необходимую линию поведения. Какими бы ни были цели Сабазиева Братства, нельзя допустить, чтобы оно процветало. Его адепты, подобно патрициям, расшатывают устои государства. Они желают возвысить «простого человека», не понимая, как это отразится на нем и на тех, кому он служил. Предлагаемая ими свобода — всего лишь тирания слабых. Планета «Двадцать восемь Один» уже движется по выбранному маршруту, и никому не позволено мешать ей… Мешать Фениксийцу. Он поклялся, что покорит Визас в течение месяца, так и случится.
— Есть третий вариант: мы будем сопротивляться. Мы умеем сражаться, — тихо произнес кто-то. — Мы станем биться, как бились всегда, пока не освободим наш мир от оков. — Говоривший показал на Фулгрима: — Вы ввели в Нове-Василос военное положение. Вы казнили и членов нашего братства, и тех, против кого мы боремся. Несмотря на все ваши заявления, вы — враг каждого, кто называет Визас домом.
— Допускаю. Но это может измениться.
На что мы и надеемся. — Сабазит, первым вышедший к примарху, спустился во дворик по каменным ступеням. — Возможно, вы сочтете доктрины нашего братства поучительными, — продолжил он. — Эти принципы близки тем ценностям, которые вы так громко восхваляете.
Адепт помолчал.
Мы стали бы для вас подходящими союзниками, господин Фулгрим. Уж точно более достойными, чем Пандион.
— Я не нуждаюсь в союзниках. — Фениксиец постучал указательным пальцем по затыльнику меча. — И мне известны догмы, которым вы следуете, — пожалуй, даже лучше, чем вам самим. Мне требуется обустроенное общество, здесь и сейчас, а не какая-то недостижимая утопия.
— И как же вы построите его, если защищаете человека, виновного в неустроенности нашего мира? — Сабазит развел руками. — Вы объявите на нас облаву? Мы уже были добычей. Провозгласите нас вне закона? Мы и без того изгои.
— Я распущу правительство. Проведу зачистку континентальной армии и аристократии. Искореню любого, кто попытается встать на пути моих реформ. То же самое ждет ваше братство или его последователей, если они вздумают препятствовать мне. — Примарх оглядел визасцев. — Чтобы добиться результата, я сделаю все необходимое, даже если мне придется лично подавлять каждый бунт.
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем один из адептов сказал:
