— Полагаю, Геродот, виной тому Долгая Ночь. — Пригубив из бокала, посланница уловила следы как минимум трех различных ядов. Нахмурившись, она взглянула на Фрейзера: — Не пейте вино.
— Что? Почему?
— Оно отравлено, — произнес Кирий, подходя к ним. Стакан в руке космодесантника выглядел крошечным, как детская игрушка. Воин пристально посмотрел на Голконду: — Удивлен, что вы заметили.
— У меня развитое чувство вкуса. — Пайк подняла бокал. — Они начали чуть раньше, чем я предполагала. Кому-то не терпится.
Покушения на убийство всегда были неотъемлемой частью переговорного процесса. Обычно они случались на поздних стадиях, когда местные князьки окончательно понимали, чем для них обернется Согласие.
Кирий моргнул.
— Вы ждали этого?
— Предательство, — выговорил Фрейзер, потянувшись к сабле.
Зная Геродота, главный итератор подозревала, что он пришел на раут с боевым, а не просто церемониальным клинком. Офицеры Палатинов так же охотно ввязывались в поединки, как и воины Третьего, что еще надежнее скрепляло их альянс.
— Да и да, — подтвердила Голконда, удержав руку лорда-командующего. — Мы в опасных водах с кусачими рыбками. Фулгрим уже заметил?
— Заметил что? — требовательно спросил Фрейзер.
Легионер кивнул:
— Да, он направил меня позаботиться о вашей безопасности. Квин и остальные разберутся с наемными убийцами. — Кирий вежливо улыбнулся: — Мы тоже ждали атаки.
Геродот огляделся по сторонам:
— Наемные убийцы?
— Их десять, — сказала Пайк.
Посланница еще раньше заметила ассасинов, но решила, что они явились за каким-нибудь злополучным патрицием. В высших слоях визасского общества люди постоянно гибли на дуэлях или в результате покушений. Местное дворянство напоминало позолоченную яму с гадюками.
— Точнее, двенадцать, — пробормотал воин, уводя их из центра зала.
Толпа сама расступалась перед Кирием. Улыбнувшись, Голконда похлопала его по предплечью:
— Боюсь, глаза у меня уже не те.
Следя, как убийцы подходят все ближе, Фулгрим тщательно скрывал растущее веселое удивление. Его первое впечатление оказалось верным: они были любителями. Вероятно, революционерами или просто честолюбивыми аристократами, надеющимися устроить открытый переворот. Возможно также, что они хотели сорвать переговоры о Согласии. Истинные мотивы станут понятны со временем.
Увидев, что яд в вине не возымел действия, ассасины поначалу замешкались, но мужество быстро вернулось к ним. Что ж, в трусости визасцев не обвинить; значит, в составе Империума их ждет хорошее будущее.
Другие гости наконец сообразили, что в зале происходит нечто нежелательное. Атавистическое чутье, которым обладал каждый человек, предупредило их о надвигающейся вспышке насилия. Танцоры и слуги влились в общую толчею, говорливые аристократы осеклись и умолкли. Все это заняло считанные секунды, но для примарха с его недоступной для смертных скоростью восприятия прошла целая вечность. Он успел подготовиться к тому, что случилось затем.
На открытое место вышел ближайший к нему убийца — мужчина с широко распахнутыми глазами, пахнущий страхом и радостным волнением. Из-за пазухи он достал небольшой маломощный пистолет с коротким стволом, украшенный вычурными узорами. Несомненно, заветная фамильная реликвия. Выходит, это не просто убийство, а политическое заявление.
Сосредоточившись на оружии, Фениксиец за пару мгновений вычислил его дальнобойность и вероятную траекторию выстрела. Щелчок зарядного барабана прозвучал для Фулгрима раскатом грома.
Реакции и движения примарха стали быстрее, а все, происходящее в мире вокруг него, — медленнее. Дульная вспышка пистолета распустилась, словно фейерверк. Крик толпы показался низким, как голос моря. Пуля вылетела из ствола, неуловимо стремительная для человеческого глаза.
Выбросив ладонь вперед, Фениксиец перехватил заряд на подлете к Пандиону. Разогнавшийся кусочек свинца врезался в латную перчатку со звоном, разнесшимся по всему банкетному залу. Губернатор отшатнулся, беззвучно шевеля губами. Воцарилось безмолвие. Все смотрели только на примарха. Отведя руку, он бросил дымящуюся пулю в свой винный бокал.
— Официально заявляю: вечер испорчен, — произнес Фулгрим.
Немая сцена продержалась еще секунду. Затем ассасины пришли в себя, и от доспеха Фениксийца отскочил второй снаряд. Гости с воплями заметались туда-сюда или бросились к выходам. Последовали новые выстрелы, но примарх успел развернуться и прикрыть собой Пандиона. Ударившись в спину Фулгрима, пули просто расплющились о броню.
— Не волнуйтесь, наследный губернатор, вам ничего не угрожает. — Фениксиец слегка повернул голову. Как он и рассчитывал, из-за паники толпа немного разредилась. Убийцы меж тем утратили преимущество внезапности. — Воины Третьего — слава имени Его, смерть врагам Его!
Услышав кодовую фразу, генетические сыны примарха взялись за дело. До этого они с гибельной неторопливостью подобрались к ассасинам. Фулгрим заметил боковым зрением, как Касперос ударил незадачливого стрелка в спину и тот почти сложился вдвое. Квин наступал на другого патриция, не обращая внимания на град пуль. Подойдя вплотную, легионер сжал руку врага неодолимой хваткой и смял кисть в один комок с пистолетом. Человек закричал, но тут же умолк: Нарвон свернул ему шею обманчиво легким ударом по щеке.
— Не увлекайтесь, сыны мои, — одного нужно взять живым! — окликнул их Фениксиец.
Он увидел, что Коринф с решительным выражением лица пробирается к нему, прячась за столами и изваяниями. Осознав, что примарх наблюдает за ним, канцлер замер.
— Губернатор… как он? — спросил Беллерос.
Фулгрим посмотрел вниз. От шока у Пандиона немного остекленел взгляд, но ранений он не получил. Кроме того, автократ не потерял голову, в отличие от придворных. У старика был стальной хребет.
— Еще жив.
— Никогда не видел такого проворства, — сказал Коринф, взглянув на примарха.
— Я — один из сынов Императора, — просто ответил тот.
Обернувшись, Фениксиец осмотрел зал. Тишину в нем нарушали только стоны людей, затоптанных убегавшей толпой. Все ассасины были убиты, кроме одного, мертвого только наполовину, — судя по всему, офицера континентальной армии. Фабий держал его за расшитый золотом воротник, а в позвоночнике несчастного утопала игла одного из манипуляторов хирургеона.
— Парализатор, — коротко пояснил медик, поймав на себе вопросительный взгляд примарха.
— Какой же Паук без яда, — бросил Торн.
Апотекарий покосился на него, но промолчал. Фулгрим грозно посмотрел на Грифана, тот поклонился и прикусил язык.
Примарха позвал Абдемон:
— Мой господин, я получил доступ к вокс-сети резиденции. Похоже, на случай успеха они подготовили план бегства. Сейчас на дворцовом аэродроме готовится к старту аэролет, и экипаж не реагирует на запреты. Нам заняться?..
