— Мне жаль, но вы не сможете их получить по этой карте, — ответила она. — И кстати, ваш баланс сейчас составляет три тысячи четыреста тридцать четыре доллара, из которых две тысячи пятьсот восемьдесят один необходимо будет уплатить через неделю.
— Мм, спасибо, до свидания, — сказала я и повесила трубку.
Гадство. Я здесь уже ровно две недели, но мне пока не выдали зарплату. И еще эта тетка из «Америкен экспресс» говорит, что заплатить мне надо будет больше, чем я получу. Но об этом я подумаю позже. Возвращаясь к Спиро и замку: как мне найти эти семьдесят пять долларов?
Через считанные секунды он подошел к моей двери.
— А, привет, — сказала я. — Спиро, прежде, чем вы займетесь этой штукой. Я обнаружила, что оставила чековую книжку на работе, а карты для банкомата у меня пока нет, так что я смогу заплатить вам только где-то на следующей неделе.
— Об этом не волнуйтесь. Я все равно его врежу. Нельзя же спать с такой дырой в двери, — сказал он. — Просто оставьте деньги в конверте у швейцара, когда сможете.
Как приятно!
— Огромное вам спасибо, — сказала я.
— Кстати, когда я спускался вниз, то обнаружил, что у меня есть кондиционер, который я тоже могу вам продать. Вместе с замком это обойдется вам в двести долларов.
С его стороны было так мило позволить мне расплатиться с ним на следующей неделе, что я почувствовала себя обязанной купить кондиционер. Пусть даже за него однажды уже расплатился кто-то, живший здесь до меня. Я ведь все равно собиралась покупать кондиционер.
— Вот и отлично. На следующей неделе оставлю вам конверт с деньгами.
Спиро вставил замок и удалился. Я снова завалилась на перину, лежащую на красивом новом восточном ковре в центре пустой квартиры с дверью, где уже нет дыры, и заснула. У меня был утомительный день.
Из-за того, что все это черное?
Не успела я оглянуться, как настал понедельник — день моего первого шоу. Я страшно нервничала. Вообще-то работа на телевидении вошла в мою жизнь случайно. Так уж получилось. Я из тех, кто ничего не планирует, а плывет по течению. Я никогда не строю планы, а живу, как живется. Просто плыву по течению и оказываюсь в разных местах. Вот так я оказалась и на телевидении.
В колледже я испробовала много специализаций, и в конце концов я закончила его со степенью бакалавра по маркетингу. Затем шесть месяцев проработала в администрации сети отелей «Хайятт», в отделе развития маркетинга. Работа была нудной, держалась я за нее единственно из-за перспективы получить бесплатную комнату в отеле. Но потом оказалось, что прежде нужно отработать целый год. И вот однажды, когда я обдумывала, как пережить этот первый год, мне позвонила моя бывшая соседка по комнате и моя лучшая подруга Трэйси и сказала, что ищут ассистента для работы с публикой на «Шоу Дженни Джоунз».
Мы с Трэйси встретились и подружились в колледже, когда вступили в одно и то же женское общество — и обеим нам там не понравилось. Какая глупость — надевать маскарадные костюмы, зажигать свечки и петь с другими девушками, что мы — лучшие друзья. Как могли мы быть лучшими друзьями, если только что познакомились? И не слишком ли мы взрослые, чтобы надевать маскарадные костюмы? Так я считала, и Трэйси полностью разделяла мое мнение.
— Тебе надо будет просто прыгать перед ними и хлопать в ладоши. Как капитан команды болельщиков, только на более высоком уровне, — сказала она, описывая мне работу у Дженни Джоунз.
Мне это понравилось. Я бросила работу в корпорации и поступила в «Шоу Дженни Джоунз». Так я оказалась на телевидении. Совершенно не планировала и не мечтала — просто оказалась там и проработала четыре года.
Как ассистент по работе с публикой, я должна была поддерживать энтузиазм аудитории, побуждать участников к активности, чтобы успешнее реализовать замысел сценария. За четыре года на моем счету — восемьсот шоу (по двести шоу за сезон). Это серьезный опыт. Нет ничего удивительного, что, решив переехать в Нью-Йорк, я успешно прошла собеседование и получила место продюсера нового судебного шоу. Это большой скачок — от ассистента по работе с публикой до продюсера шоу, — но я знала, что потяну.
В понедельник я пришла на работу пораньше, чтоб лучше подготовиться к своему первому большому шоу. Мои гости приехали из Техаса днем в воскресенье. Суть иска была такова: тридцатипятилетняя женщина подала жалобу на мастера, который наклеил обои в ее кухне вверх ногами. Мужчина объяснил, что дама сама велела ему приклеить их именно так, и добавил, что обои такие жуткие, что он не мог даже понять, как их надо клеить. К тому же он подал встречный иск, требуя возмещение за эмоциональное расстройство и моральный ущерб, так как истица не давала ему покоя и обозвала его жену «жирной свиньей».
Перед работой я позвонила по сотовому маме, чтобы почувствовать себя увереннее.
— Привет, Мона, — ответила она. Мама прозвала меня Моной
[3] давно, еще когда я оканчивала школу, за то, что я вечно «ною, вою и жалуюсь».
— Привет, мамуля, сегодня у меня первое шоу, и я очень нервничаю. Помолишься за меня, чтобы все было в порядке?
Не то чтобы я сама не могла прочесть молитву, но мне почему-то казалось, что Бог скорее прислушается к маме, ведь она ходит в церковь каждое воскресенье. Я как все католики постоянно в глубине души ощущаю эту типично католическую вину из-за того, что нечасто бываю в храме.
— Хорошо, — ответила она.
— Прямо сейчас, пока я звоню.
— Ладно. Не отключайся. — Мы посидели несколько минут молча, пока она не сказала, что все в порядке.
— Спасибо, мамочка. Ну, все, пора идти. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, — ответила она и отключилась.
Мне очень не хватало мамы. В такие моменты, как сейчас, когда я нервничаю, мне страшно хочется свернуться калачиком у нее на коленях. Так безопаснее.
Около девяти приехали мои гости. Запись шоу была назначена на половину одиннадцатого. Я провела их в зеленую комнату для предварительной беседы. Мы поболтали, и мне стало ясно, что все пройдет отлично. Блондинка из Техаса оказалась очень энергичной. Даже слишком. Она притащила с собой сестру-близнеца, которая тут же выразила желание дать показания судье Куртису, что сестра ее — честная женщина. Обе были одеты одинаково. С гордостью заявили мне, что раньше их часто приглашали в группы поддержки. Они всем рассказали об этом. Интересно, неужели эти дамы и впрямь когда-то были так хороши, что их приглашали в группу поддержки?
Перед началом записи я зашла в студию и заняла свое место с той стороны, где во время съемок находились продюсер и исполнительный продюсер — женщина, которая взяла меня на работу — Мэри. Собственно она и есть мой босс. В мире дневного телевидения ее все знают. Она обладатель премии «Эмми» и давным-давно варится в этом бизнесе. И мне так хотелось произвести на нее наилучшее впечатление!
