Как бы то ни было, я выпустила еще одно шоу, о приемных детях, и поняла, что приняла правильное решение. Это было одно из тех «конфликтных» шоу где все участники ненавидят друг друга. Работать с ними просто противно. В последнюю минуту все это шоу разваливалось на части, но мне уже было все равно. Я продолжала уходить с работы в шесть.
Я твердо верю в то, что без причины ничего не происходит, поэтому сочла свое фиаско с работой частью какого-то объемного и важного плана. С Дэвидом мы все выяснили, и я поняла, что решение не продлять мой контракт действительно от него не зависело. И к тому времени, когда пришел мой последний рабочий день, мне хотелось благодарить и Дэвида, и судьбу.
Я с головой бросилась в поиск работы. Обзвонила всех знакомых. Дэвид помог мне организовать пару собеседований. Правда, там в результате не выгорело, но спасибо ему за помощь. Вскоре, однако, пришлось убедиться, насколько неблагоприятна ситуация на рынке занятости. Куда бы я ни звонила, мне везде отвечали, что бюджеты урезают и приема на работу нет. Приближался мой последний рабочий день, и я начала беспокоиться, что вряд ли смогу найти работу так быстро, как надеялась.
Я рассказала Ананде о том, что ухожу из шоу. На вопрос почему ответила, что чувствую себя здесь несчастной. Это было правдой. Контракт или не контракт — нигде я не чувствовала себя так плохо, как здесь.
— А чем вы хотите заниматься? — спросила она.
— Не знаю, — ответила я. — Честно, не знаю.
Это тоже было правдой.
Однажды кто-то мне сказал: «Если то, что ты делаешь, заставляет тебя ненавидеть то, что ты делаешь, то не делай этого». Именно так случилось со мной в «Ананде». Только я не могла понять, ненавижу ли я именно это шоу или саму работу на телевидении.
В последний рабочий день небольшая компания собралась в баре, чтобы проводить Александру, меня и еще пару человек, которые тоже уходили из шоу. На прощание Александра подарила мне открытку с надписью: «Удачи в?». Она не могла попасть лучше. Четыре месяца «?» — вот что ожидало меня.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Общая сумма долга: $ 22 738
Неожиданное соседство
В понедельник утром я проснулась и просто лежала в постели. Идти мне было некуда, так что я не видела никакого смысла в том, чтобы вскакивать и бежать в душ. Лежа в кровати, с Элвисом на подушке, я думала о двух последних месяцах, которые провела в Бруклине. С удовольствием отметила, что начинаю привыкать к жизни с соседом. Однако об Элвисе этого сказать было нельзя. В конце концов он покинул свое убежище в шкафу, но Веда продолжала доставать его, а он в ответ постоянно шлепал ее лапой по морде. Больше всего кот любил удирать от нее на кухонный стол, куда ей было не дотянуться. Иногда за обедом Скотт или я обнаруживали следы его визитов в виде кошачьей шерсти и отпечатков грязных лап. Зная, что он ежедневно копается в своем туалетном ящике, я не была в восторге от этого, но что делать? Надо же маленькому негодяю где-то спасаться.
В отличие от меня, Скотт — сравнительно нормальный человек. Но и у него были свои небольшие заморочки, как у всех нас. Например, пунктик, связанный с освещением. Наша квартира, как и большинство квартир в Нью-Йорке, сдавалась с жуткими стеклянными плошками на потолке. Я не знаю, как называется этот стиль потолочных светильников, но мы окрестили их «титьками», потому что больше всего они напоминали огромные груди. Скотт настоял на том, чтобы заменить их более приличными светильниками. Еще он поставил реостаты на каждый выключатель, чтобы регулировать силу света, ведь всем известно, как важно хорошее освещение.
Вторым пунктиком у него были уборка и, что еще более важно, подравнивание. Если я мыла полы или стол, он перемывал их снова, даже если я говорила ему, что уже делала это. И какой-то сигнал внутри его звучал всякий раз, когда что-то было чуть сдвинуто в сторону или стояло не на своем месте. Все, что было на сантиметр в сторону от нужного положения, он немедленно поправлял. По-моему, это было его любимым времяпрепровождением. Тот же внутренний звоночек сигналил ему и тогда, когда корзина для кубиков льда в холодильнике опускалась ниже определенного критического уровня. В этом случае Скотт немедленно оказывался на месте, поправляя подносы и снова наполняя корзину так, что лед почти что высыпался из нее.
Но каким бы чистюлей и тщательным уборщиком он ни был, по-настоящему удивляло меня другое. Он пил воду из большого устройства для водоочистки «Брита» в холодильнике. Нет, я и сама не пью из-под крана. Я поглощаю воду из бутылок. Бутылки из-под «Эвиана» захламляли мой рабочий стол, а сейчас холодильник забит бутылками с этой водой. Конечно, у меня было желание купить «Бриту», чтобы сэкономить на всем этом пластике, который я выбрасывала, но вы когда-нибудь внимательно рассматривали эти штуки? Уж конечно, не одна я замечала всю эту дрянь, которая там плавает. Натуральное дерьмо. Черное к тому же. И люди думают, что там чистая вода? Спасибо, не надо.
Наконец, часов в десять, я встала и пошла на кухню. Первым делом села и начала звонить в Бюро по безработице насчет пособия. Мои боссы в «Кинг уорлд» объяснили, что, коль скоро меня фактически уволили, я имею на это право. После короткого разговора с женщиной из Отдела труда штата Нью-Йорк все устроилось. Потом я намеревалась приготовить завтрак, но, открыв холодильник и изучив его убогое содержимое, решила перекусить в «Старбаксе». Я натянула джинсы, свитер и вышла из дома.
Заплатив пять долларов за традиционные кофе и булочку, я села и стала обдумывать план действий. За последний месяц я обзвонила массу мест в поисках работы, но приема нигде не было. Буквально все, с кем пришлось разговаривать, предлагали перезвонить в январе. Просто непонятно, что делать. Моя финансовая ситуация такова: четыреста пять долларов в неделю буду получать по безработице, в месяц это составит тысячу шестьсот двадцать долларов; тысячу сто пятьдесят долларов я должна отдавать за квартиру, четыреста тридцать два доллара — в «Кредит ГАРД оф Америка». Оставалось всего тридцать восемь долларов. А мне надо было еще платить по карте «Дискавер» сто пятьдесят долларов, по «Дженнифер конвертиблз» — сорок долларов, а еще газ, электричество и телефон — примерно тридцать, и счет за мобильный телефон — около сорока долларов. Я подумывала о том, чтобы отказаться от сотового, но у меня был контракт на год, так что с меня бы взяли двести пятьдесят долларов. Вместо этого я перешла на самый дешевый тариф, что составляло сорок долларов. Так что после всех этих выплат у меня будет отрицательный баланс в двести восемьдесят два доллара в месяц. И это не считая еды. Удивительным образом мне удалось скопить полторы тысячи долларов, которые мне помогут на какое-то время, но они, в конце концов, уйдут. Очень не хотелось оставаться без работы, но, похоже, выбора у меня не было. Поэтому я просто сидела и пила свой кофе.
