Подсчитав, сколько мне нужно, я решила заказать чеки на сумму триста долларов. Это покроет мой долг Спиро, и у меня останется кое-какая мелочишка, чтобы дотянуть до четверга, когда дадут зарплату. Я нажала на кнопку «Заказ», выбрала опцию «Доставка в течение суток», и все устроилось. «Федерал экспресс» доставит мне подарочные чеки завтра утром, я сразу же отнесу их в банк и переведу их на свой текущий счет. Их зачтут как наличные!
Я откинулась на спинку стула и улыбнулась. Тут зазвонил телефон. Это был мой приятель из Чикаго Марк, у которого пока жил мой кот. На этой неделе Марк собирался в Нью-Йорк и должен был завезти кота мне.
— Дорогуша, привет!
— Привет! Как там мой малыш? — поинтересовалась я.
— Я в полном порядке! — ответил Марк, прекрасно зная, что я спрашиваю о коте.
Я всегда была слегка помешана на своем коте. Зовут его Элвис. Причем полное имя — Элвис, Кот из Кустов. Мама нашла его в кустах пять лет назад, когда ездила к подруге в скучный городок к северу от Чикаго, который так и называется: Северный Чикаго. Жуткая дыра. Элвис несколько недель жил в кустах около дома подруги. И однажды вдруг он вышел из кустов маме навстречу, весь побитый: лапа сильно поранена, хвост сломан и передний зуб тоже. Наверное, он подрался.
Моя мама — фанатик спасения животных. Она оттащила кота к ветеринару, его там заштопали и привели в божеский вид. Но у мамы аллергия на кошачью шерсть, и она предложила мне забрать его. В то время у меня никаких домашних животных не было, и я согласилась.
Когда-то у меня была кошка по имени Китти, но ее пришлось отдать. Я завела ее еще в колледже. Потом переехала на другую квартиру в Чикаго и стала жить вместе с подругой. Квартирка была невелика. Думаю, Китти там не нравилось, ведь она весила восемнадцать фунтов. Большая была кошка.
Однажды моя соседка объявила, что у нее аллергия на кошек, и попросила избавить ее от «аллергена». Требование показалось мне абсурдным, но огромная, толстая Китти в этой каморке выглядела такой несчастной, что я сдалась. Мне удалось пристроить ее в семье моей подруги, которая знала Китти и любила ее. У подруги дом с большим двором, и Китти там счастлива. Но я, отдав ее, долго плакала. Это было ужасно.
Через несколько месяцев эта моя соседка пошла в Общество защиты животных и принесла оттуда кошку. Честное слово! Она заставила меня отдать мою кошку, чтобы завести свою. Уверяла, что у нее аллергия только на мою кошку. Что за бред!..
Но знаете, что ни делается, все к лучшему. Если бы у меня все еще была Китти, когда мама позвонила и сказала про Элвиса, я бы не смогла взять его. А ведь мы с Элвисом просто созданы друг для друга.
Я назвала его Элвисом не потому, что я так уж обожаю короля рок-н-ролла. Но, когда я была маленькой, мне нравился Элвис. У мамы была кассета «Элвис — Алоха с Гавайи», которую я все время крутила на нашем стерео в цокольном этаже. Я тогда думала, что в колонках прячется настоящий Элвис, только маленький, и оттуда поет для меня. Целыми днями я слушала пленку.
Так что я назвала кота Элвисом. Но только через несколько месяцев он получил свое полное и правильное имя — Элвис, Кот из Кустов. Приближалось Рождество, и я поставила елочку. Он стал бросаться на нее и драть когтями ствол. Тогда я поняла, как глубоко вошло в его душу дикое прошлое, когда он жил в кустах, где всегда рядом враги. Он до сих пор дичает всякий раз, когда в доме появляется рождественская елка.
Так вот, Марк за ним присматривал, пока я не въехала в новую квартиру.
— Да не ты, тупица, — сказала я. — Как там мой малыш Элвис?
— Он в порядке. И я буду счастлив избавиться от него, — ответил Марк.
Марк — гомосексуалист, очень хорошо обеспеченный человек. Мне нравится называть его Мо, что является сокращением от Гомо, что, в свою очередь, является сокращением от Гомосексуалиста с Горой Монет. У него черные как смоль волосы и ледяные голубые глаза. Марк потрясающе красив. Иногда до боли жалко, что он может быть только другом. Он ведет себя не как гомик, поэтому все женщины, включая даже меня, в какой-то момент влюбляются в него. Когда мы только познакомились, я была абсолютно уверена, что смогу изменить Марка, но ничего не вышло. А сейчас он один из моих лучших друзей.
Марк сообщил мне, когда прилетает: в среду, в середине дня. Так что мне надо быть дома и ждать.
Повесив трубку, я решила позвонить в компанию по перевозкам, узнать судьбу моей заблудившейся мебели. Хорошо бы заполучить ее к среде, ведь я ждала гостей. И меня начали футболить с номера на номер, пока не выяснили наконец нынешний адрес моей мебели: склад в Чикаго.
— Она у вас уже две недели, и вы все еще не вывезли ее из Иллинойса? — возмутилась я.
— Извините, мисс, мы не знаем, что там случилось. Ее доставят через пару недель.
— Пара недель меня не устраивает, — сказала я и расплакалась. — У вас все мои вещи. У вас моя одежда, нижнее белье. Мне правда нужно мое нижнее белье.
— Мисс, белью слезами не поможешь. Мы постараемся доставить его вам как можно скорее.
— Послушайте, вы, это мое нижнее белье. И не только белье, если уж на то пошло. У вас все, что я имею. Я хочу все это получить назад. Хочу получить свои вещи. Хочу свое белье! — закричала я.
Не знаю, что это меня так зациклило на этом белье. Но мне надоело жить на чемоданах. На своих пяти чемоданах. И потом, на полу слишком жестко спать. Я устала. У меня уже нервы ни к черту. Хочу спать на своей кровати и носить свое белье. Я бросила трубку и решила прогуляться, глотнуть свежего воздуха и что-нибудь перекусить. До обеда еще далеко, но если ты расстроена и голодна!.. Словом, я вышла на улицу. Вдалеке виднелся магазин «Дженнифер конвертиблз». Я постоянно натыкалась на их рекламу в воскресной газете. Они продавали диваны долларов за четыреста и что-то еще. Я решила зайти и посмотреть сама.
На двери магазина я увидела логотип «Америкен экспресс». Уж если диван — не предмет первой необходимости, то что же тогда? Я побродила по магазину, рассматривая выставленную мебель. Реклама не обманывала. Диваны были дешевле некуда, но и страшнее их я тоже не встречала. Тогда я вспомнила историю с блендером в колледже, перину, которую я только что купила, и спросила себя: «Зачем покупать плохое, но дешевое, если хорошее всего лишь на тысячу дороже?» Диван — это ведь вложение. Какой смысл выбрасывать четыреста долларов на дешевый? Если уж покупать, так покупать. Да ведь, если подумать, я же в «Дженнифер конвертиблз». Не в мебельном отделе «Блумингдейлза» и не в каком-нибудь шикарном итальянском магазине, а в «Дженнифер конвертиблз», магазине недорогой мебели.
В углу стоял роскошный коричневый бархатный диван, который прекрасно подошел бы к новому ковру. Я спросила продавца, могу ли я купить выставленный образец. Он сказал, что нет.
— Почему? — спросила я.
— Он не продается. Вы должны оформить заказ, — ответил продавец.
— Но диван мне нужен сегодня. У меня будут гости через два дня.
