ОТ АВТОРА
Поскольку эта книга не является художественным вымыслом, я сделала некоторые изменения, чтобы защитить частную жизнь упомянутых в ней лиц. По понятным причинам я изменила некоторые имена и внешние характеристики.
В дополнение к этим изменениям я позволила себе сделать кое-какую литературную обработку, чтобы выстроить сюжет, но моим намерением было держаться как можно ближе к реальности. Надеюсь, вы получите удовольствие!
Лето, когда я пялилась в потолок
Приходилось ли вам когда-нибудь заваривать такую кашу, что положение ваше стало вдруг совершенно безвыходным? Вот примерно так и произошло со мной. В июне 2002 года я оказалась без работы, без денег и с долгом в двадцать тысяч долларов. Как дошла я до жизни такой? Ну наверное, началось все за три года до этого.
Был май 1999 года, и мне было двадцать шесть. Я жила и работала в Чикаго. И не то чтобы была несчастна, просто чувствовала какую-то неудовлетворенность. Жизнь может быть совсем другой, думалось мне, более наполненной, чем та, что я вела до сих пор. Я родилась в Иллинойсе, выросла в Иллинойсе, ходила в школу в Иллинойсе и работала в Иллинойсе. Всё лето я только и делала, что смотрела в потолок и думала: кто я на самом деле. Я была такой, какой меня воспитали родители, но я никогда не ощущала себя самостоятельной личностью, отделенной от своих родителей и от своей работы. И еще чувствовала свою зависимость от друзей. Так что я просто смотрела в потолок и раздумывала обо всем этом.
Тот период я теперь называю: «лето, когда я пялилась в потолок».
К концу лета я пришла к следующему заключению: мне необходимо исчезнуть из Иллинойса. Упаковать чемоданы и уехать из Города Ветров куда глаза глядят. Мне надо побыть одной и точно определить, кто такая Карин Боснак. В качестве места, куда глядели мои глаза, где я буду одна и сама по себе, я выбрала… Нью-Йорк! Однажды я провела там день. И мне понравилось. К тому же я видела множество серий «Друзей», что окончательно определило: именно там я и буду жить.
Весь следующий год я работала и копила деньги. Или, скажем так, пыталась копить, ведь в этом деле я не сильна. Но мне все же удалось собрать достаточно, чтобы хватило на авиабилет в один конец и на квартиру. Только вот оплатить наличными перевозку мебели не удалось: пришлось заплатить им по карточке…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Взлет
май 2000 года
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Общая сумма долга: $ 3434
Отъезд
Я проснулась от звона в ушах. В голове стучало. Вчера у нас была большая вечеринка по случаю завершения девятого сезона «Шоу Дженни Джоунз», в котором я проработала четыре года (нет, не подумайте, я не играла там убийцу). Хотя мне отчаянно хотелось уехать из Чикаго, расставаться с коллегами было жаль. С некоторыми из них я работала рядом все эти годы.
Звон прервался, затем возобновился. Наконец я поняла, что звонит не будильник. Я вылезла из постели и подошла к интеркому.
— Карин, это Роберт, швейцар. Здесь ваша мама, — прозвучало снизу.
Начав жить самостоятельно, я всегда старалась поселиться в доме со швейцаром. Так чувствуешь себя более защищенной. Конечно, плата за жилье в доме со швейцаром обходится дороже, но ведь безопасность бесценна? Эта квартира — в доме на Оук-стрит — чикагской Медисон-авеню. Если выйти из дома и идти прямо по улице, то упрешься в универмаг «Барниз». Мне, любительнице шопинга, это очень нравилось.
— А, хорошо. Пусть поднимается.
На следующее утро я уезжала в Нью-Йорк, и мама пришла, чтобы помочь мне упаковать вещи, переночевать и утром отвезти меня в аэропорт. Это был мой последний день в Чикаго.
Я люблю маму. Но отчасти из-за нее решила переехать. Она готова была сделать для меня все, я это знала и всегда этим пользовалась. Я надеялась, что переезд в Нью-Йорк поможет мне стать более независимой, повзрослеть. Не стану же я оттуда постоянно звонить маме и просить ее о помощи. «Помочь» означало обычно «помочь наличными», а под этим подразумевалось: «Я слишком много потратила в „Маршалл Филдз“, и необходимо оплатить чек». Мама в помощи не отказывала.
Потратив весь день на сборы, мы прилегли на несколько часов вздремнуть: билет у меня был на самый ранний, шестичасовой рейс. Дело в том, что я получила место продюсера на телевидении в новом судебном шоу под названием «Суд Куртиса» и уже в день приезда должна была выйти на работу. Я взяла с собой только кое-какую одежду, а остальные вещи должны были забрать перевозчики мебели.
Наутро мы с мамой загрузили чемоданы в машину и молча поехали в аэропорт. Меня всегда обуревало чувство мучительного беспокойства при расставании с мамой. Когда я была маленькой, то плакала в школе, потому что мамы не было рядом. Моя сестра Лиза, двумя годами старше, бросала свои уроки и приходила в мой класс, чтобы помочь учителю меня успокоить. До четвертого класса я не могла остаться переночевать у кого-нибудь из подруг опять же потому, что плакала перед сном, скучая без мамы. Я притворялась, что меня тошнит, и моей подруге приходилось будить своих родителей, объясняя, что мне надо домой. Всякий раз, когда я оставалась у кого-то ночевать, моя мама знала, что посреди ночи ей позвонят, придется садиться в машину и ехать за мной.
Через двадцать минут мы подъехали к терминалу «Юнайтед эрлайнз» аэропорта О’Хара. Мама открыла багажник. Подбежал носильщик и вытащил из багажника чемоданы. Их было пять штук.
— Разрешается сдавать в багаж только два, — сказал он.
— Что? Почему меня не предупредили об этом по телефону? Мне необходимы все эти вещи, — возмутилась я.
Сознаюсь, я не умею путешествовать налегке, но данный случай — особый: квартира в Нью-Йорке освободиться только через две недели, тогда же и вещи прибудут, а одежда, сумки и обувь на две недели — это пять чемоданов.
— Извините, мисс, не в моих силах изменить правила.
Так что мне пришлось тащить в салон три чемодана. Это были не чемоданчики человека, отъезжающего в однодневную командировку. Это были чемоданы.
Я обернулась и увидела маму. На ней были темные очки. Но я знала, что она надела их, чтобы скрыть слезы.
— Мам, не плачь! — взмолилась я. — Пожалуйста, не плачь, а то я тоже расплачусь.
— Извини, я стараюсь. Почему ты не хочешь, чтобы я прошла с тобой?
— Если ты пройдешь, я тоже расплачусь, вот почему!
