– Джорджия Чамберс.
– Привет, Джорджия. Простите, что беспокою вас в рабочее время, но мне не терпелось вам позвонить. Это Кэролайн, сестра Джеймса.
– Да, конечно. Я узнала ваш голос. Рада вас слышать. Как поживаете?
На заднем фоне раздался резкий лай собаки, после чего последовал пронзительный детский крик.
– Да как обычно. Подумываю уйти в монастырь, чтобы отдохнуть в тишине и покое. Только, наверное, для этого нужно быть католичкой. Хотя я даже готова уже сменить веру.
Я улыбнулась, представив ее красивое лицо, выглядывающее из головного убора монахини.
– Школа еще только через три месяца, верно?
– Мне всегда нравились люди, умеющие видеть радугу на горизонте.
Не уверена, что мне подходит такая характеристика, однако возражать я не стала.
– Вы звоните по поводу оценки сервиза? Не знаю, почему выходит так долго, но если вы спешите, я могу бросить все остальное…
– Нет, Джорджия. Пожалуйста, не волнуйтесь из-за сервиза. Мы еще не выставляли бабушкин дом на продажу. Его нужно привести в порядок, провести инвентаризацию… Хотя я звоню по связанному с этим поводу.
Я затаила дыхание. Неделю назад Мейси прислала мне эсэмэску, в которой сообщила, что мед, найденный в грузовике, содержит лаванду и что сиденье водителя было отодвинуто, как для человека очень высокого роста. Впервые я обрадовалась мобильному телефону, потому что он избавил меня от необходимости с ней говорить. Мейси также прислала мне фотографию фарфоровой крышки, которую нашла в чемодане Берди. Я не могла осмыслить всю свалившуюся на меня информацию. Не могла понять, что мне делать дальше. Ведь это означало, что я должна снова начать чувствовать после того, как почти десять лет старалась этого не делать. Это также означало, что мы с Мейси должны вновь объединиться. А я не знала, готовы ли мы к этому и будем ли готовы когда-нибудь вообще.
– Я только что говорила с той замечательной женщиной, библиотекарем в Апалачиколе.
– Мисс Кати, – подсказала я.
Мисс Кати была в отпуске, когда я звонила, и я положила трубку, не оставив ей сообщения. Уже больше недели назад, а я все никак ей не перезванивала. Каждый день отделял меня от истории, которая могла вернуть меня туда, куда я совсем не желала возвращаться.
– Она очень любезна. У нас здесь тоже есть замечательные исследователи-библиотекари, но я помню, именно мисс Кати отыскала базу данных с конторской книгой Шато Болью, так что решила сначала связаться с ней.
В свинцовом небе за моим окном грянул первый раскат грома, и я представила, как темные тучи, словно коршуны, нависли над заливом Апалачиколы.
– Она должна была что-то для вас найти?
– Я не могла бросить все так, как мы оставили. Все эти вопросы о происхождении фарфора и возможных связях с вашей семьей. Не говоря уже о том, что я и Джеймс с вами толком не попрощались. Я хотела бы продолжить наше знакомство, и знаю, что Джеймс тоже этого хочет. Подождите минутку.
Ее голос отдалился, будто она прикрыла трубку рукой.
– Алекс, положи брекеты сестры на место! Иди в ванную и положи их там, где они лежали!.. Простите, Джорджия. В общем, Джеймс упомянул, что он звонил вам, чтобы рассказать о Колетт Мутон, девочке, которая приехала в Америку вместе с семьей нашей бабушки.
Интересно, упомянул ли он о том, чем завершился тот телефонный разговор. Это значит, что мы с вами еще не закончили. Стараясь говорить как можно спокойнее и чувствуя, что краснею, я спросила:
– Мисс Кати была в отпуске, я собиралась ей перезвонить, но, наверное, слишком погрузилась в работу и забыла. Она нашла что-то интересное?
– Да, можно так сказать. Вы сейчас сидите?
Я всегда думала, что это просто фигура речи, пока не вспомнила тот день, когда она показала мне фотографии сервиза ее бабушки.
– Да.
– Пришлось поохотиться, но оно того стоило. Подождите секунду, пока я просмотрю бумаги. Джеймс посвятил меня во все разрозненные куски информации, чтобы я могла видеть картину целиком. Мне пришлось все записать, чтобы ничего не забыть. – Пока Кэролайн говорила, на заднем фоне раздались крики и лай, после чего последовал тяжелый глухой удар.
– Может, мне перезвонить вам в более удобное время? – предложила я.
– Нет, обычная обстановка. Так. – Звук шелеста страниц наполнил гнетущую тишину. – В расходной книге имения Болью мы видели, что в 1893 году они заказали сервиз, который, как мы полагаем, наш. Верно?
– Да. – Снова зашелестели страницы, и я поймала себя на том, что кусаю ноготь, чего не делала с детства.
– Поэтому я попросила мисс Кати поискать в других онлайн-ресурсах любую информацию о Шато Болью. Я не могу выразить, как нам с ней повезло! Она обнаружила, что род Болью владел тем участком земли с шестнадцатого века. Это было не очень крупное имение, по большей части доходная ферма, во время войны оно пострадало и до сих пор лежит в руинах.
Кэролайн помолчала, вероятно, именно такое молчание называют «зловещим». Я чувствовала ее волнение, пульсирующее в трубке телефона.
– Среди прочего они выращивали лаванду.
– Лаванду?
– Да. И еще кое-что.
Я встала и принялась ходить. Мне нужно было унять панику, которая растекалась по моим венам, как отрава.
– Продолжайте.
– Мисс Кати не смогла найти перепись населения за те годы, зато нашла список работников, которым Шато Болью платило жалованье. И там, ровно в середине списка, довольно разборчивым почерком стояло имя «Жиль Мутон».
– Жиль Мутон, – повторила я, имя показалось мне знакомым. – Кто он? Там не написано?
– Написано. – Снова зловещая пауза. – Пасечник.
Почти не дыша, я оперлась о стол.
– Пасечник?
– Да. Я попросила мисс Кати просмотреть все подобные списки, и обнаружилось, что как минимум с сороковых годов девятнадцатого века до начала сороковых двадцатого века, когда большинство записей уничтожил пожар во время войны, Мутоны были пасечниками в имении Болью.
Я заставила себя дышать медленно и глубоко, потому что закружилась голова.
– Она нашла связь между Мутонами и фарфором?
– Пока нет. Но есть и еще кое-что.
Я нащупала рукой стул и села.
– Я сижу. Продолжайте.
– Семья Болью эвакуировалась в 1943 году, оставив личную корреспонденцию на хранение в местной церкви. Правильно сделали, учитывая, что дом сгорел. Документы сохранились и были обнаружены двадцать лет назад. Самые свежие, начиная с 1900 года, оцифрованы и доступны в Интернете. Мисс Кати нашла налоговые документы 1940 года, что почти так же замечательно, как и данные о переписи населения, поскольку в них указаны имена и возраст взрослых и детей, которые жили и работали в имении.
