– Вон еще одна, – сказала Бекки, указывая на оранжево-красную королевскую крачку, летящую над пирсом в лучах утреннего солнца.
– Сможешь нарисовать ее по памяти? – спросила Мейси, гадая, как вообще возможно изобразить тонкие линии на крыльях или суровый взгляд из-под черного хохолка.
Мейси помнила, как дедушка приводил ее и Джорджию посмотреть, как гнездятся крачки на берегу, под опорой старого моста, перекинутого к острову Сент-Джордж. Тысячи и тысячи птиц – королевские крачки, чайконосые крачки, чегравы – плотно заселили узкую песчаную полосу. Птицы оглушительно клекотали и крякали, как будто ссорилась огромная толпа соседей.
Джорджия спросила тогда: «А почему они селятся так тесно? Полно же места вокруг, где можно устроить гнезда». Дедушка объяснил, что они живут вместе, чтобы помогать друг другу защищаться от хищников – от чаек и белых цапель – и прочих опасностей. Говорил, не отводя от них взгляда, словно видел мысленным взором, какая опасность их может поджидать, и радовался, что Мейси и Джорджия есть друг у друга.
Мейси подумала, что в тот день, когда Лайл показал им французскую книжку и открытку, дедушка посмотрел на них точно так же. Она боялась спросить у Джорджии, заметила ли она – боялась не того, что Джорджия скажет «да», боялась услышать, что она тоже почувствовала ту невидимую грозовую тучу, которая, казалось, нависла над ними, ожидая сигнала молнии, чтобы окатить их дождем.
– Я хочу пойти на Фестиваль ниссового меда.
Бекки произнесла это так тихо, что Мейси пришлось переспросить:
– Что, милая?
– Я хочу поехать в Уэвахичку с тобой и папой на Фестиваль меда в следующие выходные.
– Ох, милая. Я не могу. Завтра привезут дедушкины ульи с болота, и мы будем заняты сбором меда…
Она осеклась, увидев, с каким выражением смотрит на нее Бекки. Ее дочери только девять лет, но она отнюдь не глупа. Прошло то время, когда полуправда сходила Мейси с рук.
– У тебя аллергия на пчел, мама. Ты даже не выходишь из дома, когда с ульев собирают мед. И потом, мисс Лав говорила, что ниссового меда в этом году будет мало.
– Но дедушка болеет, и я подумала, что им, наверное, потребуется помощь…
Бекки приподняла брови, – мол, можешь не продолжать.
Со вздохом Мейси призналась:
– Я не хочу провести целый день с твоим папой. Все так запуталось… Мне просто нужно быть подальше от него, чтобы разобраться в своих мыслях.
– Я не умею рисовать, но ты все равно заставляешь меня это делать, говоря, что практикой достигается совершенство. Мне кажется, в браке то же самое. – Бекки посмотрела на нее, прищурясь: – Ты все еще любишь папу?
– Конечно. Он хороший человек и замечательный папа.
– Да. Но ты его любишь?
Мейси нахмурилась, услышав не по-детски серьезный вопрос. Понимая, что лгать бесполезно, ответила:
– Да.
– Папа тоже тебя любит.
– Откуда ты знаешь?
– Он часто об этом говорит.
Коричневый пеликан сделал круг над лужайкой, потом сел на ограждение пирса. Сердце Мейси, казалось, так же парило в воздухе, ожидая, когда можно приземлиться.
Кто-то окликнул ее по имени. Они обернулись к дороге и увидели «Кадиллак» Джорджии с откинутым верхом. Сестра Джеймса сидела на пассажирском сиденье рядом с Джорджией, и как только машина остановилась, Джеймс вскочил с заднего сиденья, чтобы открыть для обеих передние двери.
Мейси поднялась им навстречу.
– Сегодня утром погода замечательная, мы катались по историческому району, и Джорджия заметила вашу машину, – сообщила Кэролайн, подходя и целуя Мейси в щеку.
– Мы заезжали домой, – взволнованно заговорила Джорджия. – Потому что я, кажется, кое-что нашла в расходной книге Шато и хотела с тобой поделиться!
– Ты могла мне просто позвонить. – Мейси старалась говорить равнодушно, хотя на самом деле ей стало любопытно. Она с удовлетворением заметила, как вытянулось лицо Джорджии.
– Я не знаю номера твоего мобильного. Город всего три мили шириной, Мейси. Тебя нетрудно найти и без телефона.
«Это точно», – подумала Мейси, вместе со всеми возвращаясь в беседку, где они расселись на белых стульях. Джорджия открыла свою сумочку, обшитую кожаными рюшками, и достала ксерокопии страниц, исписанных мелким почерком на иностранном языке.
– Страница из конторской книги имения Болью, о которой я тебе говорила. Я не нашла записей об Эмиле, зато нашла вот это.
Она передала Мейси страницу, одна строчка на которой была выделена желтым маркером. Мейси смогла разобрать в начале строки слова «Хэвиленд» и «Лимож» и дату – 19 июня 1893 года. Затем шли две строки непонятных слов, написанных, видимо, на французском, и напротив них, у правого поля – цифра, которая начиналась с девятки, остальные знаки не читались, размытые не то водой, не то слезами.
– Ты понимаешь, что здесь написано? – спросила Мейси.
– Я знаю французский, – сказала Кэролайн. – Хотя, признаться, с трудом разбираю почерк. Но сумела перевести достаточно, чтобы понять, что здесь говорится о сделанном на заказ сервизе на двенадцать персон. Вот это… – Она указала на слово abeille. – …означает «пчела». Думаю, мы вышли на след. – Она радостно улыбнулась.
– Молодцы, – похвалила Мейси. – И что дальше?
Джорджия взглянула на Джеймса.
– У нас достаточно информации, чтобы дать сервизу довольно точную оценку. Мне нужно посмотреть записи моих предыдущих оценок дома, в Новом Орлеане, хотя, полагаю, моя детективная работа закончена.
Мейси гадала, не померещилась ли ей нотка печали в голосе сестры.
– Разве? – спокойно спросил Джеймс. – А как же возможная связь с вашим дедушкой? Открытка, найденная в грузовике Неда, была отправлена из Апалачиколы в Шато Болью – такое не может быть простым совпадением. И кто те люди, которые заказали фарфор? Если мы найдем первых владельцев, мы сможем узнать, как сервиз попал к нашей бабушке. И как часть его оказалась в вашем доме.
Кэролайн посмотрела на брата с сочувствием, как мать на ребенка, умоляющего разрешить ему поиграть еще немножко.
– Верно, – сказала Джорджия, не глядя на них обоих, провожая взглядом двух мужчин и мальчика, которые с удочками шли к пирсу. – Однако это не повлияет на оценку сервиза, ради которой вы меня наняли. Если вы решите прояснить всю остальную историю, вы можете это сделать и сами. Мистер Мэндвил звонил мне вчера и сказал, что у меня много запросов на оценку, он хочет, чтобы я посетила несколько распродаж в богатых домах. Думаю, я сделала здесь все, что могла. Мне нужно возвращаться. – Она посмотрела на Мейси и добавила: – И дедушка чувствует себя намного лучше. Мне пора уезжать.
– Нет, не уезжай! – Бекки крепко обхватила Джорджию руками. – Ты еще мало погостила!
