– Привет, Дэнни. Рада тебя видеть. Бекки чистит зубы, спустится через пару минут. – Она улыбнулась бледной девочке, стоявшей рядом с ним. – А это, должно быть, Бриттани? Бекки много о тебе рассказывала. Вы лучшие друзья, верно?
Девочка застенчиво кивнула. Мейси внимательно наблюдала за лицом Дэнни. Тот откровенно таращился на Джорджию, блеск в его глазах и легкая ухмылка намекали на их прошлые отношения – если их можно так назвать. С удивлением Мейси осознала, что жаждет стереть ухмылку с его лица, но, прежде чем она успела что-то сказать, Джорджия протянула Дэнни руку для рукопожатия:
– Приятно снова тебя видеть.
Дэнни взглянул на ее руку с таким выражением, будто решил, что Джорджия шутит, однако все-таки пожал ее.
– Рад встрече, – пробормотал он.
– Твоя маленькая дочка так на тебя похожа! – Джорджия повернулась к Бриттани: – У тебя есть братья или сестры?
Бриттани с энтузиазмом кивнула.
– У меня младшие брат и сестра. Ему шесть лет, а сестренке – три. У моей мамы будет еще один ребенок ко Дню благодарения. Я надеюсь, что девочка, не хочу больше братьев.
Джорджия засмеялась.
– Полагаешь, с сестрами легче?
– Да, мэм.
– Узнаешь через пару лет, – тихо проговорила Мейси.
Не обращая на нее внимания, Джорджия ска-зала:
– Мои поздравления, Дэнни. Я слышала, ты женился на Сьюзан Зинн. Я всегда считала, что вы хорошая пара.
Он усмехнулся, демонстрируя белые зубы и ямочку на левой щеке, которые вызывали у девчонок в старших классах такие мысли, какие повергли бы их родителей в шок. Даже будучи на четыре года младше, Мейси тоже не могла остаться к ней равнодушной.
– Спасибо. А ты как? Муж, дети?
Пауза была едва заметной, однако не ускользнула от внимания Мейси.
– Нет, – ответила Джорджия. – Я не создана для домашнего очага. Я, можно сказать, замужем за работой.
Дэнни задумчиво кивнул.
– Я как-то говорил с Недом. Он очень тобой гордится. Я так и стараюсь учить своих детей: занимайся тем, что делает тебя счастливым.
Джорджия улыбнулась, как бы соглашаясь, но в ее глазах будто погас свет. Бекки спустилась по лестнице, прихватив по пути свой рюкзак. Она остановилась на мгновение и сделала глубокий вдох – упражнение, которому научила ее логопед. Затем обняла Джорджию, затем Мейси, почти мимоходом, и чмокнула ее в щеку.
Мейси и Джорджия стояли рядом, наблюдая за тем, как Бекки, Бриттани и Дэнни уходят. Невысказанные слова метались между ними, точно рассерженные пчелы. Мейси повернулась, чтобы войти в дом, и Джорджия последовала за ней, тихо прикрыв за собой дверь. Мейси вернулась в кухню и принялась мыть посуду.
– Мейси?
Интонация Джорджии пробудила в ней что-то похожее на надежду, это чувство удивило ее своей внезапностью и силой. Как будто она так долго чего-то ждала, что даже забыла, чего именно.
Мейси обернулась.
– Да?
– Я хотела спросить… Когда Бекки просматривала дедушкины бумаги, ей не попадалось имя Аделина?
Мейси ощутила укол разочарования. Она помотала головой, с трудом сглотнув.
– Нет. У нее не было времени просмотреть все. Я за нее закончила и тоже ничего не нашла.
А что?
– Когда я приехала сегодня утром, поднялась наверх спросить у Берди, что она хочет на завтрак. Она еще спала, и, кажется, ей снился кошмар. Она не говорила, но напевала это имя во сне снова и снова. На мелодию той французской песни.
Мейси нахмурилась.
– Мы должны спросить дедушку.
Какой-то звук заставил их обеих обернуться: у двери стоял дед, тяжело опираясь на ходунки. Он прохрипел что-то, и в его хрипе как будто прозвучало слово «что».
– Берди несколько раз пела про кого-то по имени Аделина, – сказала Джорджия. – Так, словно она кого-то знала с этим именем.
Дедушка долго смотрел на них, и его глаза за стеклами очков даже не мигали. Наконец он покачал головой.
– Дать тебе воды? – спросила Мейси, уже на полпути к раковине.
Не отвечая, он поковылял через кухню к задней двери – самый прямой путь к оставшимся ульям.
Джорджия посмотрела на Мейси и подняла брови, как они обе делали раньше, когда слова не требовались. Им о многом нужно поговорить с дедушкой, и сейчас вполне подходящее время.
– Хочешь пойти к своим пчелам? Давай я налью тебе стакан воды и помогу спуститься по ступенькам.
Оставив грязные тарелки на кухне, Мейси и Джорджия помогли дедушке спуститься на задний двор и усадили его в шезлонг под огромной магнолией. Он сидел теперь лицом к своей любимой пасеке и, хмуря брови, смотрел на оставшиеся два улья.
Мейси придвинула себе еще один шезлонг и села.
– Вчера, пока ты был на физиотерапии, приезжала Флоренс. Она сказала, что постарается заехать сегодня, и просила передать тебе, что, вероятно, привезет ульи с болот раньше обычного. Говорит, нисса в этом году цветет плохо, и она не хочет, чтобы пчелы умерли с голоду. Она достанет мед из твоих ульев, но предупреждает, что вряд ли наберется больше двух или трех банок.
Дедушка ее, казалось, не слушал. Он смотрел на ульи и суету пчел у летков. Пальцы его левой руки беспокойно теребили штанину.
Хотя врачи сказали Мейси, что основные функции его мозга не повреждены, последствия инсульта могут повлиять на память и поведение, однако при правильном лечении они восстановятся. Она разглядывала деда пару секунд, смотрела в его добрые, умные глаза, на поредевшие седые волосы, на руки, которые никогда не казались слабыми, и не могла себе представить, чтобы он мог стать иным, не таким, каким она его всегда знала.
Мейси перевела взгляд на сестру и поняла по ее глазам, что Джорджия думает о том же.
Дед продолжал смотреть на ульи, как будто мог видеть внутри них сотни маленьких, жужжащих насекомых, их крылышки, делающие двести тридцать взмахов в секунду. Внезапно она поняла, почему он и Джорджия так привязаны к пчелам, почему пчелы вызывают у них восхищение и даже любовь. Потому что их легко понять. Пчелы существуют с определенной целью, ведут себя так, как должны, и все их реакции на неблагоприятные ситуации предсказуемы. В этой хаотичной жизни казалось практически естественным, что Джорджию и дедушку тянет к маленькому упорядоченному мирку, в котором абсолютно все имеет смысл.
Возможно, именно поэтому сама Мейси пчел ненавидела. Жизнь людей должна иметь смысл сама по себе. Людям не надо искать его в мире насекомых. Впервые Мейси посочувствовала Джорджии из-за того, что она – старшая, и ей пришлось объяснять младшей сестре, которая не понимала и не любила пчел, как устроен мир.
– Доброе утро.
Из-за дома появился Лайл. Он помахал одной рукой, держа в другой маленький пластиковый пакет. Мейси предположила, что в нем открытка и старая книга, о которой вчера вечером Джорджия рассказала ей по телефону.
