Джеймс ненадолго замолчал.
– Потому-то вы с Джорджией так близки. Из-за Берди. Никто другой не смог бы понять, что это такое – быть ее дочерьми, – произнес он наконец.
– Почему вы решили, что мы близки? По крайней мере, не сейчас.
– Потому что никто не умеет ранить нас так сильно, как те, кого мы больше всего любим.
Мейси хотела сказать ему, что ненавидит сестру, однако не смогла.
– Мейси? Можешь подняться сюда?
Голос Джорджии казался спокойным, однако Мейси уловила в нем тревогу. Она встала, жестом остановив Джеймса, который хотел пойти за ней.
– Я уверена, все в порядке. Оставайтесь здесь, мы скоро вернемся.
Она торопливо поднялась по лестнице и прошла в комнату Берди. В первую секунду ей показалось, что она попала не туда. Вместо обычного строгого порядка пол и мебель были завалены одеждой, обу-вью и аксессуарами, как будто по комнате прошел ураган.
– Джорджия?
– Мы в гардеробной.
Мейси вошла в открытую дверь гардеробной – вещи валялись на полу неряшливыми грудами. Берди, все еще в ночной рубашке, стояла на коленях в углу и, приоткрыв рот в молчаливой муке, раскачивалась взад и вперед. Джорджия присела рядом, ее рука лежала на руке Берди. Сестра не казалась испуганной или смущенной, и Мейси почувствовала знакомый прилив злости, смешанной с восхищением.
– Я нашла ее здесь, – сообщила Джорджия, – Думаю, это ее расстроило.
Она пошарила в углу и вытащила старый кожаный чемодан.
– Он был открыт, но пуст. Довольно пыльный, видимо, давно здесь стоит. Мне кажется, я раньше его видела. Суповой чашки здесь нет. Я искала.
– Я знаю, – раздраженно сказала Мейси. – Говорила же тебе – мы тут смотрели. Мы даже открывали чемодан. Потом закрыли и поставили в угол. – Мейси присела на корточки и внимательно посмотрела на мать. Легкий, почти невесомый звук лился из губ Берди – смутно знакомая мелодия.
– Что это? – спросила Джорджия.
Мейси, закрыв глаза, вслушалась.
– Детская песенка-алфавит. Только слегка измененная, как будто она придумала новые слова и подправила мелодию.
– Может, вызвать врача?
Мейси покачала головой.
– С ней такое уже бывало. Обычно она идет спать, а когда просыпается, забывает о том, что случилось. Я позвоню ее доктору, если что-то пойдет не так. – Она встала. – Пойдем, поможешь мне довести ее до постели.
Они мягко взяли мать под локти. Странно знакомая мелодия дразнила слух. Берди, точно послушный ребенок, позволила им уложить себя и накрыть одеялом.
– У тебя есть успокоительное?
– Конечно, – снова раздражаясь, ответила Мейси. – У нас полный ящик прописанных ей лекарств, вот только она отказывается их принимать.
Берди повернулась на бок, ее глаза наконец закрылись, и мелодия затихла.
Обе сестры молча смотрели на мать несколько секунд.
– Ты раньше слышала имя Аделина? – вдруг спросила Джорджия.
– Нет, а что?
– Кажется, она его произнесла. Когда мы были в гардеробной.
– Она говорила с тобой?
– Не совсем. – Джорджия нахмурилась. – Больше походило на стон, но имя прозвучало вроде отчетливо. – Она посмотрела Мейси в глаза. – Что нам делать, Мейси?
Мейси встретила взгляд сестры и вздернула подбородок.
– То же, что и всегда. Мы здесь будем жить, как жили, а ты вернешься в Новый Орлеан. Нет причин что-либо менять.
– Мы что-то упускаем, что-то очень важное. Я думаю, это связано с чемоданом.
Мейси помотала головой.
– Чем бы оно ни было, оно связано с каким-то событием в прошлом, которого мы не в силах изменить. Все, что мы можем сделать, – двигаться вперед. Берди уже сделала свой выбор.
Дыхание матери стало ровным. Джорджия склонилась к Мейси и зашептала ей на ухо:
– Но что, если она такая не по собственному выбору? Она наша мать, Мейси, какой бы ни была. Если есть какой-нибудь ключ, отмыкающий тайну того, что с ней случилось, не должны ли мы попытаться его найти? Мы всегда были командой, помнишь?
Мейси развернулась и вышла из комнаты, качая головой. Джорджия вышла следом и мягко притворила дверь спальни.
– Я уже согласилась помочь тебе искать фарфор Джеймса и похожую посуду. Но не думай, что мы команда. Ты давно от этого отказалась. – Мейси шагнула к лестнице, потом остановилась. – И никогда не спрашивай меня, можешь ли ты взять Бекки или побыть с ней. Ответ всегда будет отрицательным, и ты знаешь почему.
Она спустилась по лестнице и прошла в столовую. В ушах все еще звучала мелодия, которую напевала мать. Похожая на алфавитную песенку. Она была уверена, что уже слышала эту мелодию, мать напевала ее когда-то давным-давно. В конце концов ответ обязательно отыщется. Как и всегда.
Мейси улыбнулась Джеймсу, села на свой стул и склонилась над книгой с возросшей решимостью отыскать пчелиный узор, чтобы все поскорее вернулось на круги своя. Однако, даже глядя на страницы, она продолжала слышать мелодию, только теперь в ее воображении к мелодии добавилось жужжание пчел.
Глава 14
«Пчелу почитают более других насекомых не оттого, что она работает, но оттого, что она работает ради других».
Святой Иоанн Златоуст.
Из «Дневника пчеловода» Неда Бладворта
Джорджия
В кресле-качалке на веранде я прислонила голову к спинке и, задержав дыхание, принялась считать птиц, летающих над тихими водами залива. Еще одна глупая игра из моего детства: не дышать, пока не насчитаю хотя бы десяток. Я часто задаюсь вопросом, почему мне нужно выдумывать для себя подобные маленькие развлечения – и почему до сих пор я продолжаю это делать. Возможно, во мне еще жива детская потребность вносить порядок в свою разрозненную, неорганизованную жизнь.
– Что вы делаете? – спросил Джеймс.
Я перестала качаться и поставила ступни на пол. И покраснела, осознав, что пока я задерживала дыхание, сидела с надутыми щеками.
– Просто думаю кое о чем.
Он смотрел на меня спокойно, однако я заметила, как дрогнул уголок его рта. Видимо, он слишком устал, чтобы рассмеяться вслух.
На прошлой неделе мы просматривали каталоги и Интернет (пользуясь его ноутбуком), и я обзвонила десятки музеев и коллекционеров как в Америке, так и в других странах. Никто никогда не видел такого узора, как наш, или хотя бы чего-то похожего. Мне надавали кучу советов по поводу того, где искать, и я стала чувствовать себя Алисой, бегущей за неуловимым кроликом по бесконечной норе.
Послышался рокот приближающегося мотоцикла. Судя по звуку, он замедлился, потом остановился. Я встала с кресла и спустилась с крыльца как раз в тот момент, когда из-за угла появилась тетя Марлен.
