6. Чтение в ванной. Приходится вытирать руки каждые тридцать миллисекунд, чтобы перевернуть страницу, при этом постоянно опасаешься уронить книгу и угодить корешком по неприкрытой пелотке.
7. Шекспир. Я считаю необоснованным, что у него монополия на изобретение слов. [Уверена, редакторы раньше не слышали слова «пелотка».]
8. Телевизионные шоу талантов. Может, все дело в том, что с моим лицом можно попасть только на радио.
9. Йога. А вернее то, что все считают ее расслабляющей. Не вижу ничего расслабляющего в том, чтобы свернуться в крендель и гудеть «ом».
10. Дабстеп. Думаю, тут и объяснять нечего.
К счастью, слухи о моем скандальном загуле в эти выходные так и не появились. Первую половину недели я опасалась разоблачения и насмешек, но оказалось – напрасно, так же как и надеяться на возвращение на экраны сериала «Друзья». Сексмагеддон остался тайной.
Но вселенная порой ведет себя как сын проповедника с буйными гормонами. Я давно жду подлянки из-за плохой кармы, поэтому неудивительно, что на перемене я сталкиваюсь с Воном и Карсоном. Они идут вместе, Вон с учебником, а Карсон с баскетбольным мячом, вероятно, болтая о тактике защиты или какой-нибудь еще спортивной фигне, которую я и не надеюсь понять.
Несмотря на толкотню у шкафчиков, они оба замечают меня за «Грозовым перевалом», который я держу вверх ногами перед своим лицом в надежде укрыться. Аджита злорадно ухмыляется и окликает их – наверняка это сродни выстрелу в спину своей лучшей подруге, – но в этот момент я лишь благодарю бога, что у Дэнни сдвоенный урок продвинутой химии в другом конце школы и он не становится свидетелем этого неудачного стечения обстоятельств.
А ведь парни играют в одной баскетбольной команде – меня не удивило бы их желание, хоть это и отвратительно, выяснить, кто круче, но, к счастью, ни один из них явно не знает, что я переспала и со вторым. А дальше следует реакция, возникающая в дикой природе у мужских особей при виде их последнего завоевания:
Карсон: самоуверенная улыбка, фирменное нахальство и:
– И-и-изззи-и-и.
Вон: мгновенное покраснение щек, бешеное откашливание и молчание. [Вероятно, вспомнил о подушке из гусиного пуха и вновь возбудился].
– Привет, джентльмены, – невозмутимо говорю я, хотя в моей голове бьется мысль: «ОСТАНОВИСЬ, СТОП, СТОП».
Ты же помнишь, что я люблю те драмы, в которых не участвую сама? Эта ситуация определенно того жанра, который я не люблю.
Аджита, ухмыляясь в экстазе, замирает рядом со мной, вероятно, жалея, что у нее нет ведра попкорна и 3D-очков. Ее насмешливый взгляд летает между нами по очереди: она ожидает, кто первым что-нибудь скажет. На минуту повисла тишина, нарушаемая лишь хихиканьем девятиклассников, стоящих поблизости, и шелестом страниц учебника по истории, в котором так неловко роется Вон, будто это сейчас важнее, чем разговор. А затем:
– Так…
– Ты…
Мы с Карсоном вместе начинаем говорить, а затем оба замолкаем и взмахиваем руками, предлагая друг другу продолжить фразу, чего не делает ни один из нас. Это именно тот феномен, за который я и презираю телефонные разговоры.
К счастью, Вон бормочет что-то под нос, а потом извиняется и исчезает в направлении лаборатории по химии. Отлично.
Аджита, понимая, что у меня появилась возможность поболтать с Карсоном и определиться в своих чувствах, неохотно говорит:
– Увидимся на английском, Из.
А затем быстро уходит, перед этим сдавив мой локоть в знак поддержи.
– Слышал, у тебя отличная новость, – говорит Карсон, перекидывая рюкзак с одного плеча на другой. – Это круто. Всегда считал тебя чертовски смешной.
Его последние слова влияют на меня так же, как признание в любви на нормальных людей. Я превращаюсь в кашу. Особенно потому что эти слова произнесены невероятно сексуальным голосом.
– Спасибо, мужик, – удается выдавить мне, после чего я тут же жалею, что назвала его «мужик».
– Не за что. Главное, чтобы на премьере твоего фильма ты появилась со мной. – Он медленно и выразительно подмигивает, чтобы я знала, что в этой шутке есть и серьезное намерение.
Я отбиваю подачу.
– А что я за это получу?
Он поглаживает свой свежевыбритый подбородок, делая вид, что обдумывает варианты.
– Разве что-то может сравниться с удовольствием от моей компании?
– Сложный вопрос, – отвечаю я. – Мне пора идти на занятия, но дай знать, если придумаешь что-то стоящее моего времени.
Карсон так широко улыбается, что мне практически видны его миндалины, и, объективно, у него харизма кинозвезды, благодаря которой он мог бы чувствовать себя как дома на красной дорожке.
– Так и сделаю, О’Нилл. Так и сделаю.
12:49
Святой ад. Итак, мы покидаем класс после вызывающего зевоту урока, посвященного двум идиотам Кэти и Хитклиффу, и идем на улицу, где должны встретиться с Дэнни, чтобы вместе пойти на обед, как вдруг Аджита резко замолкает. Она увидела что-то или кого-то, пока не замеченного мной. Я прослеживаю направление ее взгляда.
У шкафчиков, прислонившись к ним спиной, стоит Карсон и подбрасывает баскетбольный мяч. Видимо, почувствовав наши взгляды, он тут же прекращает свое занятие – вернее, просто не ловит мяч – и идет к нам.
– Привет, – говорит он, даже не замечая Аджиту, потому что не сводит с меня взгляда. Он одаривает меня еще одной широкой улыбкой. – Я подумал над тем, что может убедить тебя появиться со мной на красной ковровой дорожке.
Я ухмыляюсь. На его рубашке виднеются капли красной и белой краски, а на ладонях – пятна синей. Должно быть, он только с урока ИЗО.
– Да? И что же…
И прежде чем я успеваю закончить предложение, он ЦЕЛУЕТ МЕНЯ!
Прямо посреди коридора!
У него потрясающий свежий вкус, как у мяты, а техника намного лучше, чем на вечеринке. Теперь он предлагает не битву языков, а что-то более ласковое и нежное. Мне нравится. Я роняю «Грозовой перевал» и прижимаю руки к его груди.
Когда он отстраняется все с той же мультяшной ухмылкой, я так и жду, что Аджита начнет аплодировать. Но вместо этого она произносит странным голосом:
– Иззи…
А затем морщится, глядя мне за спину. Я поворачиваюсь, не убирая рук от Карсона.
В дальнем конце коридора стоит Дэнни и смотрит на нас. Когда я встречаюсь с ним взглядом, он с отвращением качает головой, ударяет кулаком по ближайшему шкафчику и устремляется к пожарному выходу.
– Вот дерьмо, – говорит Карсон. Широкая улыбка исчезла с его лица. – Я не собирался влезать между вами. Вы, ребята, …
– Нет, – перебиваю я. – Это не так. Просто… все сложно.
