Майкл отделался легко. У него была идеальная характеристика. Он не совсем вписывался в школу, но либо терпел все стоически, либо, если это было возможно, выбирал путь наименьшего сопротивления; его не интересовали бунты одноклассников, и он предпочитал не участвовать в тех или иных мероприятиях, если это не шло вразрез со школьными правилами. Ему был объявлен выговор. Он искренне извинился и ушел. Никакого наказания. Ван Ыок была тронута тем, что Майкл не побоялся испортить свою идеальную характеристику ради нее.
С Билли же совсем другая история. На шкале поведения он находился в совершенно противоположном от Майкла конце. Если уж на то пошло, он был мистером Последнее Предупреждение. Он не уважал учителей. Это была не первая его столь тщательно продуманная выходка, и, по словам доктора Драйдена, Билли следовало бы уже давно намотать на ус: его проделки, которые он считает такими забавными, на самом деле тратят драгоценное время и расстраивают людей.
Билли не раз опаздывал на тренировки, а сегодня ко всему прочему пропустил упражнения на тренажере, и его поведение уже обсуждалось в беседе доктора Драйдена и тренера. Они больше не собирались проявлять снисходительность.
По словам доктора Драйдена, Билли демонстрировал открытое неповиновение, вел себя дерзко и нагло. Разве парень не осознавал, что в школе были и другие способные гребцы, которые стремились попасть в первую восьмерку, являлись на тренировки вовремя и уважали своих товарищей по команде?
– Черт, меня тошнит от всего, – сказал Билли. – Я просто хочу, чтобы весь мир исчез и у меня появилось хоть немного времени, которое я мог бы провести с тобой.
Это ничуть не успокоило Ван Ыок, не показалось ей романтичным, даже если он и пытался выставить это в таком свете, и лишь еще больше убедило ее в необходимости выяснить все про желание. Что, если он влюбился в нее ценой всего, что когда-то было важным, например гребли? Может, она непреднамеренно изменила его взгляды на мир? Испортила ему жизнь? Она не хотела обладать такой большой властью.
– Что ты сказал доктору Драйдену?
– Ну… то, что я, наверное, не должен был ему говорить.
Ей пришлось надавить на него.
– Драйден угрожал мне. Сказал, что если я еще раз выкину нечто подобное, то меня выгонят из экипажа.
– И?
– И я сказал: «Считайте, что я больше не в экипаже, потому что, скорее всего, я скоро точно что-нибудь выкину».
– И?
– И потом я не стал говорить: «Да пошли вы и ваша гребаная школа!» – сдержался ради тебя и просто вышел из кабинета.
– Не может быть!
– Это было… здорово.
– Но тебе же нравится гребля.
– Когда-то нравилась, но я много думал об этом с того нашего разговора в пятницу – знаешь, серьезно, чувство такое, как будто гора с плеч. Просто все это стало слишком давить на меня. И эта фигня с Брауном – конечно, круто и все такое, но действительно ли я хочу еще несколько лет жить такой жизнью? Прямо сейчас мой ответ – «нет». Так что отойди в сторонку и жди, когда польется дерьмо.
– Он позвонил твоим родителям?
– Когда я вернусь домой, он уже точно поговорит с ними. – Билли вытащил из кармана жужжащий телефон. – Ну да, прямо как по команде: мама, папа… не сомневаюсь, что они позвонят и Харри, моей сестре. Но она учится в Бостоне, так что у меня будет несколько часов, чтобы передохнуть. Меня станет осуждать вся семья. – Билли поцеловал Ван Ыок. – Пожелай мне удачи.
– Удачи. Позвонишь мне?
– Угу.
Он ушел, оглянувшись с печальной улыбкой. Ван Ыок послала ему воздушный поцелуй и в одиночестве побрела домой, обдумывая случившееся. Ей, хоть она и была увлечена Билли, не хотелось, чтобы весь мир исчезал. Она лишь надеялась, что он сумеет втиснуться в промежутки между ее другими обязанностями. Может быть, когда-нибудь наступит то время, пусть его будет даже совсем чуть-чуть, когда все дела переделаются, и тогда да, тогда она будет рада, если весь мир ненадолго исчезнет.
45
После ужина Ван Ыок вслух зубрила французские глаголы, чтобы родители не поняли, что она говорит по телефону с Билли, в жизни которого появился новый этап – Осуждение семьи.
Билли сказал, его мама была просто «очень разочарована», и вся тяжелая артиллерия ударила со стороны отца. Ты осознаешь, от чего отказываешься? Ты хоть понимаешь, что полно других мальчишек, которые убили бы за такую возможность? Как ты посмел позволить себе свернуть с половины пути? Ты победитель или слабак? Ты никогда ничего не добьешься в жизни, если остановишься на том, что у тебя есть сейчас. Как, по-твоему, это отразится на твоей школьной характеристике? Если бы у тебя была хоть какая-то сила воли, ты бы не стал сдаваться. Ты взял на себя обязательства, а сейчас всех подвел. Ты должен извиниться перед директором, тренером и твоим экипажем. С трудом верится, что ты мой сын.
– Все это так… жестко.
– У нас уже были подобные беседы, но таким злым я видел отца впервые.
– А что твоя сестра? Что она думает?
– Она брюзжала, потому что мамин звонок ее разбудил. Но ей кажется, что я должен выбрать путь наименьшего сопротивления, потерпеть до окончания школы, а потом уже принимать решение.
– По-моему, неплохой совет.
– Но только я уже все решил. Черт, ну я же не бросаю школу и не подсел на героин!
– Твой папа отреагировал очень остро.
– Да, для кое-кого с мозгами он очень тупой. Все сводится лишь к тому, что он больше не может меня контролировать. – Голос Билли звучал устало. – Они хотят, чтобы я достигал их целей.
– Они просто хотят, чтобы ты был успешным, как они сами. Мои родители хотят, чтобы я была успешной, потому что они такими не были. Если я расскажу им о своих планах стать художницей, на меня обрушится цунами их осуждения. Они тоже хотят, чтобы я изучала медицину.
Ван Ыок почувствовала улыбку Билли.
– Мы можем открыть курсы.
– «Как обмануть ожидания родителей: десять простых шагов». Тебя наказали?
– Папа дает мне время хорошенько все обдумать. Он по-прежнему считает, что я поддамся. Но этого никогда больше не случится.
– Вау, а я-то все не могу понять, почему ему с трудом верится, что ты его сын.
Билли рассмеялся.
– Да, мы два упрямых осла. Наверное, меня какое-то время продержат под домашним арестом. И тогда нам обоим нельзя будет никуда выходить.
– Тогда я пошутила насчет свидания и последнего рубежа, но…
– Мы что-нибудь придумаем.
Возможное решение подсказал веб-портал английского, который был открыт на компьютере.
– Знаешь, когда мы сможем это сделать? Ну, возможно?
– Когда?
