– Ням-ням, – произнес Билли, угостившись фаршированным омлетом, приготовленным мамой Ван Ыок в качестве угощения в первую неделю возвращения в школу.
– Объедение! – воскликнул он с полным ртом. – Ты сама это приготовила?
Билли смотрел на рассыпавшийся кориандр, курицу и ростки фасоли так, словно омлет был предметом серьезной экспертизы.
– Что там?
Ван Ыок почувствовала, как от смущения зарделись щеки. Ей совсем не хотелось стать объектом грубых шуточек Билли Гардинера. А вдруг он сейчас выплюнет еду и притворится, что его вот-вот стошнит? Ее саму затошнило при мысли о том, что может произойти в следующий миг, и она закрыла от него свой ланч.
Лу, видя, что происходит, наклонилась вперед и заговорила вместо Ван Ыок:
– Хватит воровать еду!
– Это не воровство, а обмен, – ответил Билли и открыл большой бумажный пакет. – Что будешь?
Он положил пакет на колени Ван Ыок и, порывшись, извлек оттуда контейнер с клубникой, которым помахал перед ее носом. Она покачала головой, глядя прямо перед собой и со страхом ожидая неизбежного – когда станет мишенью его насмешек или получит какое-нибудь гадкое прозвище. Что она сделала, чтобы заслужить это внимание? Вот он толкает ее локтем.
– А как насчет… домашнего батончика из мюсли?
Ван Ыок снова покачала головой, намеренно не глядя на него. Опять шорох бумаги.
– Апельсиновый торт?
Ван Ыок придвинулась ближе к Лу и убрала пакет Билли со своих колен.
– Ладно, так и быть. Фокачча с куриным шницелем и капустным салатом… напополам? – Билли вытащил огромных размеров сэндвич и предложил его Ван Ыок. Она отвернулась. – Слушай, здесь точно должно быть то, что ты любишь. Может, яблоко? Какая еда тебе нравится?
– Оставь ее в покое, Гардинер, – сказал ему Майкл, сидящий через два места от него.
– Я лишь пытаюсь поделиться, – ответил Билли.
– Одиннадцатый класс, прошу внимания, – в тот же момент проговорила мисс Кинг.
Билли наклонился так, что почти касался лица Ван Ыок. Она приготовилась к худшему. Ну вот, сейчас начнется.
– А ты знаешь, что ее зовут Джо? – кивнул Билли в сторону сцены. Его голубые глаза сияли от глупости сказанного – и на удивление, слова не имели никакого отношения к Ван Ыок. – Джоанна. Джо Кинг. Реально.
Ван Ыок рискнула взглянуть на него. Только широкая озорная улыбка, адресованная ей, никакого злорадства. Бред какой-то. Билли Гардинер никогда бы не стал заводить разговор и шутить с любой Ван Ыок Фан в мире.
– Кстати, а твое имя, что оно значит? Как переводится?
– Облако желаний.
– Облако желаний? Облако желаний. Круто! И необычно. Слушай, а это ваше семейное имя или как?
Билли ждал ответа. И точно решил поиздеваться над ней. Разве он не в курсе, что большинство имен что-то да означают? Например, его имя, Уильям, означает «шлем». Зачем-то она выяснила это. Мысленно отругав себя за это, Ван Ыок оглянулась по сторонам – не смеется ли кто из его дружков. Его взяли на слабо, он заключил пари и выиграл. Притворился, что дружит с этой убогой азиаткой.
Не ответив Билли, она повернулась к мисс Кинг.
– А теперь для тех, кто еще не подыскал себе работу. Давайте подумаем все вместе. Итак, пожалуйста, поднимайте руки, делитесь идеями.
Пара человек без особой охоты подняли руки.
– Навестить пожилых.
– Или детскую больницу.
Энни вскинула руку.
– Эмигрантов! – с облегчением, что смогла хоть что-то придумать, сказала она, а потом с ужасом наклонилась через Билли к Ван Ыок. – О БОЖЕ, прости, я не имела в виду тебя.
– Ван Ыок не эмигрантка, тупица! Она австралийка, – огрызнулся Билли.
– Давай ты не будешь так разговаривать с людьми, – огрызнулась Лу.
– Я же сказала, что не имела в виду ее, – огрызнулась Энни.
– Нет ничего плохого в том, чтобы быть эмигрантом, – заявила Ван Ыок.
Они все умолкли в замешательстве. Роли поменялись. Какого черта, она, Ван Ыок, начала говорить таким тоном? Она предпочитает молчать, а тут у нее был такой властный голос. И с какого перепугу Билли Гардинер ринулся защищать ее?
– Билли, Ван Ыок, Лу, Энни, – когда мы закончим, вы можете остаться и сложить стулья, – сказала мисс Кинг.
* * *
– Замечательно. Вот и вся благодарность за то, что я подумала об эмигрантах, – со стуком поставив один стул на другой, пожаловалась Энни и посмотрела на Ван Ыок. – Прости. Еще раз. Просто я бы не отказалась от десяти минут положенного мне перерыва на ланч. Ребята, а вы уже определились со своей волонтерской работой?
– Есть парочка возможных вариантов, но ничего интересного, – ответила Лу.
Билли поднимал стулья, как перышки.
– Я тоже еще нет. Пока единственное предложение – обрабатывать данные в исследовательском проекте отца. Но я скорее отстрелю себе яйца, чем буду заниматься этой ерундой.
Отец Билли был известным доктором, который занимался разработкой новых методов лечения меланом.
– Знаете, что я ненавижу больше всего? Что почти все припишут себе лишние часы, а такие придурки, как я, станут вкалывать по-настоящему, – поделилась Энни.
– А ты уже знаешь, чем будешь заниматься? – спросила Лу.
– Я пытаюсь попасть в программу по восстановлению растительного покрова побережья, – ответила Энни. – Кто знал, что придется чуть ли не на коленях умолять, чтобы тебе позволили помогать? – Она с грохотом поставила очередной стул. – Мое участие в бакалавриате и так висит на волоске, так что я проклята с самого первого дня.
Энни только недавно начала учиться в бакалавриате, но ее родители обещали школе, что их дочь улучшит оценки, если ее допустят к этой программе.
– А ты, Ван Ыок? – спросила Лу.
– Я работаю в обучающей программе для детишек, у чьих родителей английский – второй язык.
– О, я тоже с радостью занялась бы этим – там требуются наставники?
Ван Ыок замялась. Было бы здорово, если в подготовительном клубе работал бы кто-то типа Лу, но если она предложит ей прийти, то нарушит одно из своих «золотых» правил: отделять школьную жизнь от личной жизни.
– Там довольно скверно. Очень шумно. В основном мы работаем с детьми, проживающими в квартирах государственного жилищного фонда Восточного Мельбурна.
– А вообще-то детям она нравилась. И именно благодаря ее еженедельным занятиям с Деби, одной из наставниц, Ван Ыок умела так же хорошо говорить и читать по-английски, как и ее одноклассники.
– А когда проходят занятия? – спросил Билли.
